– Что сказать о вас, Глория? – спросила вдруг Мэгги, будто рассуждая про себя. – Вы красивы. Мы с вами могли бы стать друзьями, если бы вы не угрожали моему положению в компании. – Она властно положила руку на обнаженное плечо Глории, длинные ногти больно впились в нежную кожу. – Вы умны, но у вас есть один недостаток – вы относитесь к тому типу женщин, которым нужен мужчина. Какая потеря! Чейз знает, что вы – золотоискательница, и, в конце концов, он бросит вас, а я его правая рука и всегда буду рядом!

Глория отступила в изумлении. Мэгги – друг! Эта женщина, должно быть, сошла с ума.

– Хватит! Я не желаю обсуждать с вами моего мужа!

Она отвергла эту женщину. Нынешний вечер принадлежит только ей и Чейзу. Резко повернувшись, Глория небрежно бросила через плечо:

– Я пришлю вам Анну.

Все это было очень странно. Глория понимала, что, еще до того как она узнала про Чейза и Мэгги, та всегда ставила ее в неловкое положение, и это вряд ли можно было объяснить ревностью. Встряхнув рыжими волосами, она устремилась в зал, но не успела сделать и трех шагов, как рядом оказался Чейз.

– Что сказала Мэгги? – кратко осведомился он. – Она обидела тебя?

Глория прижалась к нему, обхватив одной рукой за шею, другой – за талию.

– Не более, чем обычно, а вообще-то она хочет, чтобы мы были друзьями, можешь себе представить?

Ей не хотелось, чтобы что-нибудь испортило этот вечер, и она не собиралась позволять Мэгги задеть ее своими ядовитыми репликами.

– Она дотрагивалась до тебя, – его глаза остановились на красных следах на ее обнаженном плече. – Она сделала тебе больно? – жесткие нотки в голосе Чейза заставили Глорию поднять глаза на него.

– Нет, конечно, нет! Она не побила меня за то, что я с тобой, – шутливо сказала Глория, но Чейз не откликнулся на шутку: его глаза зло сузились от каких-то невысказанных предположений. – Чейз, я сожалею, если задела твою подругу. – Она не хотела сердить его сегодня.

– Она мне не подруга, – отрезал мужчина, его красивое лицо при искусственном освещении казалось суровым. – Она только работает у меня, да и то, полагаю, ненадолго. – И, обняв жену за талию, он повел ее на танцплощадку. – Я начинаю подумывать…

– Подумывать о чем? – спросила Глория, втайне надеясь, что теперь Чейз расстанется с Мэгги.

Чейз, чуть засмеявшись, заключил ее в объятия и, весело сверкнув глазами, сказал:

– Я подумываю, не спеть ли тебе серенаду. – И неожиданно для нее разразился песней.

Глория поняла, что он ловко сменил тему, но ее это не волновало, и, оставаясь в хорошем настроении, она хихикала, пока он кружил ее в танце.

– Ты ужасно поешь!

– Я знаю, зато я хорошо делаю кое-что другое – чувственно протянул он и, опустив руку ей на бедро, крепко прижал к себе.

Оркестр заиграл итальянскую песню о любви, и они медленно закружились в танце, их тела словно слились воедино. Чейз губами щекотал ее ухо, и она упивалась его объятиями.

Наконец толпа поредела, и Глория удовлетворенно вздохнула: вечеринка была чудная. Высвободившись из объятий мужа, она прошептала:

– Мне нужно в дамскую комнату.

Когда она шла через фойе, ее окликнула Анна.

– Глория, ты не хочешь забрать свои кассеты?

– Да, конечно!

Ее любимые записи оставались в комнате Анны еще с тех пор, как они жили вместе. Она поспешила вслед за подругой по коридору в служебные помещения отеля.

Десть минут спустя Глория медленно брела обратно в фойе с коробкой кассет под мышкой. Было грустно расставаться с друзьями, с которыми ее столько связывало. «Райский уголок» навсегда останется у нее в сердце, но, в то же время, она чувствовала, что самое лучшее еще впереди. Чейз хотел поговорить, и она с нетерпением ждала этого разговора. Она не была уверена, что забеременела, но на всякий случай выпила лишь два бокала шампанского за вечер. Да она и не нуждалась в стимуляторах. Нежный и заботливый Чейз был для нее лучшим лекарством.

Вдруг Глория остановилась в изумлении, широко раскрыв глаза и схватившись одной рукой за сердце в тщетной попытке не дать ему разорваться. В конце коридора она увидела силуэт обнимающейся парочки: мужчина стоял к ней спиной, ошибки быть не могло – это были Чейз и Мэгги. Пока она смотрела, его темноволосая голова склонилась. Глория повернулась и бросилась бежать, ничего не видя от слез.

Она выбежала на улицу и прислонилась к стене, жадно глотая ночной воздух. Сердце ее сильно билось, коробка с кассетами упала на землю, когда она вытирала слезы рукой. Судорожно вздохнув, женщина выпрямилась и удивленно огляделась вокруг. Она находилась на автостоянке для персонала позади отеля.

Ее буквально колотило от дрожи в эту теплую летнюю ночь. Она посмотрела на небо: мириады звезд мерцали и вспыхивали в ночи, наполненной лунным сиянием. Но вся эта красота была для нее потеряна. Это случилось снова. Еще раз она позволила себе поверить, полюбить, пожелать луну с неба! И некоторое время думала, что это – в пределах ее досягаемости. Какая дура! Ее надежды и мечты лопнули, как воздушный шарик.

Глория не знала, сколько времени здесь простояла, пока она наконец не двинулась словно робот, с трудом переставляя ноги, совершенно не понимая, куда идет. Единственно, в чем она была убеждена, что уходить надо немедленно. Неожиданно она увидела свой маленький автомобильчик, который стоял недалеко от выезда со стоянки. Он выглядел заброшенным и никому не нужным, так же как и я, печально подумала Глория. Она машинально потянула за ручку, и дверь открылась. Скользнув на водительское сиденье, женщина нащупала замок зажигания. Ключ был на месте.

Глория завела мотор, выжала сцепление и включила первую передачу. Но дверь вдруг распахнулась, сильная рука потянулась и выключила зажигание, а другая, надавив ей на грудь, затянула ручной тормоз.

– Не надо! – крикнула Глория и, повернув залитое слезами лицо, увидела Чейза.

Его глаза сверкали, губы дрожали от гнева.

– Вылезай из машины! – рявкнул он.

– Оставь меня в покое, – сказала она прерывающимся от рыданий голосом, пытаясь убрать его руку со своей груди.

– Бежишь к своему арабскому дружку? – Лицо Чейза исказила гримаса ярости. – Ты дрянь! – Он в бешенстве закусил губу.

Как это на него похоже, подумала Глория, обрушиваться на нее с обвинениями! Настроение у нее резко изменилось, прежнее отчаяние уступило место гневу, и она забилась в его руках, пытаясь высвободиться.

– Пусти меня, не трогай, я ненавижу тебя – воскликнула она, вкладывая в эти слова всю свою боль и охватившее ее отчаяние и стараясь ослабить его хватку. – Ты, мерзкая скотина! Пусти меня!.. – кричала она почти в истерике.