– Так кто, Соня, кто? – спрашивала Диана. – Почему кто-то продолжает тебя ломать? Кому это выгодно?

– В том-то и дело, что никому, – уныло бубнила я.

– Ульяна. Ее сын наследник, и если ты уйдешь, а Туполев больше не женится, она получит все. Для своего сына.

– Да не верю я! Ульяна так довольна тем, что уже получила, что представить, как она разевает рот на весь кусок, я просто не могу!

– И зря. Яковлевне деньги уже ни к чему, а вот Ульяне еще жить да жить.

– А Раечка? – противореча самой себе, вопрошала я. – У нее трое внуков в хрущобе остались.

– Тогда разрабатывай ее.

– А. – Я махнула рукой. – У Игнатьевны ума не хватит такое мероприятие провернуть. Пропитать меня коксом, ловко выбрать тару для наркоты и таможни… Раисе, как и Ульяне, хватает того, что уже есть.

– Ну, знаешь ли! – вспыхнула вдруг Колбасова. – На тебя не угодишь!

С данным восклицанием я тут же согласилась. Следователь из меня, мягко выражаясь, игрушечный. Из меня адвокат бы хороший вышел. Ну не умею я подозревать ближних, хоть ты тресни! Всегда сама же тысячу оправданий найду.

– Буду ловить на живца, – безапелляционно заявила я.

– На какого? На себя, что ли?

– Ага. Мне так привычней.

– А не боишься, что совсем отравят?

– Боюсь. Но подозревать всех подряд – с ума сойдешь.

– Эх, Сонька, ничему тебя жизнь не учит. Опять ради Туполева грудью на амбразуры?

Я не возражала. Когда-то давно этот мужчина так меня поразил, что я попалась навеки. Никогда до этого не могла вообразить, что существуют люди, в присутствии которых меняются Пространство и Время. Там, где появлялся Назар, мгновенно заполнялись все пустоты, а время, подчиняясь, не сопротивлялось силе его личности, текло быстрее либо тормозило бег.

– Тебе не понять, – хмуро бросила я.

– Куда уж нам! Наших грудей не хватает собственные амбразуры прикрыть!

Я и Дуся невольно скрестили взгляды в районе наших лифчиков, прикинули, что к чему, и заржали. Я немного истерически, Колбасова с душой, как делала всегда и все.

От дома Дианы я поехала в аптеку, где несколько недель назад покупала средство для полоскания рта и отбеливающую пасту. «Маркировка на заменяемых объектах должна быть абсолютно идентичной» – данное святое правило из кодекса шпиона-нелегала я стала соблюдать не так давно, тем не менее неукоснительно. В аптеках любят обклеивать товары собственными этикетками и ценниками, а банка и тюбик ни на йоту не должны отличаться от тех, что я собиралась изъять из дома и предъявить на экспертизу. Тревожить информатора подменой объектов я посчитала преждевременным…

Андрей ждал меня в скверике напротив высотного дома. Сидел за столиком летнего кафе, с ленцой потягивал сигарету и пил апельсиновый сок из картонки с соломинкой.

Я расцеловала друга в обе щеки, в темпе изложила просьбу и, выложив на столик банку и тюбик, присовокупила к ним конверт с конвертируемой валютой:

– Это для экспертов. Надбавка за срочность.

Сыщик сунул нос в конверт и хмыкнул:

– Тебе результат уже утром нужен?

– Я не шучу, Андрей, – серьезно сказала я. – Утром мне желательно знать результат. Экспертиза на содержание определенного наркотика, как мне кажется, не должна вызвать затруднений.

– А если там какая-нибудь другая дрянь? – прищурился Андрей.

– Меня, в принципе, интересует только наркотик. Считаю маловероятным, что в тюбике обнаружат бациллу сибирской язвы.

Мой друг нахмурился – я не рассказывала ничего конкретного о сути дела – и выразительно постучал пальцем по тюбику:

– Это твои препараты?

– Да, – глядя ему прямо в глаза, кивнула я.

– И откуда это «прилетело»?

– Не знаю.

– Ничего мне рассказать не хочешь?

– Пока нет, Андрей, прости. Может быть, позже, когда сама разберусь.

– А где Антон?

Ну вот. Всех интересует главный туполевский бодигард. Все думают так же, как и я: будь Антон на месте, никаких неприятностей возле меня в жизни бы не случилось. Наш Антоша – симбиоз доброй крестной феи и бронежилета спецназа, спасательный круг для утопленниц и жилетка для жены шефа.

– Антон в отпуске. Сплавляется по рекам.

– Жаль, – сказал детектив, и я сразу с ним согласилась.

Свой дом я заперла на все засовы. Пробежалась по этажам – от подвала до мансарды – и проверила на окнах каждую задвижку.

Вряд ли информатор имел целью придушить меня подушкой или сыпануть яду в утренний кофе, но страх, который недавно стал вызывать огромный пустой дом, взывал к действию. Я трудолюбиво задвинула все мыслимые запоры, пристроила на ручки двух дверей – в спальню и на улицу – самодельные сигнализации из тонких бокалов с медяками и немного успокоилась. Теперь, если в мой дом или комнату попытается кто-то проникнуть, звон и грохот будут обеспечены.

(Только бы не забыть об этой самой сигнализации, когда ночью в туалет приспичит! Разобью стакан и перережусь к свиньям собачьим! С моим-то везением и ловкостью сигнализации надо из пустых пивных жестянок мастерить. Но где ж их взять, если пива я не пью, а бегать по поместью в поисках жестянок – выглядит странно.)

Попросив свой мозг отключиться и не подсовывать на сон грядущий всяческих загадок, я свернулась на постели в калачик и уснула практически мгновенно.

* * *

Звонок от Андрея прозвучал в половине одиннадцатого. Я суматошно подскочила над подушкой – Матерь Божья, так и конец света проспишь! – цапнула с прикроватной тумбочки мобильник и хрипло каркнула:

– Да, Андрей, слушаю!

– В банке и тюбике ничего не обнаружили, – не стал рассусоливать вечно занятый детектив.

– Как это? – спросонья опешила я.

– Повторяю еще раз, – недовольно буркнул сыщик. – В банке и тюбике ничего не обнаружили. Рецептура препаратов не нарушена. Тебе официальная бумага нужна?

– Нет… Подожди, подожди! – Окончательно проснувшись, я села, опираясь спиной об изголовье кровати. – Такого не может быть! Я… я уверена была!

– Ты ошиблась, – спокойно произнес сыщик. – В тюбике или банке нет наркотических веществ.

– Совсем? – безнадежно и тупо поинтересовалась я.

– Ты что там, спишь?! Ничего. Нигде. Ищи в другом месте. Хочешь, приеду и помогу?

– Нет, спасибо, – вяло пробормотала я. – Всего хорошего, Андрей…

Сыщик попытался еще что-то добавить, но я его уже не слушала. Сложила пополам сотовую раскладушку и слепо уставилась на противоположную стену.

Я ошиблась. Поставила не на ту карту и бестолково потеряла двенадцать часов.