— Что-то не так? — как можно равнодушней осведомилась она.

— Нет, — сдавленно отозвался мужчина. — Извини, сорвался.

— Да ладно, не оправдывайся, — буркнула оборотничка, сама удивляясь своей нынешней, обычно столь несвойственной ей покладистости.

Хьюго с трудом разлепил глаза. Голова пухла, как ватная, тело ныло. Более того, де Крайто обнаружил, что спал одетым. В комнату заглянул Профессор, чуть удивленно вскинул бровь:

— Хм, я не слышал, когда ты вернулся.

— Я тоже, — рассеянно откликнулся Хьюго.

Криэ недоуменно уставился на своего воспитанника.

— Я не уходил из отдела, — сообщил юноша. — Мне нужно было поговорить с княжной ди Таэ.

— Умх, — хмыкнул Профессор, вспоминая, что княжна не слишком жаждала общаться с де Крайто. — Ты пытался ее дождаться и, скорее всего, уснул, — вздохнул он. — А княжна, сжалившись, телепортировала тебя сюда.

— Наверное… — Де Крайто провел рукой по лицу. — Наверное, так и случилось. Мне снился странный сон, а может, это был не сон… Профессор, вы же знаете Старшую речь?

— Не то чтобы совсем идеально, но в целом да. А что тебя интересует?

— Что означает фраза: lire t'e eska, ma dae, eneshi te sarient?

— He так, — поправил его Профессор. — Нужно произносить плавно, чуть тише — в начале и резко, отрывисто — под конец. Ты ведь так слышал?

— Д-да… — Хьюго запнулся. — Что это означает?

— В твоем исполнении — очень непристойное эльфийское ругательство, — усмехнулся Криэ. — А вообще — ритуальная фраза, произносимая при проведении брачной церемонии. И слышал ты, я так полагаю, от женщины? Ma dae — обращение к мужчине. К женщине — ma daeni.

Де Крайто кивнул, что-то прокручивая в голове. Между бровями прорезалась складка. Криэ продолжил:

— Если тебя интересует значение, то дословный перевод приблизительно такой: «Ты моя жизнь и моя смерть». Иногда, правда, переводят как: «Ты мои цепи и моя свобода», но смысл от этого особо не меняется… И не стоит на меня так смотреть. — Криэ заметил недоуменный взгляд своего воспитанника. — Невзирая на все эти словеса, суть фразы стара как мир и означает всего лишь: «Я тебя люблю». Банально до ужаса. Понял?

Хьюго нервно кивнул. Профессор посмотрел на него с насмешкой и снисходительно покачал головой. Н-да… Подвижки, конечно, есть, но работы тут еще непочатый край. Остается надеяться, что у княжны хватит терпения.

Иль ди Амбер нервно мерил шагами лабораторию Эрика ди Таэ. Сам князь лениво следил за другом, мысленно посмеиваясь над его взбудораженностью.

— Нет, я поверить не могу, что Пшертневская и ты…

— Официально еще нет, — иронично поправил светловолосый маг.

— Плевал я на официальность! Ты же знаешь, что для магов эти формальности ничего не значат!

— И что, теперь ты станешь меня ревновать? — Эрик откровенно развлекался.

Ди Амбер наградил друга испепеляющим взглядом.

— Когда ты перестанешь попрекать меня тем, что Лиран Д'эноэ'Ллин — мой друг?! — едва не взвыл Иль. — Кстати, то, что я с ним общаюсь, еще не означает, будто у меня такие же предпочтения!

— Это значит, что в отличие от него ты любишь брюнетов? — ехидно усмехаясь, уточнил ди Таэ.

— Не-эт! — Травник пребывал на грани отчаяния. — Рыжих я люблю, рыжих! Медноволосых, невысокого роста миловидных девиц с глазами цвета морской воды и высокой грудью! — выпалил ди Амбер.

Князь ди Таэ хохотал, чуть ли не пополам согнувшись в кресле.

— А Лиран, между прочим, до сих пор ждет, что светлейший князь Высокого дома ди Таэ ответит ему взаимностью, — мстительно закончил Иль, заставляя Эрика прервать смех и скривиться, как после ложки уксуса.

Скрипнула дверь, и в лабораторию заглянула Анна ди Таэ. Окинула взглядом целителя с травником и тихонько прыснула.

— Что? — в один голос поинтересовались мужчины.

— Ничего-ничего, — неопределенно махнула рукой княжна, пытаясь сдержать улыбку. — Вижу, ваше любимое развлечение «доведи друга до белого каления» завершилось ничьей. Рада тебя видеть, Иль.

— Взаимно. — Травник не преминул сгрести княжну в охапку и фамильярно чмокнул в щеку.

— И тебе мое большое с кисточкой. — Анна аккуратно, но без какой-либо неприязни вывернулась из рук ди Амбеpa. — Могу тебя порадовать: наша досточтимая госпожа кардинал только что предложила мне взяться за распутывание вопиющего дела о краже, совершенной в доме клана Скрипто.

— Тебе одной? Или отец Рид все же выступит в роли твоего сомнительного прикрытия? — уточнил Эрик. Ему не слишком-то хотелось отпускать сестру одну на Территорию древних, пусть даже принимающей стороной является лояльный во всех отношениях Высокий дом Скрипто.

— Конечно, наш милый святой отец отправится со мной. А как же иначе, мы ведь напарники! — усмехнулась княжна. — Более того, Арьята тоже поедет с нами.

При этом заявлении Иль испуганно вздрогнул, чего, впрочем, совершенно не заметили его увлеченные беседой друзья.

— С чего это? — не понял князь.

— То есть как «с чего»? Ты забыл, что нашей подопечной как раз пора получить статус подмастерья? — слегка укоризненно напомнила Анна.

— Н-да… забыл как-то… Но понимаешь, мне меньше всего хочется, чтобы ты общалась с Советом Высоких домов, а особенно с его теперешним главой, не в обиду тебе, Иль, будет сказано. А ритуал вступления в статус подмастерья невозможен без собрания совета магов.

— Знаешь, Эрик, из всех людей в мире мой папаша — последний человек, с которым бы мне хотелось общаться, — вздохнул травник. — Хотя бы потому, что в нашу последнюю встречу он меня чуть не прикончил, не иначе как от большой любви к нерадивому чаду. — Ди Амбер машинально потер левую сторону груди.

— Я помню, — откликнулся целитель. — Это была наша первая с тобой встреча.

Кзнязь ди Таэ действительно очень хорошо помнил подробности «знакомства» с младшим сыном герцога Высокого дома ди Амбер. Эрик тогда едва успел получить статус мастера-целителя, и ему практически сразу пришлось доказывать справедливость присвоения этого статуса. Князь прогуливался по одному из парков Будапешта, когда прямо пред ним раскрылся портал и из него князю под ноги выпал истекающий кровью парень. Ох и намучился тогда свежеиспеченный мастер-целитель, убирая последствия удара так называемой «ледяной плетью». Позже, едва юноша пришел в себя, выяснилось, что зовут его Иллеиссин ди Амбер, а телепортировался он куда попало — лишь бы очутиться подальше от не в меру гостеприимного отчего дома, где и получил столь внушительные повреждения. Оклемавшись слегка, молодой травник подал прошение главе Высокого дома Скрипто о том, чтобы быть принятым в их семью и тем самым навсегда порвать с родным домом ди Амбер. Впрочем, на вечную память об отчих пенатах у него остались крайне негативные впечатления и огромный шрам на левой стороне груди, не сводимый никакой магией.