сцепились, никто из нас не хотел отступать или проявлять покорность.

Мария вошла в комнату с двумя другими продавцами, которые несли целую кучу нижнего белья.

— Это все красные вещи, которые у нас есть в этом ассортименте. — Она начала вешать каждый предмет на золотую перекладину слева.

Мила перевела взгляд с меня на нее.

— Я возьму все.

Мария зашипела, а я сузила глаза, но Мила лишь пожала плечами, рысцой пересекая комнату.

— К счастью, мой муж чертовски хочет угодить своей жене, так что он не будет против заплатить за всю коллекцию. Да, дорогой? — Самодовольное выражение ее лица было не что иное, как демонстрация победы.

— Конечно, нет, дорогая. Все только самое лучшее для моей прекрасной жены.

Мила тепло улыбнулась и в последний раз покрутилась в красном платье, которое еще несколько секунд назад было на грани гибели. Она подмигнула мне прямо перед тем, как задернуть занавеску. Мне пришлось выпустить полузадушенный смешок. Либо это, либо рвать эти чертовы занавески и нагибать ее сладкое тело, чтобы я мог ею полакомиться. В одном я был уверен точно: время с Милой никогда не будет скучным и тоскливым.

Развеселившись до предела, я сел на диван и заметил, как Мария хмуро смотрит на мой нетронутый бокал шампанского. Мила вышла, и я сузил глаза.

— Мария, — начал я, — боюсь, шампанское, которое вы нам подали, не пришлось по вкусу моей жене.

Рот Милы приоткрылся, и она попятилась, ее недоуменное выражение лица было бесценным.

— Конечно, — ответила Мария с вынужденной вежливостью.

Я протянул Миле руку и бросил на нее предупреждающий взгляд, к которому она прислушалась, промолчав и согласившись с тем, что я только что выиграл этот раунд.

С неохотой она вцепилась в мою руку, и я наклонился ближе.

— Видишь, я тоже умею играть.

13. МИЛА

Пришлось отдать ему должное. Он отлично разыграл этот сценарий, свалив вину за нетронутое шампанское на меня, после того как я отчитала его за то, что он нахамил продавщице. Пока мы ехали в отель, Елена болтала о вещах, которые купила себе, и о том, как ей не терпится увидеть все то, что Сэйнт купил мне. Багажник внедорожника был завален коробками с дизайнерскими сумками, платьями, туфлями, предметами, которые составляли внушительный гардероб, о котором большинство женщин могли только мечтать.

Мы прибыли в отель, и как только я переступила порог приемной, я перенеслась в другой мир богатого художественного наследия Милана. Все было совсем не так, как я себе представляла, с его сочетанием прошлого и настоящего. Это был оазис элегантности, теплый дизайн интерьера и приветливые лица сотрудников, стоящих наготове, словно они в любой момент должны были встретить королевскую особу.

Елена схватила меня за руку и захихикала, увидев выражение моего лица.

— Что я тебе говорила?

— Елена, это… — Я была в растерянности, восхищаясь каждым сантиметром приемной. — У меня нет слов.

— Этот отель был отремонтирован в 2009 году на миллионы евро, но при этом сохранил часть своего первоначального стиля ар-деко.

— Я понятия не имею, что это значит, но на моем языке этот отель просто потрясающий.

Ее смех был мелодичным.

— О, Мила. Мне очень нравится видеть, как ты наслаждаешься роскошью жизни. — Она наклонилась ближе, как будто мы были двумя лучшими подругами, обсуждающими сплетни. — Как и положено жене Руссо. Погоди, пока ты не увидишь президентский люкс. Это воплощение роскоши, а благодаря трем спальням в нем можем разместиться все мы.

— Мила. — Сэйнт взял меня за руку и крепко сжал ее. — Лифт здесь. Елена, я забронировал для тебя другой номер.

— О. — Елена выглядела удивленной. — Мы с Джеймсом не присоединимся к вам в президентском люксе?

— Нет. — Его ответ был отрывистым, и на лице Елены мимолетно промелькнула обида, но также быстро прошла.

Я повернулся к Сэйнту.

— В люксе три спальни. Не понимаю, почему Джеймс и Елена не могут присоединиться к нам.

— Не волнуйся, — начала Елена мягким тоном. — Вполне понятно, что мой племянник хотел бы побыть наедине со своей женой. — Она наклонилась и целомудренно поцеловала меня в щеку. — Увидимся утром.

— Да, — сказал Сэйнт. — Мы уезжаем завтра утром ровно в девять часов.

Елена выглядела разочарованной.

— А мы не можем осмотреть достопримечательности, пока мы здесь?

— Я думаю, мы уже достаточно осмотрели достопримечательностей.

Я сжала его руку.

— Мы были только в одном бутике, Святой.

Он проигнорировал меня и вежливым кивком отстранил Елену, после чего повел меня к лифту.

— Синьор Сэйнт, — поприветствовал нас лифтер, когда мы подошли к лифту. — Bentornato in hotel.

— Grazie, Piero.

— Solita suite, signor Saint?

Святой посмотрел на меня сверху вниз, когда мы вошли в лифт.

— Да. Тот же номер. Спасибо, Пьеро. — Он положил руку мне на спину. — Ты начнешь учить итальянский, когда мы вернемся на яхту.

— Начну?

— Sì.

Панель с кнопками засветилась, когда лифт тронулся. Тошнотворное чувство ностальгии охватило меня изнутри. Я вспомнила тот день, когда мы с Брэдом зашли в лифт, чтобы доставить посылку. Тогда я еще не знала, что посылкой была я, а Брэд проживал последние пятнадцать минут своей жизни. Сейчас, когда я стояла рядом со Святым, одетая в дизайнерскую одежду, надежно прижатая к его плечу, та ночь казалась мне нереальной. Как будто ее никогда не было. Как будто это был всего лишь кошмар. Но единственное, что я помнила так ярко, так отчетливо, словно это случилось вчера, это вид тела Брэда, пулевое ранение в его голове, его истекающего кровью, которую впитывали волокна плюшевого ковра. Я вспомнила металлический запах, резкую вонь свежей крови, от которой к горлу подкатил сильный приступ тошноты. Желание вырвать было непреодолимым, и мне пришлось поднести руку ко рту и закрыть глаза, стараясь изо всех сил не блевануть на мраморном полу лифта.

— Мила, ты в порядке?

Я подняла руку, чтобы Сэйнт не подошел слишком близко, если вдруг я решу испортить его итальянские кожаные туфли.

— Я в порядке. — Я поперхнулась. — Просто… у меня небольшое головокружение. Вот и все.

— Ты еще не ела.

— Я в порядке. — Я тяжело сглотнула и попыталась подавить тошноту.

Двери лифта открылись, и Пьеро вышел, а Святой взял меня за руку и вывел из замкнутого пространства в просторное фойе, украшенное старинной итальянской архитектурой и дизайном эпохи Возрождения. Высокие колонны возвышались в арочном проеме, отделявшем фойе от гостиной. Я медленно покрутилась вокруг себя, пытаясь рассмотреть каждый сантиметр апартаментов. Описать его можно было только одним словом. Величественный… как и мой муж.