Глава 16

Я должен любить безусловно

«Я не должна этого чувствовать, я знаю, но иногда я его просто боюсь». «Ужасно некрасиво так думать, но я подозреваю, что она занимается чем-то незаконным». «Я должен просто быть приятным человеком». «Я должен выдать ему кредит доверия». Так говорят хорошие люди, с которыми я работаю, снова и снова пытаясь быть хорошими, а не настоящими.

Мы не должны плохо думать о других людях, это неприлично. Определенно мы не должны устанавливать адекватные границы: это не очень дружелюбно. Мы должны любить и привечать всех в своей жизни, правильно? Мы должны быть добрыми и со всеми делиться, так? Поэтому, конечно, если мне показалось, что Джим лжет, плохо думать об этом и корректировать свои действия исходя из этого. И конечно, я позволю вам войти в мой дом, даже если мне это не очень приятно. Естественно, даже если вы чем-то настораживаете меня, я выдам вам кредит доверия и позволю остаться. Я чувствую себя такой виноватой из-за вашего бедственного финансового положения, что просто дам вам денег и смогу больше не беспокоиться, что бросила вас в беде.

Таким образом мы лжем себе, обманываем себя и других, отрицая реальность. Это сделки, которые мы заключаем, чтобы позволить себе игнорировать свою интуицию и даже оказывать другим невыгодные для самих себя услуги, – и при этом убеждаем себя, что именно это и значит – любить безусловно.

Любовь не знает слова «должен»

Независимо от того, какую веру исповедует человек и исповедует ли вообще, он склонен соглашаться с одним из определений любви, которое цитируют во всем мире чаще других. Поскольку понятие любви кажется таким близким к духовности, многие нерелигиозные люди обращаются к следующим словам как к самому понятному определению любви, известному человечеству:

«Любовь долготерпит, милосердствует и не завидует; любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает…»[6]

Однако мы часто ошибаемся в интерпретациях этого высказывания: кажется, что оно подразумевает, что мы должны любить, должны быть терпеливыми и добрыми, не гордиться и не бесчинствовать. Мы не должны искать своего, не должны раздражаться и не должны мыслить зла. Мы должны радоваться неправде, мы должны все переносить, всему верить, всего надеяться – и столь многие люди, отождествляющие себя с добродетелью, ежедневно пытаются любить именно так.

Но есть пара нюансов в этой главе первого послания коринфянам, которые большинство упускают. Вначале там сказано: «И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею (курсив мой. – А. М.), нет мне в том никакой пользы»[7]. Там также сказано, что любовь «сорадуется истине»[8]. Другими словами, любовь любит правду. Далее там сказано: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицом к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан»[9]. Эти части данной главы не так хорошо известны, поскольку мы привыкли жить в парадигме добра и зла, а не истины и лжи, и обращаем внимание только на «должен».

Это высказывание не означает, что мы должны любить, – поскольку всякий раз, когда мы ставим слово должен перед словом любовь, она перестает быть любовью и становится долгом. Долг – это подделка, любовь – настоящая, и любовь любит правду. Любовь не раздираема противоречием добра и зла, она существует в парадигме лжи-истины. Поэтому давайте пересмотрим все, что нам внушали о том, как мы должны любить.

Если мы отдаем из чувства долга, это ничего не значит

Когда мы отдаем, потому что должны, мы делаем это не из настоящей любви, которая происходит от истинного «Я», – мы отдаем из ничто, чем на самом деле является долг. Это не безусловная любовь, это сделка: ЕСЛИ я буду давать и жертвовать, ТОГДА я буду хорошим человеком – достойным человеком, которого все любят. Но без настоящей страсти и сострадания все это ничего не значит.

Что такое безусловная любовь?

Любовь, описанная выше, это не любовь, которую мы должны давать другим, – речь идет о том, что мы все уже любимы. Можно считать это божественной любовью, или любовью своего «Я» – определенно есть масса свидетельств тому, что мы уже любимы без всяких условий.

СОБСТВЕННОЕ «Я» – ЭТО МОГУЩЕСТВЕННЫЙ И ПОСТОЯННЫЙ СОЮЗНИК В НАШЕЙ ЖИЗНИ, КОТОРЫЙ НЕПРЕРЫВНО И БЕЗУСЛОВНО ЛЮБИТ НАС, ЧТО БЫ НИ ПРОИСХОДИЛО.

Мы можем даже сознательно ненавидеть себя, но мы все равно хотим жить полноценной и осмысленной жизнью – жизнью, в которой мы на самом деле будем любить себя. Когда мы жаждем умиротворения, возможности побыть наедине с собой, это форма любви к себе – особенно если мы удовлетворяем эту потребность и действительно даем себе такую возможность. Когда мы в гневе начинаем защищать свои интересы, это происходит от любви к себе, потому что в глубине души, независимо от ролей, которые мы привыкаем играть в жизни, мы не перестаем безусловно любить себя.

Любовь, которую мы испытываем к себе, терпелива к нам, когда мы спотыкаемся во тьме, пытаясь вести жизнь под маской хорошего человека. Эта любовь исходит из самой глубины души, где мы добры к себе, где любовь пытается открыть нам глаза, чтобы мы увидели, кем являемся на самом деле. Эта любовь может даже сталкивать нас с зеркалами, чтобы мы начали смотреться в них и смогли найти Себя. Эта любовь не раздражается, не стремится наказать нас за все те годы, что мы пренебрегали собственной душой. Она не превозносится и не завидует, потому что полное удовлетворение заключается просто в том, чтобы обрести гармонию со своей душой. Эта любовь любит правду искренности. Она все переносит, даже самые глупые и грубые наши ошибки; она будет верить в правду, даже когда мы не способны увидеть правду через призму своей идентичности. Она продолжает надеяться даже тогда, когда жизнь, подчиненная ложной роли, кажется безнадежной, и она будет терпеть все наши бессмысленные действия до тех пор, пока мы наконец не очнемся и не увидим, кто мы есть на самом деле, – не увидим свое четкое отражение в зеркале. Любовь к себе – это фундаментальный опыт, который в конечном итоге