А в соседнем кабинете Мария Петровна Богатырева устало повторяла уже не в первый раз:

– Да, они разговаривали со мной. Они говорили по-русски с акцентом. Они называли нас варварами и утверждали, что несут на землю свет истинного разума.

В свете таких совпадений сотрудники ФСБ уже не сомневались, что допрашиваемые говорят об одном и том же. А значит, связь между ними можно считать доказанной.

Это одна организация, а связующее звено в ней – Василиса Богатырева.

В знакомстве с ней признались не только уфологи, но даже и некоторые кришнаиты из тех, кого все-таки удалось заставить говорить по-русски. А также и отдельные приверженцы других сект, которых как раз в это время активно свозили на Литейный.

По большому счету, в этом не было ничего странного. Василиса водила дружбу чуть ли не со всеми маргиналами города – от хиппи до панков и байкеров и от свидетелей Иеговы до православного клуба имени Виктора Цоя.

Через отца Василиса была связана со славянскими язычниками, а через мать – с уфологами всех мастей. И среди них были не только полубезумные сектанты, но и вполне нормальные ребята, для которых поиски НЛО и сигналов из космоса были обыкновенным хобби.

Мария Петровна знала о них из материалов экспертной группы, которая собирала сведения обо всех уфологических организациях страны и мира, а Василиса перезнакомилась со многими лично, активно используя работу матери в экспертной группе для поднятия своего авторитета.

И вот теперь все это им вышло боком.

Марию Петровну обрабатывали два следователя – добрый и злой. Первый монотонно повторял по десять раз одни и те же вопросы и, не получив удовлетворительных ответов, заводил шарманку сначала:

– Так когда, вы говорите, инопланетяне впервые вступили с вами в контакт?

– Ну сколько можно повторять? – также монотонно и даже почти без раздражения отвечала Мария Петровна. – Это было сегодня, в аэропорту Пулково, когда они высадились там и захватили аэровокзал. У вас это записано в протоколе, и я не понимаю, чего вы хотите от меня добиться.

– То есть раньше вы с ними не встречались?

– Как я могла встречаться с ними раньше, если только сегодня стало известно, что они на самом деле существуют? У нас в экспертной группе считалось, что межзвездные путешествия живых разумных существ невозможны, и вторжение инопланетян вообще не значилось в списке наиболее опасных угроз внеземного происхождения.

– Ага! И эту точку зрения навязали экспертной группе вы по поручению пришельцев?

В голосе следователя слышалось искреннее удовлетворение хорошо проделанной работой. Он наконец разобрался в том, какова роль доктора Богатыревой в шпионской сети инопланетных агентов.

Но Мария Петровна никак не хотела соглашаться с его выводами.

– Вы вообще русский язык понимаете или нет? Я вам еще раз объясняю, что впервые увидела пришельцев сегодня и никогда раньше даже не слышала о них. В экспертной группе я занималась проблемой потенциальной угрозы инфекций и эпидемий инопланетного происхождения.

– Что вы говорите? Это интересно. Значит, они намереваются организовать эпидемию. У них есть бактериологическое оружие?

И так далее и тому подобное раз за разом по кругу, как в сказке про белого бычка с психической атакой в паузах, когда добрый следователь устало произносил:

– Все! Мое терпение лопнуло.

И тут же в дело вступал злой чекист, который впервые появился на сцене под видом оперативника, только что вернувшегося с Московского вокзала, где пришельцы нанесли самый большой ущерб и положили несколько тысяч человек.

– Да я тебя на куски порву! – орал он, очень натурально изображая человека, который потерял самообладание, увидев своими глазами последствия налета пришельцев. – Ты будешь говорить или нет?! Считаю до трех!

Пистолет у виска – штука очень неприятная, но Мария Петровна по роду своей деятельности много общалась с сотрудниками спецслужб и прекрасно знала их методы. И, в частности, была уверена, что ее не застрелят.

Оперативник орал, срывая голосовые связки: «Не думай, мне за тебя много не дадут! Меня вообще оправдают! Вас, сволочей, всех надо стрелять без суда и следствия!» – но Марию Петровну несколько часов назад держали на мушке инопланетяне, она бежала из плена под пулями и голубым градом. И ей было плевать на истерику чекиста, тем более что он заметно переигрывал.

Она даже позволила себе поиздеваться над ним, сказав:

– Вам лечиться надо, молодой человек. Могу порекомендовать хорошего психиатра.

И он ее даже не ударил, из чего Богатырева заключила, что следователи пока не получили приказа применять против нее меры физического воздействия.

По законам мирного времени о таких мерах вообще не могло быть и речи – все-таки Россия считается демократической страной. Но черт его знает, какие полномочия даются спецслужбам в зоне военных действий.

Однако пока что Богатыреву не били, и она держалась спокойно.

Поняв, что просто так на испуг ее не возьмешь, следователи решили зайти с другой стороны. «Добрый» прокрутил свою шарманку еще раз, а потом появился «злой», но уже не в роли шокированного истерика, а в роли холодного расчетливого циника, который завел речь о ее дочерях.

Это сработало. Не пришлось даже прибегать к самым неприятным угрозам. Оказалось достаточно намекнуть, что девочек подозревают в шпионаже, то есть судить их, как гражданок России, будут по статье «Измена Родине», которая в военное время предусматривает смертную казнь без учета возраста и пола.

– Военно-полевой трибунал разберет это дело быстро, – шипел «злой» прямо в ухо Богатыревой, и та в конце концов не выдержала.

– Да чего вы от меня хотите?! Пишите протокол сами – все, что угодно. Я все подпишу, только не трогайте девочек!

– Мы хотим от вас правды, – тем же равнодушным тоном произнес «добрый», и его коллега как-то сразу улетучился из кабинета.

И дальше все покатилось по накатанной колее.

– Итак, вы утверждаете, что до сего дня сами никогда не видели пришельцев. Следовательно, связующим звеном между вами и инопланетной разведкой служила ваша дочь Василиса. Так?

– Оставьте в покое мою дочь! Она еще ребенок. Делайте со мной что хотите, но ее оставьте в покое.

– Она была вашим связником или нет?

– Нет!

– А кто был?..

В конце концов оба следователя утомились и оставили Богатыреву в кабинете одну – «подумать».

Они курили на лестнице и устало разговаривали об этом деле с оттенком безнадежности.

– Все равно мы ее не расколем. Либо она вообще тут не при делах, либо у нее такая подготовка, что мы ничего не добьемся. Ну подпишет она протокол – и что дальше? Задницу им подтереть? Все равно ведь неизвестно, врет она или нет.