Эге-гей! – и дух захватило от непривычной высоты и скорости. – Эх, понеслась душа в Рай! – вспомнилось ей очередное бабушкино выражение.

На повороте улицы прямо на дороге стояли несколько человек: немолодой мужчина играл на гармошке что-то веселое, а женщина пела, остальные были зрителями.

«Оказывается, не одни мы такие – народ развлекаем» – подумала Аня. Она остановилась, бросила велосипед и под аккомпанемент гармошки неожиданно громко спела матерную частушку. Веселые зрители засмеялись и захлопали. Только Иван удивленно вскинул брови. Один из мужчин-зрителей подарил ей букет душистого горошка. Аня довольно поклонилась и поехала дальше.

– Здрасьте, здравствуйте…– с ними здоровались все подряд: и дети, и бабушки. Гюнтер отвечал им и Аня тоже.

– Неужели ты всех их знаешь? – спросила она.

– Мало кого. У местных жителей на лето приехало много городских родственников, плюс из других деревень – на праздник.

– А они тебя?

– Вряд ли.

– А зачем тогда все со всеми здороваются?

– А что плохого в том, чтобы просто пожелать человеку здоровья?

Ане понравилась эта мысль и она стала первой кричать всем подряд: «Здравствуйте!». «Забавно – подумала она – в деревне никто не знает друг друга – и все здороваются, а в городе те же самые люди даже если и знакомы – проходят молча.»

В центре, на крошечной площади у мемориала воинам ВОВ, царило всеобщее оживление, было много зрителей. Общаясь, люди стояли посреди дороги, и машины медленно объезжали их.

– Вот уж не думала, что в деревне столько людей есть! – сказала Аня.

– Лето… Приезжих много, – отвечал Гюнтер. – А ты попробуй зимой хоть одного человека на улице встреть.

Здесь было шумно. Все нарядные, праздничные. Но самыми нарядными были, конечно, Аня с Ваней. Аня думала, что будет стесняться, но нет – она чувствовала себя в этом платье так гармонично, будто оно было сшито специально для нее. И ей так хотелось быть самой собой – пусть даже назло всем. «Если нам хорошо в этой одежде, то почему мы должны оглядываться на мнение других? – уговаривала она свой иногда включающийся мозг. – Мы не нарушаем приличий. И если душа моя хочет радости и праздника, то почему я должна сдерживать себя глупыми стереотипами поведения?»

Ещё Аня ожидала, что на них будут косо смотреть и показывать пальцами. Ей хотелось «эпатировать и бросать вызов» привычным устоям жизни общества и, главное, жизни своей собственной. Но большая половина людей, которые им встречались, не обращали на их наряды ни малейшего внимания, а некоторые по-доброму улыбалась, глядя на них. Все были в хорошем настроении. Три машины остановились прямо посреди дороги и водители, открыв окна, о чем-то болтали. Остальные объезжали их в пыли по обочине, не предъявляя претензий. «Попробовали бы они так в городе встать…» – снова сравнила Аня.

В Центре к ним начали подходить и подавать руку знакомые Ивана. Сначала пацаны и молодые мужики: «О, Вано!». «Это друзья» – думала Аня. Потом люди в возрасте: «Иван Николаич» – «Это с работы». «Ванюшечка…» – кокетливо улыбались какие-то девицы, беззастенчиво разглядывая Аню. «А это еще кто?!»

Пока Ваню отвлекли, Аня отошла, чтобы посмотреть, что происходит на «сцене». Сцена была организована на широком крыльце-веранде клуба, и на ней под громкую музыку танцевал какой-то детский ансамбль.

– Девушка, угощайтесь пирожками! – прервали ее размышления какие-то женщины. На расставленных прямо на улице столах с белыми скатертями гостеприимно стояли пироги в больших тазиках и ряженка в стаканчиках.

– Это пироги с черной смородиной, – приглашали её женщины. – А это с рыбой и рисом.

– Вы угощаете? Бесплатно? – удивилась Аня.

– Конечно! – засмеялись женщины.

– А что, так бывает?..

– Сегодня Казанская! Нужно есть пироги, особенно со смородиной! Их в каждом доме сегодня пекут…

– А два можно взять?

– Ну конечно!

– А три?

– Да кушайте на здоровье!

Аня так любила домашние пирожки. В городе пирожки маленькие и какие-то постные. А здесь огромные и сдобные. Аня наелась до отвала. Со смородиной пирожки были особенно душевны.

Когда она жевала, к ней подошел мужчина, которого она тоже где-то видела.

– Здравствуйте, с праздником! – улыбался он. – Ну что же Вы не приходите писать отказ от дома? Не все документы еще собрали?

«А, это мужик из сельсовета! – вспомнила Аня, – как же давно это было…» И, жуя, сказала:

– Да, Вы знаете, не все пока… Я ещё подумаю, отказываться ли… Все-таки 40 соток – это вам не шутка! Сколько картошки посадить можно…

– А я слышал, что Вы с Иваном Николаевичем в этом доме ищете сокровища Степана Разина.

«Офигеть! – подумала Аня. – Не успеешь на одном конце деревни кашлянуть – на другом все уже на твои похороны соберутся».

– Да что Вы, упаси Бог!.. Это моя покойная бабушка завещала мне корону королевы Англии.

Мужик опять заулыбался:

– А Вам на пользу пребывание в деревне! Вы так загорели, и настроение гораздо лучше стало!

– Конечно! Это всё местная сметана… Я ее каждый вечер на лицо наношу, и Вам рекомендую!

Гюнтер нашел ее и незаметно оттащил за рукав к мемориалу.

– Ну ты, мать, совсем распоясалась! Надо проверить, сколько спирта содержится в смородине… Поехали-ка дальше.

– Погоди, я цветы положу.

«Никто не забыт, ничто не забыто, – гласила надпись на мемориале, – Они погибли, защищая родно село» – и огромный список имен был напечатан ниже. «Как много имен…» – подумала Аня. Одних только Голиковых насчитала 8 человек. Положив к подножью свой букет душистого горошка, она отчалила с праздника.

Дальше была улица-гора – крутой подъем, незаметный на машине и такой ощутимый на велосипеде.

– Она так и называется – Попова гора, – комментировал Иван. – А по-официальному – улица Ленина.

– Как неожиданно, – заметила Аня. – Ни в одном другом населенном пункте нет такого названия…– она проехала всего несколько шагов вверх по горе и пошла пешком. Мышцы ног гудели. – Я не въеду.

–Давай-давай! – подзадоривал Иван. – Это всё твои пирожки виноваты, утяжеляют… Зато съезжать хорошо будет.

Аня еле вползла в гору.

– А теперь вниз! – и Иван лихо укатил вперед. Аня села на велосипед. Он поехал сам, постепенно набрав страшную скорость. Ветер хлестал в лицо. Было страшно и весело, будто летишь над землей! Аня отпустила педали, как повод лошади, и велосипед полетел птицей по середине дороги. Руль стал угрожающе юлить в разные стороны. «Сейчас я размажусь об асфальт», – ужаснулась Аня и рефлекторно стала притормаживать ногой. Но велосипед почему-то не тормозил! А вот уже и конец горы! Впереди перекресток!

– А-а-а! – завопила Аня. Иван уже ждал ее внизу:

– Тормоз на руле! – крикнул он. – Нажми!

Аня резко нажала на тормоз. Велосипед встал, как вкопанный, и Аня по