— Я не знала, что она Ясноцвета Крюк! — взвизгнула Тиса. — У нее на спине ведь нет татуировки! Я думала, что она внебрачная дочь Дуба! Я хотела сделать как лучше, капитан, я клянусь!

— Да, Ярик, — сказал эльф с интересом, — почему ты решил, что она именно Ясноцвета Крюк? Где доказательства?

Волк взглянул на меня, но я не собиралась ему помогать, состроив на лице внимательно-любопытствующую гримасу.

— Во-первых, посмотрите на цвет ее глаз! — начал капитан, взглядом намекнув, что этот демарш он запомнит. — Серебристо-серые глаза подобного оттенка могут быть только у чистокровных благородных.

— Не факт! — возразил Даезаэль. — Это, конечно, доминантный признак, однако если ее матерью была какая-нибудь аристократка, то вполне возможен такой цвет глаз… А, не обращайте внимания, я просто хотел сказать, что с точки зрения целительской науки цвет глаз не является показателем того, что это точно Ясноцвета.

— Серые глаза могут не передаться по наследству, — возразил Волк. — Но именно такой оттенок глаз — это следствие вмешательства магии рода. Так что это — самое достоверное свидетельство благородства происхождения. Во-вторых, кинжал, который Ясноцвета маскировала. Теперь он принял свой обычный вид, и это кинжал Дома Крюков!

— Ничего подобного, — дрожащим голосом возразил Драниш. — Я учил вместе с тобой геральдику. На рукояти кинжала герб вовсе не Крюков!

— Ты учил геральдику не так серьезно, как я, — возразил Ярослав. — Дом Крюков в нашем королевстве появился относительно недавно, всего лет двести назад. Они пришельцы из Свободных княжеств. И то, что изображено на рукояти кинжала, — их первый герб, который потом был изменен согласно правилам нашего королевства. Это древний артефакт их рода, такой же, как и гитара Чистомира.

— Чистомир украл этот кинжал. — Я поймала искрящийся весельем взгляд эльфа и решила поддержать игру. — Украл у Крюков и отдал мне, любит он меня, свою сестричку.

Капитан явственно заскрипел зубами.

— В-третьих, у нее, — он указал на меня, поостерегшись уже называть по имени, — ожог на том месте, где должна быть татуировка Дома! Значит, она ее свела, и поэтому ей так долго удавалось водить нас за нос!

— Ярослав, — медовым голоском спросила я, — а ты точно знаешь, в каком месте у Крюков располагается татуировка? У тебя она — на плечах, у Чистомира — между лопатками и поясницей… Ты видел много обнаженных представителей Дома Крюков?

Волк стиснул зубы и посмотрел на меня взглядом, полным ледяной ненависти. «Я знаю, что ты Ясноцвета, — говорил этот взгляд, — и ты со своим доменом от меня никуда не денешься!»

— Как хорошо, что ты ошибся, — с облегчением сказал Драниш. Он страстно мечтал, чтобы я не оказалась Ясноцветой, и поэтому был готов заставить себя поверить любому доводу. — В самом деле, ну что делать благородной аристократке, наследнице домена, в нашем фургоне? Да она бы всех своими капризами замучила! И уж точно не смогла бы готовить так вкусно! Да?

Этот голос, полный скрытой надежды, но очень печальный, разрывал мне душу. Я не думала, что буду настолько сильно чувствовать боль Драниша. Наверное, тролль занял в моей душе куда большее место, чем мне казалось.

«Каждое твое действие — это бросок камня в воду, от которого по поверхности идут круги, — сказал мне как-то отец. — Если ты бросила камень в лужу, то она выйдет из берегов, в озеро — по воде пойдут ощутимые круги, а в море этого может никто не заметить, но это не значит, что на самом деле ничего не было».

Мой отец, когда снисходил до собственных детей, всегда говорил мудрые вещи, которые мы не понимали, но неизменно рано или поздно проверяли их истинность на своей шкуре. Полтора месяца назад, присоединившись к этой группе королевских посланников, я бросила камень в лужу и все это время смотрела, как он летит. Что ж, он долетел, вода вышла из берегов, и пора платить по счетам.

— Я не ошибся, — жестко сказал Волк. — Неделю назад эта девушка применила высшую магию, которая доступна только чистокровным аристократам. Выброс магии был настолько силен, что у нас расплавились на фургоне все артефакты, а эльф мало того, что полностью выздоровел, еще и успел на остатках магии волосы отрастить. Я уж не говорю о сайдах, которые полностью развоплотились!

— Но вы после своей магии, когда спасли нас от вурдалаков, только сутки в себя приходили, — заметил Персиваль. — А Мила, или Ясноцвета, неделю на грани смерти была.

— А это потому, что не стоило сводить татуировку, облегчающую доступ к магии Дома, — пожал плечами капитан. — Кстати, только отпрыски северных родов, таких, как Ножи, Штыки и Крюки, могут владеть настолько сильной магией. Я, например, не осилил бы заклятие маскировки, которое Ясноцвета наложила на фургон, а она даже не обращалась к магии рода! И, кстати, именно тогда ее засекли маги Дома и отправили сообщение Сычу о вероятном пребывании Ясноцветы на территории его домена. Ясноцвета, все остальное время нашего путешествия ты использовала силу едва-едва, да?

От голода и слабости у меня мутилось в голове, поэтому я ляпнула не подумав:

— Конечно, а то бы нашли… ах!

Эльф хлопнул в ладоши:

— Ну вот, а я уже его почти уговорил поверить в то, что ты не его невеста. Эх, что ж ты, Мила-Ясноцвета?! Еще чуть-чуть, и стала бы ты женой тролля, а теперь все пропало!

Я слабо улыбнулась Даезаэлю, а лицо Ярослава приняло жесткое выражение.

— Тиса! — позвал он девушку, все так же молча и покорно стоявшую около него. — Что произошло на реке той ночью?

Воительница ссутулилась и едва слышно произнесла:

— Я хотела утопить вашу невесту, господин. То есть я тогда не знала, что она ваша невеста, я просто решила, что вы слишком… слишком… Я видела, как вы… В общем, я подумала, что так будет лучше для всех.

Волк кивнул, словно слова Тисы лишь подтвердили то, что он знал, и почти без размаха, сильно ударил ее по лицу. Девушка покатилась по земле, даже не попытавшись защититься. Приподнялась, прижала ладонь к разбитой губе, потом вытерла ее об подол рубашки, встала на ноги и стала ждать продолжения наказания.

Я посмотрела на Драниша. Его лицо потемнело, он закусил губу, но не тронулся с места. И он и я прекрасно знали, что благородный Волк волен распоряжаться жизнями своих вассалов, и никто бы не посмел упрекнуть его, даже если бы он убил Тису. Поэтому тролль не вмешивался. Он отвернулся и сцепил ладони. Я вспомнила, что рассказывала воительница о том, как маленького Волка высекли кнутом, и что он с тех пор никогда и ни при каких обстоятельствах не поднимал руку на подчиненного, и побрела к нему. Я стала причиной нарушения благородным своего слова, и нужно было вмешаться.

Земля под ногами качалась и пружинила, будто я шла не по траве, а по мягкой постели. Несмотря на это, я успела загородить собой Тису, когда Волк снова поднял руку.

Ярослав не смог совсем остановить удара. То ли был слишком зол, то ли решил на Тисе выместить все раздражение.