— Я буду лером, вместо этого жалкого глупца, и всё, что мне надо — скрепить кровью союз с отверженной им женщиной! И уже утром Диш поймёт, чего лишился! Когда бойцы Сидоны выступят под моими знамёнами, и его хвалёное стадо будет разбито! Когда я вышвырну его из замка, сколько он удержит земель в своих слабых пальцах?

Риун сделал знак — и несколько бойцов быстро перекрыли выход.

— Все вы, готовые сражаться за свою лери — уже мои! По клятве крови и камня, или по доброй воле, вы связаны с этой женщиной, которую я называю своей! Разве для вас не лучше, если вашим лером буду я? Мы раздвинем границы во все три стороны, до гор, до льдов и до солёной воды, я приведу вас к славе! Вам не придётся больше томиться в загонах, повелители рогатого гнева! И даже стены вольных городов мы поднимем на рога!

Больше всего это напоминало предвыборную агитацию одного недоброй памяти политика. Вос с улыбкой повернулся к подошедшим союзникам, собираясь прокомментировать программу кандидата в леры, и осёкся. Тыш со компания замерли, едва ли не с открытыми ртами, жадно внимая каждому слову. Всё то, что магу было привычно и опротивело ещё в прошлом мире, прежней жизни, здесь шло на ура.

Могучий и мудрый риун говорил с простыми лиму, и его слова бальзамом лились на сердца свирепых воинов. Сами собой расправлялись плечи и гордые улыбки возникали на губах, а глаза пылали жаждой боя. Мечта настоящих воинов — могучий справедливый вождь, безумное пламя, способное опалить мир, Чингисхан местного разлива за шаг до триумфа.

— Будьте со мной — и мы возвысимся! И через сотни лет мир будет трепетать от эха копыт наших быков, а наши дети будут править бесчисленными лоунами!

Голос Шангса понизился, зазвучал заговорщическим шепотом:

— Все дары этой земли мы возьмём, по праву сильного, а наши потомки пойдут дальше, и захватят всё, что найдут за горами и солёной водой! До самого края мира!

Риун широко шагнул, пинком сшибая мешающий бочонок. Но даже плеск бесценного белого вина не мог вывести из транса погружённых в волшебные видения лиму. Шингс умудрился пообещать всё, о чём простые воины боятся даже мечтать. И, как ни странно, имел шансы исполнить свои обещания.

Маг отступил, лихорадочно обдумывая ситуацию. Выход перекрыт, руки заняты спящей Сидоной, и даже на приятелей Тыша не стоит всерьёз полагаться. Лиму способны противостоять воинам, а не политикам.

— Не бойся, маг. Разве способен я обидеть своё величайшее сокровище? Лери, что даст мне всё, что нужно для мечты. Воинов, земли и даже магию. Она родит мне прекрасных детей, непревзойдённых наследников, достойных её отца! И в ком-нибудь из них однажды возродится величие Сидена!

Риун триумфально поднял над головой гладкую серую рукоять — водный меч, только сегодня украденный из башни. Лиму взвыли от восторга, на этот раз даже вымуштрованные люди Шангса не способны были сдержать переполняющие их чувства. Их непобедимый вождь завладел легендарным оружием!

Ледяное спокойствие вдруг охватило Воса. Риун выложил все карты. Пришёл, увидел, победил. Сейчас осталось только сделать свой ход. И если что-то не сработает в его сумбурном плане, родившемся в минуты пылкой речи завоевателя, Восу не выйти живым из этого зала.

— Эл Тыш!

Вроде бы, он не повышал голос, и не использовал звуковое заклинание, но этот краткий оклик отточенным ножом взрезал шум ликования, привлекая общее внимание.

— Лови!

