У январских событий 1948 года есть причина, о которой англичане не любят вспоминать. К окончанию Второй мировой войны у британских чиновников в Месопотамии отсутствовала преемственность — и, следовательно, адекватная система управления. Военный атташе в Багдаде — опрометчиво сообщивший Лондону о согласии регента на любые условия договора — являлся деталью сложного административного механизма. И этот механизм регулярно давал сбои.

Прежде всего, на протяжении 1947 года в Месопотамии не было английского посла (он тяжело заболел и лечился в Англии). Бремя дипломатической ответственности легло на плечи военного атташе, который никогда прежде не работал в арабских странах. Британский советник по восточным делам получил назначение на Барбадос. Вместо него в Багдад прислали историка-арабиста — но кабинетный ученый не сумел наладить отношения ни с властями Ирака, ни с оппозицией. Службой политической разведки в Багдаде руководил экс-начальник полиции Лахора — никого не интересовало, что он всегда служил в Южной Азии, а не на Ближнем Востоке. Главу канцелярии отозвали обратно в Лондон. Аналогичная судьба постигла и помощника советника по восточным делам — причем на этой ответственной должности за полгода сменились три человека.

Кадровый состав МИД Великобритании также изменился. Администратор, который специально посетил Багдад и познакомился с иракскими политиками, в итоге был отправлен в британское посольство в Рио-де-Жанейро. Глава Восточного департамента стал послом в Рейкьявике. Чиновника, который еще в ноябре 1947 года отвечал за переговоры с Абд аль-Илахом, в декабре командировали в Берлин. Даже младший сотрудник Иракского отдела получил назначение на должность начальника канцелярии Янгона — и отплыл в Бирму. Кадровая неразбериха была ужасающей. Англичане уже не знали ни Ирак, ни иракцев. Они стремительно теряли связь с Месопотамией — а значит, и контроль над ней.

Наконец, в Багдад прибыл новый посол — энергичный ирландец Генри Мак. Первым делом он привел в Басру австралийские корабли с зерном для голодавших. События зимы 1948 года еще долго отзывались эхом в иракском обществе — а вспыхнувшая арабо-израильская война принесла новые проблемы.

Весной 1948 года истек срок британского мандата в Палестине. Изначально планировалось создать в этом историческом регионе два государства — арабское и еврейское (против которого выступал арабский мир). Арабы считали Палестину только своей, «исконной мусульманской» землей — и еще в 1947 году их столкновения с евреями ожесточились.

Спустя год Лига арабских государств приняла решение о военном вторжении в Палестину. Надеясь вернуть доверие подданных, Абд аль-Илах поддержал ЛАГ. Иракская армия пересекла палестинскую границу 15 мая 1948 года — на следующий день после провозглашения независимости Государства Израиль.

Организация арабских вооруженных сил оставляла желать лучшего. Генерал Салих Сайиб — начальник координирующего штаба арабских армий — получал ежедневные сообщения только от иракцев. Он жаловался Абд аль-Илаху на полное отсутствие заинтересованности со стороны египтян, сирийцев и йеменцев. Учитывая это, исход войны был предсказуем. Тем не менее, в 1949 году мировое сообщество потрясла невероятная новость: Израиль победил. Евреи выбили сирийцев из Палестины, поставили египетские войска под угрозу окружения, а также заняли районы к югу и северу от Иерусалима. Поэтому события 1947–1949 годов в Израиле называют «Войной за независимость», а в арабских странах они известны как «Накба» (араб.النكبة — катастрофа).

Об уровне подготовки арабов свидетельствует следующий факт. Летом 1949 года — после войны — иракские солдаты возвращались в Багдад через Сирийскую пустыню. В это время в Дамаске случился переворот: тамошние офицеры свергли Хусни аз-Заима — президента и премьер-министра в одном лице. Разумеется, сам факт нахождения иракской армии на территории Сирии породил слухи о том, что Ирак собирается ее оккупировать. Нури ас-Саид опроверг эти слухи, заявив: «Глупости. У нашей армии даже нет карт».

1949 год выдался для Сирии очень тревожным. После казни Хусни аз-Заима произошли еще два переворота — были низложены президенты Сами аль-Хиннави и Адиб аш-Шишакли. Видя, что ситуация в соседнем государстве крайне нестабильна, Багдад попытался создать с ним конфедерацию ради собственной безопасности. Но в Дамаске вспомнили, что несколько месяцев назад Ирак якобы хотел захватить Сирию. Когда Нури ас-Саид прибыл с визитом в Дамаск, ему оказали холодный прием. Позже сирийское правительство наладило дипломатические контакты с египетским президентом Насером — врагом Хашимитов. В 1958 году Египет и Сирия образовали Объединенную Арабскую Республику.

Международным проблемам сопутствовала семейная трагедия Хашимитов. С 1948 года регент беспокоился о здоровье своей любимой сестры — королевы Алии. Она худела и слабела на глазах. Но Алия никогда не жаловалась на плохое самочувствие, объясняя недомогание погодой или общей усталостью. Абд аль-Илах настоял на медицинском обследовании. Английские врачи обнаружили у королевы рак. Принц впал в затяжную депрессию.

Хирурги признали рак неоперабельным. Состояние Алии ухудшалось. Осенью 1950 года ее забрали из лондонской клиники в Багдад. Фейсал II отпросился из Хэрроу, чтобы провести с матерью последние недели ее жизни. Хашимиты хватались за любую, даже самую призрачную надежду. В Каср аль-Зухур приходили десятки народных целителей — но никто не мог вылечить Алию или хотя бы облегчить ее страдания. Королеве Нафиссе пришла в голову мысль, что, вероятно, дочь будет спасена, если родственники помолятся за нее на могиле пророка Мухаммеда в Медине. Специально для этого Абд аль-Илах и Фейсал одним днем полетели в Хиджаз. Однако к концу 1950 года королева так ослабла, что все поняли — жить ей осталось несколько дней.

Дочь короля, вдова короля и мать короля, Алия умерла 21 декабря 1950 года. 15-летний Фейсал осиротел. Во время похорон мальчик вел себя более сдержанно, чем его дядя и другие члены семьи — сказывалось западное воспитание.

20 июля 1951 года Хашимиты понесли еще одну потерю. Глава династии, иорданский король Абдалла I, был застрелен на пороге мечети Аль-Акса в Иерусалиме. Внук монарха, юный Хусейн, остался жив лишь потому, что пуля попала в медаль на его груди, надетую по настоянию деда.

После Второй мировой войны Ближний Восток захлестнула волна политических убийств. Летом 1951 года в центре Багдада неизвестный отправил на тот свет иорданского политика Фахри аль-Нашашиби, который симпатизировал Хашимитам. За 3 дня до гибели Абдаллы I в Аммане застрелили Риада ас-Сольха (экс-председателя правительства Ливана). Еще раньше — в феврале 1945 года — молодой арабский националист разрядил обойму пистолета в Ахмада Махира-пашу — премьер-министра Египта, известного своими пробританскими взглядами. Другой выдающийся египетский политик, также сторонник Великобритании, Амин Осман-паша, принял смерть в январе 1946 года. В августе 1949 года в Сирии националистически настроенные офицеры казнили Хусни аз-Заима.