В голосе послышался легкий, незнакомый акцент.

— Сколько? — жестко спросил вест.

— Десять, — не меняя интонации, ответил маркитант.

— Не жирно ли — за один-то переход? — с угрозой в голосе произнес Зигфрид.

Тут же в него уставились два автоматных ствола. Явственно клацнул затвор. Двое молодых холодно пялились на веста из-под черных стекол, держа указательные пальцы на спусковых крючках. Бородатый же сохранял невозмутимый, даже несколько отстраненный вид.

— Не я устанавливаю цены, — бородатый развел руками.

— А кто же? — поинтересовался Зигфрид.

— Они, — бородатый кивнул в сторону лагеря нео.

— С каких это пор они влияют на цены?

— А вот с каких: вам нужно на ту сторону, так? А нео нужно, чтобы вы на ту сторону не попали…

— Ты, я вижу, весьма проницательный, — недобро сказал вест.

— Есть такое дело, — сказал бородатый. — Далее: вы прошли через их лагерь, не на шутку рискуя жизнью. Тут, наверное, не обошлось без шама с его штучками — ну да это не мое дело. Стало быть, вам очень нужно на ту сторону. А нео, со своей стороны, сильно обидятся, узнай, что мы помогли вам, — вот и неизбежные моральные издержки. Отсюда и цена.

— Не зря вас, маркитантов, так ненавидят, — разглядывая бородатого, сказал Зигфрид.

— Б-барыги проклятые! — сердито выдохнул Книжник. Словечко это давно вышло из употребления в закрытом кремлевском обществе, да вот, прочитанное однажды, так кстати всплыло в памяти.

Только теперь он понял, зачем этим ребятам очки: ведя подобные переговоры, трудно не выдать себя эмоциями. А так на лице — будто непроницаемая маска.

— Пусть ненавидят, — равнодушно сказал бородатый. — Но платят золотом.

— А если его нет — золота? — поинтересовался шам.

— Нет золота — нет перехода.

— А если в долг? — насупившись, спросил Зигфрид.

— Прости, воин, — разглядывая Зигфрида, сказал маркитант. — Обязательства Бункера уже не котируются. У тебя на лице написано, что долго жить ты не собираешься, — зачем тебе тогда долги отдавать? Нет уж, оплата вперед.

Зигфрид заметно помрачнел. Назревал конфликт. Вест явно не собирался сдаваться, и, возможно, теперь все решала реакция — меч и пара револьверов против двух автоматов и винтовки. И что-то подсказывало: маркитанты готовы к такому развитию событий.

— Погодите! — выкрикнул Книжник. Его вдруг осенило. — А золото вы как — только монетами берете?

Все обернулись к парню. Теперь он держал в руках ту самую фигурку, перекочевавшую в суму с шеи Ззарга через его погибшую подружку.

— Интересно… — проговорил бородатый. И даже впервые изменил позу, чуть подавшись вперед. — А ну покажи! Вот это да!

— Сойдет за оплату? — демонстрируя фигурку на расстоянии, подальше от протянутых рук маркитанта, спросил Книжник.

— Клановый тотем нео? — усмехнулся бородатый. — Теперь понятно, отчего муты за вами гоняются, не хотят за Кольцо выпускать. Знаешь, что будет, если они поймают кого с этой вещицей?

— Так вы возьмете его? — вмешался Лого. — Вещь редкая! Враждебный клан небось за нее порядочно монет отвалит — чтоб Ззаргам проклятия насылать. Да и Ззарги, возможно, захотят его выкупить.

— Тотем не выкупают, — криво улыбнувшись, возразил бородатый. — Вернуть его можно только силой, очистив кровью осквернившего его врага… Заманчиво, черт возьми… И опасно.

— Вот уж не думал, что маркитанты — трусы, — с некоторым удивлением произнес Зигфрид.

Бородатый не ответил. В стеклах его очков отражался заветный золотой тотем. Только теперь у Книжника появился повод как следует рассмотреть фигурку. Ничего особенного в ней не было: похоже на примитивное изображение нео с головой какого-то зверя с массивными рогами и уродливыми наростами на брюхе. С обратной стороны на фигурке имелись непонятные символы, трудно различимые под слоем грязи, — вот и все. Но, видно, для нео это был весьма важный предмет, может, что-то вроде оберега. Или же символа власти. Правда, непонятно тогда, зачем Ззарг цеплял его на наложницу. Может, бахвальства ради, может, как знак особого внимания — кто их разберет, этих дикарей. Одно слово — муты, будь они неладны…

— Ладно, — будто бы нехотя произнес бородатый. — Давайте сюда!

— Отдадим после перехода! — мрачно сказал Зигфрид. — Если вы нам не доверяете — откуда доверие к вам?

— Логично, — не стал спорить бородатый. — Только учтите: если обманете — пристрелим. — Он похлопал по винтовке. — За переходом я слежу через оптику. За исполнением обязательств — тоже. И никогда не промахиваюсь.

— Договорились, — сказал Зигфрид. — Давай открывай переход, а то мне не нравится, как на нас муты пялятся…

Действительно, нео из внутреннего оцепления стали странно поглядывать в сторону беглецов: то ли воздействие шама на таком расстоянии было послабее, то ли он просто устал, а может, им было дано указание не пускать через Садовое кольцо никого, включая своих сородичей.

— Вас поведет Артур, — сказал бородатый маркитант. — Идите след в след, если хотите перейти живыми. А то здесь переход уж больно хитрый…

Один из молодых маркитантов поднялся, поправил на плече автомат. Сдержанно кивнул: «Идите, мол, за мной». Второй подошел к шлагбауму, отвязал веревку. Полосатая стрела взлетела кверху. Трудно было понять, в чем смысл этого сооружения. Скорее всего — чисто символический, оправдывающий немалую оплату услуг маркитантов. А может, его расположение было ориентиром, четко указывающим направление перехода. В пользу последнего говорило то, как осторожно, придерживаясь дальней тумбы шлагбаума, двинулся вперед проводник.

Это было странное путешествие. Казалось бы — простой переход улицы. Как бы не так: проводник шел осторожно, медленно ступая, настороженно вслушиваясь во что-то. Высматривая вдали какие-то одному ему известные ориентиры, он останавливался, дожидался группу — и менял направление. В целом путь представляя собой довольно неровный зигзаг. Можно было бы даже подумать, что владельцы перехода просто морочат путникам голову, дабы набить себе цену. Да только последующие события показали, что во всех телодвижениях проводника был вполне конкретный смысл.

Они не успели добраться и до середины пути, как за спиной поднялся невообразимый крик и вой. Рискуя сбиться с пути, Книжник оглянулся.

Нео бесились и орали у самой границы кольца. Потрясали оружием, угрожали жестами. Наверное, они поняли, что их обвели вокруг пальца. Самые разошедшиеся в горячке бросились вперед — мимо оставшихся двоих маркитантов, прямо на дорожное полотно. Тут-то и стало понятно, что не все рассказанное про Садовое кольцо — пустые байки.

Пробежав с десяток шагов, нео останавливались — и вдруг начинали вертеться на месте, хватаясь за голову и оглашая округу воплями. Один за другим они падали на асфальт и принимались кататься, трястись, биться в конвульсиях. У некоторых изо рта, ноздрей и ушей обильно текла кровь. Кто-то исходил пеной изо рта. К ужасу Книжника, у одного орущего бедняги вылезли и повисли на зрительных нервах глазные яблоки. Даже показалось, что из ушей у него повалил дым. Так или иначе, вскоре все те, кто нарушил общеизвестное табу, уже неподвижно лежали на асфальте.