– Насколько я знаю твои методы, Лёша, ты, конечно же, заставил её найти в своей душе что-то, что мешает исполнению её желания.

– Да, – сказал Алексей Тимофеевич смущённо.

– И какой вид имело это её представление?

– Это был зелёный шар, я даже велел ей нарисовать этот шар.

– И она нарисовала.

– Да, причём красиво.

– Можно посмотреть?

Как Эльвира догадалась, что рисунок у него с собой. Впрочем, он ведь действительно у него с собой, и он, скорее всего, взял с собой рисунок не случайно, а чтобы показать Эльвире Степановне. Конечно, рассказывать такие вещи не следует, и показывать рисунок Лизы тоже ни к чему, но если уж он пришёл к Эльвире советоваться, и зачем-то взял рисунок с собой, то нужно быть откровенным. Он вынул из папки рисунок и протянул Эльвире Степановне. Эльвира Степановна долго рассматривала изображение, потом подняла глаза на Алексея Тимофеевича, и сказала.

– Великолепный рисунок, и это тебе ни о чём не говорит?

– Этот рисунок красив, обычно рисуют…

– Что-нибудь тёмное и неприятное, – подсказала Эльвира Степановна.

– Да обычно так и рисуют, а тут такая красота, чтобы это могло значить?

Алексей Тимофеевич видел, что колдунья Эльвира имеет, что сказать, но почему – то пока воздерживается. Допытываться бесполезно. Да он никогда бы и не посмел на неё давить. Эльвира Степановна наклонилась над пепельницей и раздавила окурок о её блестящее дно.

– Не могу сказать Лёша, что ты действовал грамотно, ты уж меня извини, но ничего плохого не произойдёт.

– Оно уже произошло, – воскликнул Алексей Тимофеевич, – человека убили.

– До этого человека тебе нет никакого дела, у него свои счёты с пространством, это его судьба и его выбор.

– Но в убийстве обвиняют мою клиентку.

– Но ведь она его не убивала.

– Не убивала, конечно.

– Так, что же тебя волнует?

– Как что? Её выпустили под залог. Ей надо как-то снять с себя подозрения.

– Снимет, раз она не убивала.

– Но как?

– Понятия не имею, – пожала плечами Эльвира Степановна, – но то, что подозрения с себя она снимет, это точно.

– Но что мне теперь делать? – Спросил Алексей Тимофеевич в полной растерянности.

– Всё, что можно было, Лёша, ты уже сделал, плохо ли, хорошо ли другой вопрос. Но твоя миссия теперь окончена. Твоя клиентка, судя по всему, человек с очень сильной энергетикой, если такие люди умело посылают свои желания в пространство, то сам знаешь, что получается, ты ведь дал ей аффирмацию.

– Конечно.

– Какую?

Алексей Тимофеевич смущённо молчал. Аффирмация – это интеллектуальная собственность. И рассказывать её даже Эльвире не хотелось. Несмотря на то, что в его глазах, Эльвира Степановна стояла так высоко, что не нуждалась ни в каких чужих техниках.

– Ну, ну. – подбодрила его Эльвира Степановна, ты не мог дать ей ничего особо оригинального.

– Да, конечно, – согласился Алексей Тимофеевич, немного обидевшись, – самая обыкновенная аффирмация. «Я нахожу наиболее подходящего для меня мужчину и выхожу за него замуж, я подхожу к своей цели всё ближе и ближе».

– Вот, вот, – воскликнула Эльвира Степановна радостно. – Теперь с твоей помощью, она раскрутила вокруг себя пространство, и оно ищет для неё подходящего мужчину, вернее организовывает её встречу с ним.

– Как-то странно оно организует эту встречу.

– Это уж как получается. Кто ты такой, чтобы об этом судить?.

– А те, мужчины, которых я для неё нашёл, что все не подходят?

– Ну, тот, которого убили, точно не подходил.

– А два других?

– Трудно сказать.

– Ничего не понимаю.

– Я пока тоже. Но человеку совсем не обязательно должен всё понимать. Мы ведь не боги.

– Что же мне теперь делать, – повторил Алексей Тимофеевич растерянно.

– То, что и делаешь, искать убийцу, вернее доказательства невиновности твоей клиентки.

– Искать, – повторил Алексей Тимофеевич и посмотрел на колдунью Эльвиру умоляюще.

– Единственное, что я могу тебе сказать, – ответила Эльвира Степановна, снизойдя к его немой мольбе, – так это то, что убийца не принадлежит к преступной группировке и, что он не наёмный убийца…

– Из чего это следует?

– Это ты сам подумай. А сейчас всё должно идти своим чередом. Кстати за деньги, которые мы выручим от продажи серег, если они действительно такие дорогие, как ты говоришь, можно начать издавать еженедельную газету.

– Но ведь мы хотели издавать журнал?

– Думаю, газета для начала будет лучше, она могла бы выходить каждую неделю. Я уже название придумала «Правда о магии» или может быть «Магическая правда», сокращённо МП.? Думаю для начала – это лучше чем журнал, или может быть ты думаешь иначе?

Алексей Тимофеевич, хотел было начать доказывать преимущество журнала перед газетой, но вдруг спохватился. Разве об этом сейчас надо думать?

– Вы так уверены, что серьги станут моими, – спросил он с надеждой.

– Ну разумеется, – спокойно ответила Эльвира Степановна. Хочешь кофе?

И Алексей Тимофеевич понял, что разговор окончен, по крайней мере, на сегодня.

Эльвира Степановна грузно поднялась с кресла, не спеша, вынула из встроенного шкафа банку кофе, спиртовку и две чашки. И вскоре они сидели друг напротив друга в креслах, прихлёбывая из чашечек. Эльвира Степановна курила, изредка наклоняясь, над стоявшей на полу, пепельницей. Она много курила, курила при клиентах, не боясь испортить свой имидж. Наверное, потому, что её мастерство не нуждалось ни в каком имидже. За своё здоровье она тоже не опасалась, будучи уверенной, что человеку не может повредить, то что доставляет удовольствие.

Алексей Тимофеевич нарушил молчание.

– Я давно хотел спросить. Почему Вы называете себя не белой колдуньей, а просто колдуньей.

– Тебе не надо объяснять, Лёша, что мы не колдуны, а психоэнергетики, то есть те, кто знает, как воздействовать на пространство. Иногда это получается, если наше представление о законах психоэнергетики, совпадает с этими законами. Но бывает иначе, как, например, в твоём случае.

– Значит, я не так воздействовал на закон.

– Конечно, судя по результатам. – Эльвира Степановна закурила новую сигарету и вернулась к началу разговора, – колдун, Лёша, это просто слово понятное для всех, общепринятый термин. И, если уж им пользоваться, то нужно признать, что не бывает белых или чёрных колдунов, кто знает, что хорошо, что плохо? Если кто-то приобретает, то, как правило, кто-то и теряет, если я могу снять порчу, то могу её и навести.