litbaza книги онлайнРазная литератураРазведчики всегда впереди - Максим Афанасьевич Волошин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 77
Перейти на страницу:
к тому времени ставшего младшим лейтенантом. Много раз он принимал участие в дерзких поисках, засадах. Грудь Федора Александровича украшали ордена Красного Знамени, Отечественной войны II степени, Красной Звезды, Славы II и III степени. Казалось, удача никогда не изменит ему. И в этот день группа, возглавляемая им, разгромила вражеское боевое охранение, захватила пленного. Но при отходе Болдырев был смертельно ранен осколком мины.

Разведчики вынесли боевого друга из-под обстрела и похоронили с воинскими почестями. На могиле отважного офицера они поклялись жестоко отомстить врагу.

«МЕДВЕЖИЙ ВАЛ»

Прежде чем продолжить свой рассказ, я постараюсь разъяснить, откуда взялось такое название. Действительно, что за «Медвежий вал»? Я пытаюсь вспомнить, где и когда появились эти слова. Пытаюсь и не могу. В официальных документах разведотдела 39-й армии я так и не нашел этого названия. Часто в них, да и в книгах, встречается другое: Восточный вал. О строительстве этого вала фашисты объявили еще в августе 1943 года.

И все же я позволю употребить название «Медвежий вал», подразумевая под ним часть Восточного вала, примыкавшую к Витебску. В дни боев это название было в обиходе. И не только в нашей армии.

Когда в день тридцатилетия освобождения Витебска от немецко-фашистских захватчиков в город съехались участники минувших боев, то на общегородском митинге было зачитано их обращение к молодежи 2017 года. В нем говорилось: «…Мы, воины Третьего Белорусского и Первого Прибалтийского фронтов, преодолели «Медвежий вал» и 27 июня 1944 года разгромили и пленили сорокатысячную армию врага. Мы завещаем вам нашу победу». Обращение это было вложено в макет снаряда из нержавеющей стали и замуровано в монумент Победы, воздвигнутый в Витебске. Так что хотим мы или нет, а это, может быть, и неофициальное название — «Медвежий вал» — вошло в историю.

Итак, в первые месяцы 1944 года наши войска продолжали вести бои с противником на подступах к «Медвежьему валу». Их, Как правило, называли боями местного значения. Вероятно, с точки зрения стратегической так оно и было. Но нас радовала каждая отбитая у противника высота, каждая освобожденная деревня. Мы понимали, что идет подготовка к большому, быть может, решающему наступлению.

В один из февральских дней мы с офицером разведки пробирались на НП дивизии. Вокруг нас был лес. Время от времени мы пересекали поляны. И вот на одной из них я неожиданно споткнулся. Так, во всяком случае, мне показалось. Попытался подняться и только тут понял, что причина в другом. Снег, примятый при падении, быстро окрашивался кровью. Да и нога показалась вдруг какой-то чужой. С помощью товарища быстро отполз в сторону. Ведь если пуля выпущена снайпером, то вслед за ней может последовать и вторая. Наскоро наложили повязку. Хотя рана была и не тяжелой, но на несколько дней я все же выбыл из строя.

В госпиталь ложиться не хотелось. Лечился в своем же блиндаже. Правда, товарищи по разведотделу всячески стремились уберечь меня от излишних волнений и хлопот. У меня появилась возможность не только перечитать все газеты, но и проанализировать события^ происходящие на фронтах. Словом, можно было просто лежать и размышлять. А материала для таких размышлений было более чем достаточно.

Военно-политическое положение нашей страны к этому моменту значительно упрочилось. На фронтах инициатива сохранялась за Красной Армией. К концу 1943 года было освобождено около половины всей территории, захваченной врагом. Мощь наших Вооруженных Сил непрерывно возрастала[3].

И эта мощь, эта несокрушимая сила, как я имел возможность убедиться, умело направлялась на разгром немецко-фашистских оккупантов. Да, именно на разгром, а не просто на изгнание с нашей земли.

Уже в январе 1944 года началось наступление Красной Армии под Ленинградом. Оно имело перед собой такую цель: полностью освободить город на Неве от блокады, выйти в Прибалтику. Эта операция проводилась силами трех фронтов: Ленинградского, Волховского, 2-го Прибалтийского. Сухопутные силы Красной Армии поддерживались Балтийским флотом и партизанами.

За сравнительно небольшой срок наши войска продвинулись вперед на 220–280 километров, освободили многие сотни населенных пунктов, города Гатчину, Пушкин, Павловск, Петродворец, Красное Село, Новгород, Кингисепп, Лугу и многие другие. Так завершилась девятисотдневная героическая оборона Ленинграда.

Успешно наступала Красная Армия и на Правобережной Украине. Особого внимания, с моей точки зрения, заслуживала Корсунь-Шевченковская операция. Советские войска нанесли мощный удар с двух сторон и 28 января соединились в районе Звенигородки, замкнув кольцо вокруг десяти вражеских дивизий. Гитлеровское командование предприняло отчаянные попытки прорваться из окружения. Но в упорных боях наши войска отразили все атаки врага и к середине февраля завершили разгром окруженной группировки. На поле боя осталось свыше 55 тысяч трупов гитлеровцев, 18 тысяч солдат и офицеров противника сдалось в плен.

Удар у берегов Финского залива, удар на Украине… Когда же наступит наш черед? Лежа в блиндаже, я не раз возвращался к этой мысли. Могли ли мы наступать в первые месяцы 1944 года? Если подходить со старыми мерками, то, безусловно, могли. Нами достаточно хорошо была изучена система обороны противника. Мы детально изучили силы, противостоящие нам. Получив приказ о наступлении, части и соединения армии наверняка смогли бы продвинуться вперед, освободить определенное количество населенных пунктов. Но такого приказа не поступало. Вполне естественно, что может возникнуть вопрос: почему?

Чем дальше я размышлял над всем этим, тем яснее мне становилось, что теперь более сложные задачи стоят перед войсками фронта. Не мучительно медленное продвижение вперед, не постепенное оттеснение противника от одного рубежа к другому, как это было в период боев на ржевско-вяземском выступе, под Духовщиной, а мощные удары, имеющие своей целью полный разгром вражеских группировок, — вот что ожидало нас, судя по всему, в будущем. А крупные наступательные операции требовали, естественно, серьезной и всесторонней подготовки.

И мы готовились.

Едва затянулась рана, я снова стал регулярно выезжать в части и соединения. Как и прежде, долгие часы мы просиживали над картами, над разведывательными донесениями, поступающими в отдел. Условные знаки все гуще покрывали зеленые квадраты топографических карт, а мы продолжали уточнять, перепроверять имеющиеся у нас данные, по мере возможности дополняли их.

В апреле 1944 года 39-я армия по приказу командующего 3-м Белорусским фронтом генерал-полковника И. Д. Черняховского (нас передали в состав этого фронта несколько раньше) перешла к жесткой обороне. Какой-то год назад такой приказ мог бы вызвать уныние. Дескать, плохо наше дело, если вынуждены обороняться. Но теперь все обстояло иначе. Мы понимали, что переход к обороне — это один из признаков подготовки к серьезному наступлению. Именно в таких условиях

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 77
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?