Она резко развернулась, взмахнув пышной гривой, и гордо прошагала в дом, оставив меня стоять с разинутым ртом.

⭐⭐⭐⭐⭐⭐⭐⭐⭐⭐⭐⭐

Если история вам нравится, не забудьте поставить ⭐ и подписаться на автора, чтобы книга не потерялась))))❤️

Глава №15

Глава 15

Всё-таки правильно говорят: любое действие порождает реакцию. Мечтала я, что дом по волшебству очистится и пожалуйста – кучи мусора стали выползать наружу, унося за собой хаос. Правда, не сами, а с помощью крепких зятьёв дона Николо, но всё же.

Разве это не волшебство, когда вдруг находятся помощники, золотые монеты становятся волшебной палочкой, а беспорядок самоликвидируется?

По моему, это и есть истинная магия.

Я прошла по вестибюлю, радостно созерцая работу двух крепких мужчин. Они как раз разбирали склад какого-то древнего и очень пыльного хлама и не замечали меня.

Решив пока с ними не знакомиться, зачем отрывать от работы занятых людей, я юркнула в спаленку. Переоделась в простенькое платье, заколола волосы и повязала фартук. Сунула сумку в шкаф с одеждой и присела на диван, передохнуть с дороги.

Чувствовала я себя бутербродом, типа сэндвича. С одной стороны – ответственность за Алиску, уборка и ремонт дома, налаживание пекарского дела. С другой стороны давят загадки этого места и герцог со своими намёками и недосказанностями.

А посредине всего этого счастья – я. Аппетитная начинка, придавленная двумя кусками пышной до безобразия булки.

Вот любят наши женщины взвалить на себя кучу проблем и спасать, тащить на себе, помогать всем подряд. А потом остановятся на секунду, осознают всю тяжесть бытия…и продолжают решать проблемы и спасать мир.

По моему, бытие потому ещё не рухнуло, что мы всё склеиваем его, поднимаем с полу, пыль стряхиваем и говорим – чего это ты тут разлеглось, бытие? Ну-ка встало и пошло. А то лежит тут, плесенью порастает. Жалеет себя.

Жить надо. Бороться надо, бытие. Радоваться светлому дню.

Бытие, в такие моменты, сердито бурчит и поднимается с пыльного пола. Потому что права женщина – жить надо. Избы тушить надо. И конь на скаку сам не остановится.

Жалеть себя надо, только не слезами-соплями, а деятельно. Помощников нанимать, чтобы легче дела делались, работу хорошую искать, чтобы и самой на душе радостно и людям польза. Любить, чтобы сердце пело, а в животе бабочки отплясывали.

Мысли о любви вдруг проявили в моей голове образ герцога. Хитрый прищур его глаз, кривоватую насмешливость улыбки…

Сердце зашлось в сладкой истоме, а в голове возникла приятная розовая дымка…

Мать моя женщина! Да я ж, кажется, втрескалась по уши в его светлость!

Не, не, не!

Я подскочила с дивана, принялась мерить шагами комнату.

Вот как меня угораздило? Вот зачем мне это? Бабочки, истома, розовая вата вместо мозгов.

Я не спорю, любить это хорошо. Но не герцога же из параллельного мира!

Может у них ритуалы брачные не подходят нам, простым человеческим женщинам. Или вообще – секс под запретом.

Хотя… дети у них тут в огромном количестве наблюдаются. Значит с процессом всё в порядке.

А герцог будет хорош на белоснежных простынях. Смуглая кожа, крепкие руки, широкие плечи…

Стоп! Куда-то меня понесло не туда.

Я остановилась, сжала кулаки и постаралась выкинуть герцога из головы.

Выходило плохо.

Его светлость настойчиво являлся мне на белоснежной простыне, призывно улыбался и манил.

—О-О-О! Да что ж делается то? Так, нужно срочно занять себя делами. Тогда не будет пошлых фантазий о его светлости! И чего я вообще о нём думаю? Дался он мне! Пф!

С этими словами, я покинула спальню и отправилась на кухню. Что ж, хоть работа и оплачена, всё же стоит помочь дамам. И самой себе. Так я разом убиваю двух зайцев: решаю часть проблем и прекращаю думать о герцоге.

На кухне трудились дона Миро и её сестра – дона Джоса, а Алиска и Летта изо всех сил помогали. Девчонки носились по кухне и таскали чистые тарелки, раскладывая их для просушки на прекрасно выскобленных столах.

Высокие окна сияли чистотой. Практически все шкафы, расположенные вдоль стен, посверкивали влажными полками и сияющей начищенной посудой. Не отмытыми оставались пара шкафчиков, заваленных немыслимым хламом – вот что, скажите на милость, забыл на кухне дранный ботинок и толстенная цепь, на которую можно льва посадить?! – и жилище домового, чему я несказанно обрадовалось.

Боюсь, если бы потревожили доны моего домового, то он бы тут такого шороху навёл! Страшно представить. И не помогли бы мои уговоры и золотые монеты – кому захочется терпеть грубость от нахального волшебного существа, изрядно опаскудевшего и одичавшего от одиночества?

Огромный обеденный стол радовал чистой скатертью, неведомо откуда появившейся. Вокруг него выстроились вычищенные стулья. Со стен исчезла пыль. Горы грязной посуды стремительно истаивали под проворными руками доны Джосы.

— О! – я огляделась, — светлые доны, да вы волшебницы!

Восхищаться и вправду было чем. Сила грязной кухни оказалась гораздо слабее напора двух умелых женщин.

Дона Миро, орудуя метлой, сгребала мусор и хлам в огромную гору. Она остановилась и улыбнулась:

— Что вы, дона Света!

А потом продолжила сгребать мусор.

Работы на кухне осталось ещё прилично. Дочистить посуду, высушить её как следует, разложить по местам. Отмыть затоптанные полы и вынести огромную кучу мусора. Аккуратно, чтобы ненароком не разбудить домового, отмыть шкаф. Разобрать горки странных вещей, зачем-то принесённых на кухню и напиханных в шкафчики.

Думать о том, что уборки теперь в разы меньше, было утешительно. Я закатала рукава и принялась за работу.

******

Диего Орридо

Вороной жеребец дёрнулся и всхрапнул. В его глазах мелькнуло недовольство.

— Тише, тише, Набу, — герцог погладил жеребца по шее, успокаивая норовистое животное, а потом легко взлетел в седло. – Вернёмся, я тебе свежего овса насыплю.

Конь понимающе притопнул передней ногой, вскинул голову и, позвякивая уздечкой, вынес герцога из конюшни. Пустив жеребца лёгкой рысью, Диего принялся озираться по сторонам. Он явно кого-то искал, но никак не мог найти.

Показался край леса. Дождавшись, когда до первых елей осталось пару метров, герцог тронул поводья и Набу, послушный верной руке наездника, остановился.

— Амико! – позвал Диего. От громкого призыва всполошились птицы, прячущиеся в сумраке леса, дёрнул головой жеребец. Чёрный пёс не появился. – Где носит этого мерзавца?

Герцог вложил небольшой заряд призывной магии в имя чёрного пса и снова повторил призыв, только теперь соблюдая каноны общения с фамильяром.

— Слушай меня, имп*, взявший