Дмитрий вполголоса расспрашивал нас об организации армии у Морица Оранского, о боях с испанцами, о вооружении и снаряжении противоборствующих сторон, о нюансах новой линейной тактики. Он все больше и больше начинал мне нравиться, умный и эрудированный во многих сферах молодой человек. Этот разговор развеял последние сомнения по поводу целесообразности проводимой акции.

На следующий день с утра нас попросили продемонстрировать привезенные штуцера и пистолеты. Такого оружия здесь, естественно, и не видели, но мы спокойно выдали его за последнее изобретение голландских оружейников. Кремневки, понятно, не «СВД», но по сравнению с фитильными ружьями они были, как пулемет Калашникова в сравнении с митральезой франкопрусской войны. Хотя умелый стрелок и из пищали мог показать неплохой результат. Казаки и польские шляхтичи, все сплошь профессиональные вояки, не смогли удержаться и стали показывать друг другу свое искусство стрельбы. Мы с друзьями тоже не остались в стороне и смогли продемонстрировать меткость. Гвалт стоял неимоверный. Все наперебой восхищались новым оружием. Ну, еще бы, штуцер прицельно бил на тысячу шагов, а пистолет на пятьдесят. На перезарядку уходило всего тридцать секунд.

После того как мы сообщили о том, что в нашем распоряжении еще около двухсот таких ружей, наш авторитет взлетел до небес. А демонстрация ручных гранат, наверное, вознесла его еще выше! Ближе к полудню, когда стал стихать стихийный митинг, Дмитрий пригласил нас к себе для серьезного разговора. В горнице вместе с ним находились только Юрий Мнишек да два казацких и один польский полковник. Мы тут же вручили царевичу комплект доспехов, а его сподвижникам - сабли «дамасской» стали.

- Сегодня я убедился, господа, что вы отличные бойцы и весьма предусмотрительные люди. Огромное вам спасибо за оружие! Получите за него полновесным золотом! Но вы же еще и опытные командиры, - начал Дмитрий, - сейчас в моем распоряжении совсем мало войск и все командные должности заняты. Но ко мне постоянно стекаются добровольцы из местных жителей и людей, бежавших от Годунова. Возьмите на себя формирование и обучение из них пехотного полка, по типу тех, что существуют в нидерландской и немецкой армиях. Сумеете справиться, я отблагодарю вас поцарски! Беретесь за дело?

- Думаю, да, - ответил я. - Когда приступать?

- Прямо сегодня, - сказал Дмитрий, - после обеда мы соберем всех желающих вступить в полк на площади. Вы перепишете людей, разделите их на роты. Огневого оружия сейчас нет, ваши мушкеты я раздал по сотням и хоругвям, но можете наделать пик, наконечников кузнецы сковали много. Как только откроется возможность, дам вам огнебой!

- Мы их можем вооружить ружьями за свой счет, - внезапно произнес порусски Горыныч, который по легенде языком не владел. - Есть у нас и пара пушечек, мы их по дороге сюда в лесу сховали. Все сделаем в лучшем виде, государь, не сомневайся!

Дмитрий и его командиры посмотрели на Гарика с некоторым обалдением. Мало того, что заговорил, так еще и про пушки наплел. Но протеста это не вызвало. Раз обещает человек, значит, имеет на то основания!

Мы обсудили с царевичем и полковниками еще некоторые детали, касаемые нового полка. В частности, добились права самим решать все кадровые вопросы в командном составе. Обсудили вопросы пищевого и вещевого довольствия. С прокормом проблем не возникло, а вот обмундированием своих людей нам было предложено заняться самим. Денежный оклад солдатам был положен три рубля в год, взводным - пять, ротным - десять, а нам - по сто рублей. После победы нам обещали обширные земельные угодья и премию в три тысячи золотых. Пообедав с Дмитрием и его соратниками, мы вышли на площадь набирать людей.

- Чего ты нес?! - шепотом возмущался я. - Какие, на хрен, пушечки? Ты чего, войну решил развязать? Здесь больше военных действий не будет! Скоро Годунов умрет, и бояре начнут переходить на сторону Дмитрия! Нам бойцы понадобятся только для уличных боев! Зачем нам пушки?

- Не ори на меня, баронская морда, - тоже шепотом отвечал Горыныч. - Мало того, что роль у меня без текста, так еще и повоевать нормально не дают! Если мы припрем сюда пару шуваловских «единорогов», то в уличных боях обойдемся без пулеметов! Занять перекрестки, и стреляй вдоль проспектов картечью! Это же основы тактики, блин!

- Хватит собачиться, британцы хреновы! - вмешался в нашу ссору Мишка. - Гарик прав, пушки понадобятся, но как мы замотивируем их появление? Они здесь по дорогам не валяются! А в то, что мы привезли их из Голландии, нормальные люди не поверят!

- Ну, так поверили же, что мы привезли оттуда две сотни ружей! - сказал я, немного успокоившись. - Здесь верят в то, что видят!

- Ладно, припрем пушки, а уж потом будем думать, какую лапшу всем на уши вешать, - предложил Горыныч.

На площади нас ждали добровольцы. Около четырехсот здоровых мужиков, в основном, беглые холопы. Многие коекак вооружены. Почти все сбиты в небольшие группы, с выборным атаманом. Этим бандитам предстояло превратиться в отделения и взводы. Наиболее подготовленные по виду выбирались взводными командирами. Вскоре бесформенная толпа была разделена на три ротные колонны и особый взвод. В последний попали те, кто имел хоть какойнибудь военный опыт. Таких набралось два десятка. Закончив организационное деление, мы стали выстраивать солдат, чтобы произвести перепись и подсчет. С этим мы проваландались до самого вечера. Общая численность полка составила 438 человек, так что правильней было бы назвать его батальоном. Но мы предполагали непрерывное пополнение новыми добровольцами. Назначив общий сбор на следующее утро, мы распустили новобранцев по домам. Своих казарм у свежесформированного подразделения пока не было.

На следующий день мы собрали свой полк за городом, в поле. Затем я с коня толкнул перед солдатами небольшую речь, повествующую о моем с братьями славном боевом пути, и кратко обрисовал перспективы дальнейшего сотрудничества. Бойцы уже были наслышаны, а многие вчера даже явились свидетелями наших боевых талантов, так что описание подвигов, совершенных на берегах северных морей, было выслушано весьма внимательно. А после заявления о тотальном вооружении огнестрельным оружием послышались восторженные крики. Мишка отобрал полдесятка мужиков и, прихватив из городка два десятка саней, отправился к месту высадки за оружием.

Сменивший меня перед полком Гарик, выполняя директиву генералиссимуса Суворова «всяк солдат должен знать свой маневр», объяснил бойцам, что новейшей тактикой сейчас является линейная. А для ее применения необходимо научиться грамотным перестроениям и меткой стрельбе. Это было воспринято нашими подчиненными с пониманием.

Не откладывая, мы с Гариком тут же начали строить солдат в колонны. Первейшим делом нужно было научить их запомнить свое место в строю. Мы не делали упора на хождении в ногу и строгом выдерживании рядов. Этому можно обучить потом, когда будут освоены основные приемы взаимодействия в составе рот или взводов. После полудня пришлось выделить группу кашеваров и отправить их с запиской к Мнишеку, занимавшему в войске Дмитрия должность начальника тыла. Часа через два полк был накормлен горячим обедом. Разносолов, как на вчерашнем пиру у царевича, не было, поели простой гречневой каши с хлебом. Удивительно, но то, что мы с Горынычем ели вместе с солдатами из одного котла, сильно прибавило нам уважения.