— Ты хочешь сказать, что я сегодня не здесь работаю? — и указала своим пальчиком на свое купе, которое является купе проводника, но нарисовались захватчики, которые хотят у меня его отобрать. Оно конечно не мое собственное, и я не претендую оформлять его, как свое жилье, но вот вопрос — какого черта что-то изменилось? Я еще до беременности постоянно работала здесь, и после рождения Дэна тоже. Что теперь должно было кардинально произойти, что меня выбрасывали отсюда к черту?

— Нет, ты идешь работать в мой вагон, я же говорю — произошла некоторая корректировка. — Ох, как же мне хотелось откорректировать морду этой улыбающейся курицы, как хотелось взять подстаканник и как лупануть им об эту голову, чтобы осталась эмблема нашей железной дороги на лбу. Чтобы все вокруг могли видеть, где трудится эта барышня.

Давайте я расскажу в нескольких словах то, почему у меня такая дикая реакция, что на эту бабу, что на то, какого она… здесь делает. Агнесса пришла работать примерно в то время, что и я, мы обе были молодые девушки после учебы, так что я думала, что возможно мы с ней станем друзьями и в дальнейшем будем только помогать друг другу. Поначалу так и было, мы много общались с ней и поддерживали в трудные моменты. Но это все продолжалось до тех пор, пока Артур Борисович решил воспользоваться своим положением босса и "оформить" обоих молодых девушек по своим пропускам, которые находились ниже пояса. Были намеки с его стороны на то, что за это "оформление" мы потом пойдем по карьерной тропе и будем хорошо себя чувствовать в жизни и ни о чем не беспокоиться. Агнесса согласилась на эти романтические отношения с боссом в том маленьком купе влечения, а от меня он конечно же получил отказ. Только вот эти наши совершенно разные решения сработали, наоборот. Если Агнесса так и не получила никаких бонусов от мужика, то меня в компании ценили и относились с уважением. Соответственно и зарплата у меня была больше, и в будущем возникали хорошие перспективы. Именно поэтому Агнесса ненавидела меня, ведь кроме того, что ее изрядно бросил Артур Борисович, так еще и я стала костью поперек горла.

— Ага, ясно, а кто занялся этой корректировкой? — Я, конечно, прекрасно знала, что сейчас ответит эта дура, но лишний раз убедиться не помешает.

— Артур Борисович. А что, какие-то проблемы с этим или что? — Ох, если бы я не хотела продолжать работать в этой компании и на этой работе, то сейчас мой кулак рассказал бы ей о проблемах, и так рассказал бы, что она бы следующие полгода точно не смогла бы работать. Потому что у нее возникли бы проблемы с дикцией из-за отсутствия десятка зубов.

— Совсем нет проблем, — я подарила этой скотине такую улыбку, чтобы она подавилась и этим вагоном, и Артуром Борисовичем, — хорошей работы и приветливых пассажиров.

Настолько приветливых, чтобы они тебе кипяток из-под чая случайно на голову вылили, а когда будешь чистить унитаз, чтобы рука застряла там и тебя нашли в довольно интересной позе. Но я это не желаю, что вы, я же хорошая человек, просто озвучиваю то, что может случиться с человеком, желающим нажиться на проблемах другого человека.

А проблемы для меня создал этот козел Артур Борисович. Не нужно было каким-то экстрасенсом или посещать сеансы гипноза, чтобы понять, что это реакция руководителя поезда на картину, которую он вчера увидел. На меня рядом с Андреем. И если Агнессе можно было пожелать захлебнуться своим ядом, то, что делать с этим чертом, который может изрядно испортить мне не только карьеру, но и жизнь? Как теперь поступить с ним?

Ну и как мне теперь себя взять в руки после этой хоть и не катастрофической, но все же неприятности? Впереди рабочая смена, где я должна максимально хорошо выполнить свою работу вопреки всему бурлящему во мне негативу и предоставить людям услуги профессионала, а мне вместо этого хочется кого-то задушить. Точнее я знаю прекрасно, на ком хотят сомкнуться мои руки, но мои желания настолько далеки от реальности, что, наверное, в космос полететь будет легче, чем воплотить это желание в реальность. Если обычно я хочу здесь и дальше работать, и не попасть за решетку, за свои действия, никакой стороной не связанные с адекватностью этого мира.

— Доброе утро, — раздается позади меня в то время, как я шарю в своей сумке в поиске успокаивающей таблетки, при том, что нахожусь я в такой непристойной позе, что самой сразу стыдно становится, поэтому резко выпрямляюсь и поворачиваюсь к собеседнику. Ну конечно, только вспомни о козьем дерьме, и мухи здесь как здесь, уже готовы дегустировать свои вкусности. Вы меня, конечно, простите за такие уж слишком грубые слова, но, черт, никогда не думала, что мысли настолько материальны. Стоит вспомнить этого идиота, как он уже стоит на пороге моего купе.

— Здравствуйте, Артур Борисович, — хотя тебе больше подошло бы Козел Паскудович, но это мы оставим на потом, когда все же дело дойдет до того, что не будет другого выхода и выбора и нужно будет увольняться с работы. Для такого случая я еще что-нибудь крепкое найду и тяжелое, чтобы Паскудичу напомнить о такой прекрасной сотруднице, с которой он имел честь работать вместе.

— Доброе, доброе, — осматривает мужик меня, а потом перемещает взгляд вниз, на мою сумку, в которой я только что шарила, — но настолько ли оно доброе?

— Что вы имеете в виду? — Это он гад намекает на мое очевидное столкновение лоб ко лбу с Агнессой? Он же прекрасно отдавал себе отчет, что я ее увижу в своем вагоне, поэтому пришел проверить мою реакцию на свой гадкий поступок? Хочет насладиться немного моими негативными эмоциями?

— Что-то ты не выглядишь слишком радостной, что-то случилось? — Да ты что, да неужели? Может мне подпрыгивать от счастья, что босс мой паскуда, а коллега змея? Или как реагировать на таких персонажей, с которыми мне следует работать в одной упряжке?

— Да нет, вам показалось, я просто настраиваюсь на рабочую смену, люди должны