Так вот где он был. А когда закончил работу, просто посмотрел фильм, чтобы расслабиться. И никаких проблем.

— У меня есть смесь, которая застывает толщиной в четверть дюйма. Я все еще пытаюсь довести ее до состояния геля с идеальной прочностью затвердевания. Кажется, я выяснил способ добавить в нее железа, не делая слишком плотной. Как сегменты крепятся к Папе? Щупальцами? Присосками? Как они пробираются под человеческую кожу? Можешь поймать мне парочку для экспериментов?

— Ты крут, так и знай, — говорю я.

— Нет, это ты крута, — отвечает он и улыбается, и мы еще несколько минут препираемся, кто из нас круче. Он считает меня крутой, потому что я реально могу их поймать. Я родилась со своими способностями. А Танцор всегда думает, пытается найти способ все улучшить. Он выжил осенью без всяких особых сил и без друзей, что меня, честно говоря, восхищает.

Мы расслабляемся на полу, потому что солнце в Дублине редкость, и говорим обо всем, кроме того, где я была и где был он. Я не говорю ему, что почти четыре дня провела в темнице, а он не спрашивает. Это мне в нем и нравится. Друзья не строят друг другу клеток.

Мы смотрим, как солнце движется по небу, иногда он поднимается и приносит мне еду. Рассказывает, что проверял магазины и почти все они были вычищены до пустых полок. Мне трижды приходится спохватываться, чтоб не проговориться по поводу заледеневших ребят, которых я видела.

Когда время подходит к семи, я начинаю ерзать, и это меня бесит, потому что я не хочу уходить, но кто-то тянет меня за поводок, и я просто должна. Мне нужно добраться до Честерса пораньше, чтобы не столкнуться с Мак, но не слишком рано, чтобы Риодан не начал по этому поводу выступать.

Я вздыхаю.

— Мега, тебя что-то беспокоит? — спрашивает Танцор.

— Просто нужно кое с чем разобраться.

— Я думал, мы с тобой посмотрим фильм. В аэропорту я нашел коробку «Скиттлз». И вяленое мясо. Круто же.

Я хлопаю себя по лбу. «Скиттлз», мясо, кино. Ну о чем я думала, говоря: «Эй, давай посмотрим фильм». Мои ночи больше мне не принадлежат. Кто-то другой теперь ими правит. Это не просто горькая пилюля. Для меня, с моим характером, это просто капсула с ядом в зубной пломбе. Неважно, хочу ли я работать над ледяной загадкой и спасать невинных людей от смерти. Я просто не могу терпеть Риодана, диктующего мне, когда, как и где я буду работать. От этого вообще не хочется ничего делать. Я ненавижу, когда меня контролируют.

Я не могу не пойти в Честерс: я не знаю, что Риодан сделает с Джо, если я не покажусь там сегодня, и не собираюсь рисковать, чтоб это проверить. Он ведь вполне может вломиться сюда, разбить телевизор и DVD-плеер, схватить Танцора и утащить его в темницу. Мне не угадать, как этот чувак себя поведет.

Но я совершенно точно знаю, что одно он будет делать наверняка.

Портить мне жизнь.

Я влетаю в кабинет Риодана.

— В моей жизни уже хватило клеток, — выпаливаю я. Всю дорогу сюда я репетировала, проговаривая в голове все, что думаю о том, как это нечестно. — Он поднимает глаза от бумаг. — Бумаги! Чертовы эти пачки! Ты только этим и занят? Неудивительно, что тебе так хочется меня видеть. Твоя скучная жизнь прямо расцветает с появлением обалденной Мега. — Я так злюсь, что начинаю вибрировать, и бумага взлетает с его стола от поднятого мной сквозняка. Когда я сильно злюсь, я вроде как смещаю воздух. Как Феи, но только чуть-чуть, и на температуру я не влияю. Иногда это пугает людей, выводит из равновесия. Раньше пугало до жути и Ро.

Он ловит листок налету.

— Что-то не так.

Ну как он это делает? Как задает вопросы, которые не звучат как вопросы? Я пробовала, но это не так-то просто. Голосовые связки автоматически меняют интонацию. Я даже пыталась себя перепрограммировать. Не потому что собираюсь вести себя, как он (и уж точно не тогда, когда он рядом). Но ведь неплохо же себя испытать, справиться с собой. Научиться самоконтролю.

Волосы облаком взлетают вокруг моей головы, лезут в глаза. Я обеими руками их убираю и жалею, что не осталась с Танцором — есть мясо и оттягиваться за фильмом.

— Ага! Например, у меня может быть своя жизнь! У меня могут быть планы, которые не стыкуются с твоим дурацким правилом «будь на работе ровно в восемь»! Никто же не работает все ночи напролет! Может, я хочу пару отгулов, чтобы заняться тем, чего я хочу. Я что, о многом прошу, что ли?

— У тебя свидание.

Еще один не-вопрос, но слово «свидание» и последующая мысль о Танцоре заставляют меня выпалить:

— А?

Риодан поднимается и нависает надо мной. Я живу в мире, где все люди выше меня, но Джо говорит, что я еще вырасту. Я часто меряю свой рост. Не хочу застыть на пяти футах с двумя четвертями дюйма.

— Ты упомянула о планах. Не уточнив.

— Тебя, блин, не касается.

— Меня все касается.

— Не моя личная жизнь. Она потому и называется личной.

— Дело в твоем маленьком бойфренде.

— Не говори о нем. Даже не думай. И он не маленький. Прекрати его так называть. Он однажды будет больше тебя. Вот подожди, и увидишь.

— Сейчас не время играть в домик и жаться по поводу пацана, который не знает даже, что делать с собственным членом.

Он только что заставил меня подумать о члене Танцора. И от мысли этой мне настолько неуютно, что я начинаю перепрыгивать с ноги на ногу.

— Кто тут говорит о членах? Я просто хотела посмотреть сегодня фильм!

— Который.

— Да какая вообще разница?

Он смотрит на меня.

— «Крик-4». Доволен?

— Не особо хорош.

— Танцор сказал, что неплохой, — возражаю я. Все, что ли, уже смотрели, кроме меня?

— Ему виднее.

— У тебя проблемы с Танцором?

— Да. Он причина, по которой ты сегодня в дерьмовом настроении, а мне приходится иметь с тобой дело. Так что разберись с дерьмовым настроением, или я разберусь с Танцором.

Моя рука тянется к рукояти меча.

— Даже не думай пытаться отнять у меня что-то мое.

— Не заставляй меня.

У него выдвигаются клыки. Я качаю головой и присвистываю.

— Чувак, что ты такое?

Он долго и внимательно на меня смотрит, и я замечаю в его глазах что-то… Я почти понимаю, но оно ускользает. Это вроде бы знакомый взгляд, но я просто не могу уловить его суть. В маленьком закрытом кабинете сквозняка больше, чем могла бы сделать я одна, и я понимаю, что он тоже вибрирует. Мне начинает надоедать. Есть хоть что-то, что я умею, а он нет? Когда я смотрю на стеклянный пол, я понимаю, что все под нами движутся в замедленном режиме. Мы оба стоп-кадрируем. Я не осознавала, что разогналась в быстрый режим.