class="p1">— Вам потребуется помощь, — продолжает Игорь, будто и не слышит нас. — Придется вокруг вас поднять такую шумиху, чтобы они побоялись продолжить начатое.

— И ждать, когда же все-таки они решат поставить точку? — спрашивает скептически Сава. — Это не жизнь. Рано или поздно, но с ними обоими покончат. Да и со мной тоже.

— И что ты предлагаешь? — спрашивает хозяин дома, откидываясь на стул и складывая руки на животе.

— Я решу эту проблему радикально, — отвечает Сава, бросая на меня косой взгляд.

Они с Игорем долго смотрят друг на друга, будто ведут мысленный, только им обоим доступный разговор. Я не понимаю, что они решают, но явно это что-то очень опасное и серьезное.

— Я бы тоже хотела понять, о чем вы говорите, — встреваю я. — О чем вы так многозначительно перемигиваетесь?

— Тебе придется ей рассказать, — говорит Игорь так, будто меня нет в комнате.

— Ей не обязательно все знать, — отвечает Сава.

Это становится последней каплей.

— Раз уж на то пошло, то у меня для вас есть новость, — я ставлю с громким стуком стакан на стол, — я ухожу сегодня. И ухожу одна. Это вообще вас не касается.

— Так, кажется, вам стоит поговорить наедине, — Игорь быстро встает и ретируется из кухни.

Сава молчит, так же, как и я. Я сделала свой ход, дело теперь за ним.

— Подойди сюда, — от его приказного тона меня корежит, — пожалуйста, — просит он прежде, чем я успеваю его послать. — Ты ничего не поела, так что поешь, и поговорим.

— Я не могу есть, — качаю я отрицательно головой, садясь напротив него. — И говорить нам не о чем. Я много думала и решила, что рисковать вашими жизнями или просить рискнуть ради моей — это неправильно. Я просто выясню, что именно такого было в тех документах, и решу, что делать со всем этим. Сейчас я хочу убедиться, что с дедом все в порядке.

— Из твоих слов могу сделать один вывод: тебе лучше не думать, — отвечает он пренебрежительно, — это у тебя плохо получается.

— Что? — ярость клубится во мне и ширится, затмевая разум, — С меня достаточно. Хватит твоего пренебрежения и твоих оскорблений, — шиплю я. — Знаешь что? Иди ты к черту. Благодетель нашелся, тоже мне. Не нужна мне твоя помощь, катись в ад, — выплевываю я ему в лицо и вскакиваю на ноги. Но не успеваю сделать и шага, как меня обвивают его руки со спины.

Сволочь.

Завожу ногу назад и делаю подсечку, которую он блокирует, переворачивая нас и заставляя меня облокотиться на стол. Пресекает мою попытку подняться, нажав мне между лопаток, и, раздвинув мне ноги, прижимается ко мне со спины.

— Малышка, а мне нравится этот вид, — шепчет эта скотина мне в ухо, отчего я непроизвольно начинаю дрожать.

Пытаюсь отвернуться и в тот момент, когда он расслабляется, думая, что победил, резким движением откидываю голову.

Приятно слышать его стон боли.

Не успеваю насладиться своим триумфом, как ягодицу обжигает шлепок. Кажется, я задымилась от гнева. Сава наваливается на меня сверху, что мешает мне не только что-то предпринять, но и вообще дышать. Тело невольно обмякает, и я нехотя расслаблюсь.

— Почему с тобой всегда так трудно? — слышу его шепот прежде, чем он приподнимается, позволяя мне сделать вдох. Закашлявшись, пытаюсь отдышаться. — Не нападай на меня больше, иначе привяжу тебя к кровати наверху, — угрожает Сава. — Садись и давай поговорим без истерик. Хотя с тобой по-другому и не получается.

— Да пошел ты, — хриплю я, но опускаюсь на стул. Скорее, падаю, потому что ноги не держат. — Мы вместе поедем в город, — переходит Сава на серьезный лад, сев напротив. — Ты найдешь документы, и мы узнаем, кто именно нам угрожает. Главное — их количество. Потом ты вернешься сюда и будешь…

— Буду сидеть тихо, как мышка, в ожидании, что ты решишь все проблемы, — перебиваю я его. — Не слишком ли много ты на себя берешь? Хотя давай, как ты и сказал, без истерик. Во-первых, как только я выйду в сеть, они поймут, где я, это значит, что ближайший город не подходит, потому что стоит нам сунуться туда, как им не составит труда прошерстить тут все и узнать, где мы прятались все это время. Это значит, что нужно уехать как можно дальше отсюда. Во-вторых, я не успею вернуться обратно, ну разве что полечу на вертолете, но это практически означает поставить на карте красный флажок с указанием, где искать это место. И да, спасибо, что наконец соизволил поделиться своими планами касательно моей жизни, — шиплю я в конце.

Мы молча упираемся взглядами.

Это со мной без истерик нельзя? Да я в жизни так не срывалась, как рядом с ним. Это все он! Будит во мне все самое плохое.

— Мы связаны, хочешь ты этого или нет, — говорит Сава.

— Тебе стоит напоминать об этом самому себе почаще, — отвечаю я. — Чем раньше начнем, тем быстрее закончим.

«И ты сможешь избавиться от меня и моих проблем», — продолжаю я мысленно.

— Она тебя уделала, парень, — голос хозяина от двери заставляет вздрогнуть.

— В одном она точно права, — соглашается Сава, — отсюда нужно уехать подальше. Собираемся, — встает он, больше ничего не объясняя, и идет на выход.

В возмущении продолжаю следить за ним, пока его широкая спина не скрывается за дверью.

— Ты на него особо не сердись, он просто не привык, — привлекает мое внимание голос Игоря, — так сказать, озвучивать свои мысли, — поясняет он в ответ на мое недоуменное выражение лица. — А вот к его поступкам советую присмотреться. Они говорят больше, чем он готов показать. Так его лучше поймешь.

Что сказать? Я, знаете ли, тоже не привыкла.

Просто качаю головой и иду вслед за Савой. Нужно готовиться, спокойные дни закончились.

Где-то через час после долгого спора между друзьями, в котором побеждал то один, то другой, мы наконец, попрощавшись с Игорем, уходим. Снова пробираемся через лес к сторожке, у которой Сава припрятал машину.

Ночь застает нас в пути. Оба продолжаем хранить молчание, но, как ни странно, в этот раз тишина не напрягает, как раньше. С чего бы это?

— Нам еще долго? — решаю я нарушить нашу идиллию.

— К утру доедем, — отвечает Сава, не отводя взгляда от дороги. — Пока есть возможность, поспи. Я тебя разбужу.

Он прав, и я это понимаю, но сон долго не идет. Продолжаю следить боковым зрением за Савой.

Доверие, как обоюдоострый кинжал, должно быть с обеих сторон. Но открыть ему сейчас все секреты означает стать уязвимой. А я уже поняла,