Могучий лиму не успел даже возразить, вынужденный ловить лери, бесцеремонно брошенную едва не с двадцати шагов. Реакция бывалого воина не подвела, Сидона нисколько не пострадала, сменив носителя, но вот самому Тышу пришлось нелегко. Лери никогда не была пушинкой, да и бросил её маг под «усилением», могучего лиму отбросило назад, и только помощь приятелей, ухвативших и подпёрших, позволила ему устоять на ногах.

Ладони взлетели ко рту, формируя нужный жест, заклинание легло с необычайной быстротой и лёгкостью. Когда-то Кванно говорил, что любимое заклинание формируется проще всего, едва ли не на уровне подсознания. Не было времени на высокопарные фразы и приколы, и акустическую накачку Вос совместил с приказом:

— Берите лери и несите в безопасное место!

Больше всего сейчас маг-недоучка боялся, что прозрачный камень окна окажется гораздо крепче, чем он ожидает. Творения Кванно всегда впечатляли своей стойкостью. Но огромное по местным меркам окно, почти в рост самого Воса, разлетелось стеклянным крошевом, открывая путь к отступлению.

Тыш нырнул в сгущающиеся сумерки без раздумий. Один из его друзей прыгнул следом, а двое выхватили оружие, намереваясь задержать опомнившихся врагов.

Вос чуть присел, вливая всю силу в тело, в мышцы, кости и сухожилия, на пределе возможностей. Ладони легли снизу на шершавый камень столешницы. Что он делает? Это стол на тридцать человек, сам Геракл бы надорвался!

От напряжения глаза чуть не вылетели из глазниц, воздух тугими комьями бил в лёгкие, жилы вздулись, грозя разорвать кожу — но стол медленно поддавался! Блюда, бокалы, объедки разлетелись во все стороны, риун с выражением потрясения на перекошенной физиономии спрыгнул в сторону, Диш скатился бесчувственным тюком. Слуги, и до того боявшиеся дышать, лишь бы не вмешаться в разборки сильных мира сего, разбегались с паническими воплями.

Суставы хрустели, выполняя не предназначенную для человека работу, мышцы гудели от напряжения. В ушах ревела обезумевшая кровь. Восу казалось, что он уже долгие часы приподымает проклятый стол, но время обманчиво, тем более по отношению к злоупотребляющим «усилением». Лиму медленно, как будто под водой, двигались, раскрывали и закрывали рты, изготавливали к бою оружие. Лишь самые ближние способны были оценить угрозу.

Последний рывок — и получивший ускорение стол продолжил движение. Облегчение было столь велико, что если бы маг плохо рассчитал, и непокорная мебель предпочла бы вернуться, а не опрокинуться, он вряд ли успел бы уйти. И совсем уж запоздалой была мысль о том, что Кванно мог просто сделать стол неотделимым от пола. Может, старик надеялся, что когда-то в этом зале будут танцы?

Стол рухнул с грохотом и треском костей. Из шестерых лиму риуна, что с самого начала сопровождали компанию Тыша, лишь трое успели отскочить, для оставшихся безжалостный предмет мебели стал могильной плитой. Правда, и бойцы Сидоны, оставшиеся прикрывать эвакуацию лери, белизной лиц могли сравниться с едва избежавшими смерти противниками.

— Вон! — тихо сказал Вос, и союзники радостно кинулись наутёк, каким-то чудом разминувшись в узком проёме высаженного окна. Маг быстрым шагом подошёл к ближайшему пьяному лиму, спящему невинным сном беззаботного ребёнка, или, учитывая его состояние, скорее животного. Выхватил меч из ножен и встал у окна. Конечно, погоня может отправиться и от парадного хода, но на стороне лиму Сидоны — знание крепости.

— Зачем? — Голос Шангса звенел от ярости. — Почему ты противишься неизбежному, маг? Признай, я превосхожу Диша! Я буду нежен с Сидоной, сохраню обычаи и законы Кванно, даже для тебя, Вос, я буду гораздо лучшим лером! Мне нужен маг, и я готов слушать советы, человек из другого мира. Почему ты противишься мне и убиваешь моих лиму?