— А как?

Абдид вновь пожал плечами.

— Точно не знаю, но постараюсь. Поможешь?

— Конечно.

— Вот и хорошо.

— Будет еще лучше, если привлечем Мод. Не хотел говорить, но придется. Абди, иногда она провидит.

— Тайный интравизор?

— Нечто вроде.

Абдид заглянул в каюту Круклиса и зачем-то принюхался.

— Мод, говоришь? — переспросил он.

— Да. А что такое?

— Серж, не хотел бы каркать… Но именно ее хочу поручить твоим заботам.

— Кого, Мод?

— Да.

— Ты с ума сошел!

— Да вроде нет.

Я похолодел.

Экваториальная галерея Гравитона образована двумя рядами выгнутых окон. Справа звезды, слева звезды, лишь под ногами тонкая пленка тротуара. А над головой течет Лета, просеивающая свет береговых фонарей. Сквозь прозрачное дно реки волны роняют в галерею шевелящиеся тени.

Благодаря вращению станции звезды в окнах непрерывно движутся, можно обозревать все небо. Прекрасное место для созерцаний и меланхолических размышлений. Под тобой — бесконечность пространства, а вверху — бесконечность времени. Осознаешь свою роль в масштабах Вселенной и значение собственных переживаний.

Здесь любили гулять многие, в том числе и Мод. Но после прохождения периколлапсария народ отсыпался, и в галерее почти никого не было. Я бесшумно бежал по мягкому покрытию, проложенному меж прозрачных стен. Бежал в полную силу, изо всех ног, жалея, что их мало. По пути сначала обогнал Зару, придерживающую полы атласного халата, потом — тяжеловатого Абдида с его джинновой бородой и дикими глазами.

У лестницы, ведущей к галерее Леты, встретилась Беатрис. На ее плече висело большое полотенце.

— Что за догонялки? — подозрительно осведомилась она.

Видимо, еще не знала.

— Да Зара с ума сошла, — соврал я.

— То есть?

— Гоняется за всеми.

— Гоняется? Это еще зачем?

— Ее сейчас волновать нельзя, — пропыхтел Абдид.

Беатрис только хлопнула ресницами.

— Держи, держи их! — крикнула Зара, усиливая подозрения в свой адрес.

Беатрис рассудительно заметила, что вряд ли это возможно без помощи арбайтеров, и осталась далеко позади. Впереди показалась колонна радиальной транспортной системы.

Ждать Абдида я не стал, прыгнул в первый попавшийся лифт. Едва отдышавшись, вывалился на административном этаже.

Двери губернаторской резиденции гостеприимно распахнулись. Но его превосходительство глядело сквозь меня. Оно сидело в позе лотоса, и глаза его были стеклянными.

— Суми, дай ключ.

Губернатор нехотя вернулся в родную Вселенную, чтобы мне отказать.

— На моем месте ты просил бы то же самое.

— Возможно. Но на МОЕМ месте ты ответил бы то же самое.

— Суми!

— Что — Суми? Если дам тебе ключ, погибнет еще один член экипажа. Четвертый. Прямо не станция, а клуб самоубийц, — уже один процент населения. Вы у меня психиатрическую экспертизу пройдете, голубчики! Я покажу вам зябликов! Там, где раки зимуют. Нечего помирать во вверенном мне пространстве!

Истерику, истинную или ложную — не важно, следует прерывать. Чем-нибудь неожиданным. Я помахал пальцем перед его носом и очень спокойно сказал:

— Не кричи посередь медитации. И потом, Сумитомо-сан, где ваши манеры? Между прочим, я — кавалер ордена Хризантемы.

Суми глянул на меня оторопело. На миг в его взгляде отразилось нечто стальное, но он быстро опомнился.

— Тоже мне, медитация! Врываются, вопят, пальцем машут. А где ваши манеры, уважаемый кавалер?

Попытка не удалась, ее отразили зеркально. Я тут же перешел на язык двадцать восьмого столетия:

— Мы теряем время.

— Сказано же: нет!

На исходе двадцать восьмого столетия совсем не просто взять да ударить человека. И не просто человека, а благожелательно настроенного губернатора. Почти что друга, если у губернаторов бывают друзья.

Но я это сделал. Нелепо, вскользь, растопыренной пятерней. Чисто символически, в общем.

Ответ последовал мгновенно. Я перевернул чайный столик, послушно отлетел к стене. Надежда на то, что Сумитомо забыл традиции Страны восходящего солнца, не оправдалась. Японцем он оказался отнюдь не театральным.

Ох уж эта пресловутая пятка самурая! В голове шумело и пульсировало. Пульсировали драгоценные секунды. Но к операции я готовился серьезно, насколько позволило время. Был предусмотрен и такой случай. У меня оставалось резервное средство.

— Абдид!

Абдид вошел.

— Не смей, — тихо сказал Сумитомо.

Он стоял на полусогнутых ногах, и глаза его наливались кровью. Выглядел малость неприветливо. Но должного впечатления не произвел.

— Из периколлапсария мы уже выбрались, — спокойно сообщил Абдид. — Реактор «Туарега» разогрет. Есть шанс.

— Один из десяти!

— Серега — человек бывалый.

— Смотря в чем.

— Какая разница? Бывалый — он и есть бывалый. Дай ключ.

Вместо ответа Сумитомо провел молниеносную атаку. Не помогло. Абдид поймал его на отскоке. Поймал и сгреб. Превосходство техники теперь ничего не решало. Возобладала грубая сила.

Тут в каюту ворвалась Зара.

— Сейчас же отпусти! — крикнула она. — Я… я опять тебя поцарапаю!

Любопытно они выглядели. Инспектор безопасности скручивал губернатора, а старший врач колотила кулачками по спине инспектора. На пороге с высоко поднятыми бровями застыла Беатрис. Даже ее проняло.

— Здорово, командир! — заорал Джекил. — Идущие на смерть приветствуют тебя.

— Привет, привет.

— Ключ, ключ принес?

— Куда его вставить? Не вижу.

— Еще бы! У вас глаз заплыл, сэр. Отчего?

— Сумитомо — папаша строгий.

— Ах вот так… Сэр, вы уверены, что правы?

Я поморщился.

— Джекил, чтоб не забыл. Твоя обязанность — спасать людей.

— Да помню, помню, — проворчал софус. — Но я могу спасать и без вас, простите. Как люди говорят, в автоматическом режиме. Зачем рисковать вам, когда достаточно меня?

— У тебя нет права вытаскивать мою жену из капсулы. Насилие над человеком.