В день вылета генсека кот-провидец вел себя спокойно до тех пор, пока Леонид Ильич не пошел садиться в машину, которая должна была доставить его в аэропорт. И тут Лама словно взбесился. Как и раньше, он зубами хватал Брежнева за манжеты штанин, отчаянно мяукал, а потом вдруг затихал и неотрывно смотрел на хозяина своими огромными желтыми глазами, словно хотел сказать ему что-то очень важное. К тому же он не позволил надеть на себя ошейник, к которому привык, выезжая с Брежневым в заграничные поездки. Забеспокоившись, Брежнев позвонил председателю КГБ Юрию Андропову и, ничего не объясняя, спросил, нет ли каких-либо новых тревожных данных по Франции. Андропов немного поколебался, а потом сказал, что получасом раньше получил от внешней разведки донесение о готовящемся покушении на Помпиду и на него, Генерального секретаря ЦК КПСС. К этому времени Брежнев уже настолько верил своему коту-провидцу, что, не раздумывая, принял решение отложить визит.

Весной 1982-го, отправляясь в Ташкент на празднества, посвященные вручению ордена Ленина Узбекской ССР, Брежнев, как всегда, взял с собой и Ламу. С утра 23 марта генсек должен был посетить несколько объектов, в том числе авиационный завод. Но потом решили туда не ехать, потому что программа получалась слишком насыщенной, и охрану на заводе сняли. Однако с намеченными визитами управились быстро, времени до обеда еще оставалось много, и Брежнев предложил первому секретарю ЦК компартии Узбекистана Рашидову все же заехать на завод. Начальник охраны генсека генерал Рябченко возразил: «Делать этого нельзя, чтобы вернуть охрану, нужно время. Да и потом, из резиденции доложили, что ваш питомец Лама просто с ума сошел. Беснуется, покусал уже всю охрану». Но Брежнев не послушал генерала. На заводе, выйдя из машины, Брежнев с Рашидовым и телохранителями двинулись к сборочному цеху. Когда они проходили под крылом почти готового самолета, собравшийся на лесах народ стал перемещаться вслед за ними. Внезапно раздался жуткий скрежет. Окружавшие самолет стропила не выдержали тяжести толпы, и огромная деревянная площадка рухнула, накрыв Брежнева и Рашидова!

Лишь чудом площадка никого не раздавила насмерть. Леонид Ильич лежал на спине, рядом с ним Рашидов с разбитой головой. Охранник Рябченко интуитивно взглянул на часы, чтобы зафиксировать время происшествия: было 13 часов 23 минуты. Ехать в больницу Брежнев отказался, и его повезли в резиденцию. Там его ждала печальная новость. Ровно в 13 часов 23 минуты кот-провидец, перекусив зубами поводок и до крови искусав пытавшихся удержать его охранников, выбежал на улицу и бросился под колеса проезжавшей машины.

После случившегося здоровье Леонида Ильича резко ухудшилось. Через восемь месяцев Брежнев скончался.

Однажды на гастролях в городе Санкт-Петербурге с актрисой Людмилой Марковной Гурченко (12 ноября 1935 — 30 марта 2011) случилось то, что перепугало ее не на шутку. Звезду организаторы гастролей разместили на последнем этаже старинного пятизвездочного отеля, в номере высшей категории. После своего выступления вечером актриса приготовилась ко сну. Находясь одна в номере, она легла на кровать и вдруг… вскочила с криком. Со стены на нее смотрели чьи-то глаза. Вот как она сама впоследствии описывала это: «Это не было изъяном стен или рисунком. С точки зрения разума я бы назвала увиденное галлюцинациями, но я отчетливо видела глаза, смотрящие на меня прямо из стены, будто в ней кто-то замурован».

В панике Гурченко попросила, чтобы ее переселили в другой номер отеля. Однако и там лик проявился на стене. Перепуганная она вообще не стала ложиться спать и до утра просидела в фойе отеля, не сомкнув глаз, а утром вернулась в Москву.

Об этом случае все могли бы позабыть, если бы через два месяца после этих гастролей Людмила Марковна не скончалась. А еще спустя полгода в администрацию гостиницы стали поступать сообщения от постояльцев президентского люкса, которые время от времени наблюдают странное явление — будто у стены появляются глаза, которые наблюдают…

Эзотерики тут же связали смерть Гурченко с ее видениями. Они считают, что после смерти актриса не отошла в мир иной, ее душа по каким-то причинам осталась на земле и теперь мечется неприкаянная, проявляясь в виде призраков и привидений. Этим объясняется то, что ее видят на стене в питерском отеле. Этим объясняются и слухи о том, что в доме, где прошли последние годы звезды, почти все соседи видели ее хрупкую тень, проявляющуюся на лестничной клетке, а некоторым даже удалось сфотографировать странную сущность.

Каким же образом Гурченко увидела глаза на стене? Возможно, она увидела сама себя, но через какое-то время. Или душа попыталась через какие-то порталы из будущего вернуться назад и о чем-то ее предупредить. Увы, иного объяснения этому нет.

Исполнительница русских народных песен и романсов Людмила Георгиевна Зыкина (10 июня 1929 — 1 июля 2009) верила в то, что на ней лежит венец безбрачия. Таким образом, она, будто бы, расплачивалась за грехи собственной прабабки, которая была известной на всю Москву ведьмой.

«Я много раз говорила с людьми знающими и посвященными, они лишь подтверждали мои догадки, — уже в преклонном возрасте поведала журналистам певица. — За грехи наших предков расплачиваемся мы. Она продалась черным силам, не задумываясь о будущем рода. Увы, этого никак не изменить, такова судьба».

Правда это или нет — неизвестно. Но факты говорят сами за себя: Людмила Зыкина была замужем четыре раза. Детей у нее не было. Сама она на этот счет говорила, что хотела иметь детей, но отсутствие наследников — это часть бабкиного проклятья.

Был и еще один весьма мистический эпизод в жизни звезды. Когда у Людмилы Георгиевны умерла мать, она так переживала, что лишилась голоса. Не то, что петь не могла — с трудом говорила, «сипела», а помочь ей не могли ни лекарства, ни народные средства. Голос вернулся спустя ровно год — в день годовщины смерти матери.

Мария Федоровна Андреева, жена известного русского писателя Максима Горького (16 марта 1868 — 18 июня 1936) в своих воспоминаниях поведала всему миру о малоизвестном эпизоде жизни писателя.

Дело было на острове Капри. Горький работал над книгой «Жизнь Матвея Кожемякина». В тот день он описывал, как Посулов убил ножом свою жену Марфу. Мария Федоровна услышала, что в кабинете мужа упало что-то тяжелое, и пошла к нему. На полу около письменного стола лежал Алексей Максимович, раскинув руки в стороны.

«Кинулась к нему — не дышит! Приложила ухо к груди — не бьется сердце… Расстегнула рубашку, разорвала шелковую фуфайку на груди, чтобы компресс на сердце положить, и вижу: с правой стороны от соска вниз тянется у него по груди розовая узенькая полоска… А полоска становится все ярче, ярче и багровее… Вдруг он резко пришел в себя, поднялся. Видя мое испуганное лицо, он рассмеялся и встал. Кровь на груди исчезла полностью».