Повесив трубку, я привел картотеку в порядок и ушел, оставив дверь открытой. Секретарша не обратила на меня никакого внимания, и уже скоро я ехал к своему офису.

Ехал и размышлял о видеооборудовании.

По дороге никто не пытался меня обстрелять. Возможно, они искали более удобного случая.

Когда в пять минут второго я вошел в свой офис, на автоответчике меня ждало сообщение от Джеймса Эдварда Вашингтона. Он просил позвонить. Я так и сделал.

— Вы знаете киоск по продаже тако под названием «У Рауля» на углу Шестьдесят пятой улицы и Бродвея?

— Нет.

— Угол Шестьдесят пятой и Бродвея. Вы его сразу увидите. Через час я буду там вместе с парнем, который в курсе наших дел. Рэй выполнил свое обещание.

— Хорошо, я приеду.

Повесив трубку, я позвонил Джо Пайку. Он ответил после первого гудка:

— Пайк.

— Примерно через час я собираюсь встретиться с Джеймсом Эдвардом Вашингтоном на углу Шестьдесят пятой улицы и Бродвея, возле киоска под названием «У Рауля». Джеймс Эдвард говорит, что нашел парня, который что-то знает.

— Я там буду.

— Это еще не все. — И я рассказал ему о «Корпорации Лестера», Харольде Беллисе, контракте с «Атлас секьюрити системс» и видеоаппаратуре.

— Значит, Аким Де Муэр видел, что произошло с Чарльзом Льюисом, — буркнул Пайк.

— Очень может быть.

— Не исключено, что там заснято совсем не то, что написано в полицейском отчете.

— Да. Но тогда почему Аким до сих пор не поджарил этим парням задницу? Почему он их защищает?

Пайк ничего не ответил.

— Джо?

— Прикрывай свою задницу, Элвис. Ситуация вот-вот выйдет из-под контроля. И тогда они начнут действовать.

— Возможно, именно таким образом мы и решим проблему. Может быть, нам нужно форсировать события и заставить их действовать — и мы поймем, что происходит.

— Может быть. Однако нельзя исключать, что они первым делом попытаются нас убрать.

«Что может быть лучше провидческого дара?»

Тридцать две минуты спустя я съехал с автострады и свернул на север по Бродвею, мимо мастерских по ремонту автомобилей и магазинов запасных частей, маленьких кафе и магазинчиков, где продавали выпивку, — многие из них еще не успели восстановить после массовых беспорядков.

Киоск «У Рауля» расположился на западной стороне Бродвея между мастерской по ремонту автомобилей и заведением, специализировавшимся на переделке коробок передач. Ты делал заказ в одном окошке, обходил кисок и у другого окна ждал, когда его выполнят. Рядом находилось небольшое огороженное пространство с удобными скамейками и столами для тех, кто хотел поесть не торопясь, а также несколько высоких столиков, где ели стоя. Над окошком, где ты делал заказ, висел плакат «МЫ ДЕЛАЕМ ТАКО ДЛЯ МУЖЧИН С ДУШОЙ». Несмотря на раннее время, здесь было полно народу.

Я проехал по 64-й улице, развернулся на перекрестке и поставил машину возле мастерской, где ремонтировали коробки передач. Джеймс Эдвард Вашингтон и чернокожий парнишка сидели напротив друг друга за одним из столиков и ели тако. Приятель Джеймса был в ярко-оранжевой бейсболке, надетой задом наперед, больших темных очках «Рэй-Бэн» и, несмотря на жару, в плотной черной куртке с надписью «Лос-Анджелес рейдерс» на спине. Вашингтон заметил меня и кивком пригласил присоединиться. Его приятель повернулся и взглянул на меня. Выглядел он не слишком радостным. Большинство посетителей также посмотрели в мою сторону. Наверное, сюда редко заходят белые клиенты.

— Это парень, о котором говорил Рэй, — сказал мне Вашингтон. — Клевый Ти, это детектив.

— Ты сказал, что его зовут Элвис, и я решил, что это наш черный брат, — нахмурился Клевый Ти.

— Так оно и есть. Горячие щипцы и осветлитель для лица творят чудеса.

Клевый Ти покачал головой и презрительно бросил:

— Тоже мне юморист нашелся!

Клевый Ти сделал попытку подняться, но Вашингтон положил руку ему на плечо и усадил обратно.

— Он белый, но хочет помочь в истории с Льюисом. Значит, может шутить, сколько захочет.

Клевый Ти, не глядя на меня, пожал плечами. Полное отчуждение.

Вашингтон вытащил из коробки тако, завернутый в желтую бумагу, и предложил мне.

— Этот тако — душа мужчины. Мексиканцы жарят на гриле мясо с перцем и добавляют соус. Ты любишь тако?

— Конечно. — Я развернул тако.

Бумага пропиталась маслом и соусом, а запах был просто потрясающим. Сам тако состоял из двух сильно прожаренных домашних тортилий,[20]наполненных мясом, перцем чили и соусом. В соус были добавлены большие колечки халапеньо и серрано.[21]

Клевый Ти доел свой тако и показал на перец:

— Очень острый, вы к такому не привыкли. Если попросить, они могут сделать без перца.

Я откусил раз, потом второй. Тако был изумительным, но не слишком острым.

— А они могут добавить перца? — спросил я.

Клевый Ти перестал скалить зубы и помрачнел. Его уел белый человек.

— Клевый Ти жил на этих улицах, пока я драил палубу. Он видел, что здесь происходит.

Клевый Ти молча кивнул.

— Хорошо. Так что же знает Клевый Ти? — Я доел тако и с вожделением посмотрел на коробку.

Там осталось еще три штуки. Вашингтон небрежно махнул рукой — мол, угощайся. Я так и сделал.

— Копы перестали быть копами. Только прикидываются.

— И что же это значит?

— Значит, что они в доле и используют «Восьмерка — двойка» в качестве торговых представителей. — Последние слова он произнес с усмешкой.

Я посмотрел на Вашингтона.

— Ты серьезно?

— Так говорит его подружка, — пожал плечами Вашингтон.

— Я дружу с сучкой, которая раньше жила с парнем из «Восьмерки — двойки», — заявил Клевый Ти.

— Ты хочешь сказать, что офицеры полиции торгуют крэком?

— Они участвуют во всем. Если этим занимается «Восьмерка — двойка», значит, они тоже в доле, — кивнул Клевый Ти и взял еще один тако. — Ни одного члена «Восьмерки — двойки» ни разу не забрали в полицию за последние четыре-пять месяцев. Эти свиньи забирали ребят из «Ревущих шестидесятых» и «Восьмерки — тройки лебедей» и всяких других черномазых, но только не из «Восьмерки — двойки». Они присматривают друг за другом, делят доходы.