внутри, никогда не коснутся их душ, потому что все это так далеко, это ужас, который калечит других людей в других местах, о которых им не нужно беспокоиться. В конце концов, они были защищены любовью, стенами и дверями, ночниками и надежными заверениями, что под кроватью действительно ничего нет, что прячется в тени шкафа или скрывается за окнами.

Ложь.

Прижимая к груди биту, Гарри, пошатываясь, вернулся в комнату. Боясь выглянуть в эркер из опасения, что там может быть, он не поднимал головы, пока не добрался до кресла, а затем заставил себя выглянуть.

Дождь забрызгивал стекло, капал и стекал по нему. Стекая и скатываясь, вода что-то оставляла за собой. На стекле появились те же странные иероглифы, которые он видел на почтовом ящике, как будто их покрывала пленка, но дождь смыл ее. Они исчезли так же быстро, как и появились, и он не успел ничего понять и даже убедиться в том, что они вообще были.

Гарри отвернулся, так как нервы, неверие и страх захлестнули его с ног до головы. Проклятье, это реальность.

Надвигалась ночь, громыхали раскаты грома, и единственное, на что Гарри мог положиться, единственная константа, которая могла успокоить и укрепить его, - это его сын и любовь, которую они разделяли. Он бесцеремонно растер комок мокроты, затем схватил беспроводной телефон и стал прокручивать номера, запрограммированные на быстрый набор, пока не нашел общежитие Гаррета.

На звонок ответил Хэнк, исключительно несносный сосед Гаррета по комнате.

"Это мистер Фримонт, Хэнк, Гаррет там?"

"Йо, мистер Фри, что там с этим грохотом, плей-ах?"

"Пардон?" Он осмотрел другие окна, его глаза метались от стекла к стеклу в поисках новых знаков или символов. Больше они ничего не обнаружили.

"Ты весь хрипишь, приятель".

"Я немного не в духе. Могу я поговорить с Гарретом, пожалуйста?"

"О-хорошо, хрипловато". Зазвонил телефон. " G-dog! Телефон!"

Спустя, казалось, целую вечность, Гаррет наконец ответил. "Алло?"

От одного звука голоса сына все стало немного лучше. Но это уже не был голос ребенка. Гэррет стал мужчиной. "Привет, это папа".

"Ух ты, ты в порядке?"

"У меня грипп, G-Dog".

Гаррет рассмеялся, и это был самый успокаивающий звук, который Гарри когда-либо слышал. "Хэнк даже не подозревает, что он белый мальчик из Огайо с рыжими волосами и веснушками".

Гарри тоже рассмеялся, хотя это и потребовало усилий. "Наверное, кто-то должен ему это объяснить".

После неловкого молчания Гаррет спросил: "Ну что, все в порядке?"

"Все в порядке, я просто хотел узнать, как дела".

"Мама тоже заболела?"

Это один из вариантов. Может, она совсем не такая, какой мы с тобой ее всегда считали. Может, она сошла с ума...

"Нет, она в Сан-Диего в командировке".

А может, я потерял рассудок.

"Значит, ты болен и совсем один?"

Гарри почувствовал, что улыбается. "Да, но со мной все будет в порядке. Как там дела? Как проходят занятия?"

"Все хорошо, но вообще-то я собираюсь уйти, мы идем на вечеринку в кампусе. Ну, знаешь, это же субботний вечер и все такое".

"Конечно... точно... я понимаю, я..."

"Просто, знаешь, мы уже немного опоздали".

"Без проблем. Повеселитесь вместе с Ванилой Айс".

Вместо того чтобы рассмеяться, он сказал: "Папа, ты уверен, что все в порядке?"

Все не в порядке. Я заблудился в темноте и не могу найти выход.

"Все в порядке, приятель, расслабься".

"Обычно ты не звонишь, чтобы просто поздороваться".

"Ну, тогда мне стыдно". Гарри сглотнул от волнения. Откуда ему было знать, что это не последний раз, когда он разговаривает со своим ребенком? Я не знаю. Такова реальность. Не знаю. "Я просто думал о тебе, вот и все. Хотел узнать, как ты".

"Хорошо", - сказал Гэррет, хотя не похоже было, что он это понял. "Надеюсь, тебе станет лучше".

"Спасибо".

"В любом случае, мне пора".

"Я люблю тебя, сынок". Хотя он часто говорил Гэррету, что любит его, в этот раз он сказал это с необычной силой, и он почти видел замешательство на лице сына. "Я очень люблю тебя. Что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты это знал".

"Да, я тоже тебя люблю, папа".

"Спокойной ночи, приятель".

"Пока".

Линия отключилась, и Гаррет исчез. Гарри отключился, положил трубку и попытался представить себе сына в Нью-Гэмпшире, спешащего по комнате общежития, готовящегося к вечеринке. Он с трудом мог вспомнить, какими были те беззаботные дни юности. Но ведь он жил ими... не так ли? Или его прошлое тоже было ложью? Гонялся ли он за реальными воспоминаниями или просто за желаниями и фантазиями, отточенными в памяти?

Гарри сверился с часами. Достаточно ли времени прошло, чтобы он мог принять еще одну таблетку амоксициллина? Неважно; достаточно. Он поспешил на кухню и запил антибиотик стаканом апельсинового сока, каким-то образом умудрившись при этом не закашляться. На мгновение он посмотрел на сироп от кашля с кодеином. Стоит быстро проглотить несколько столовых ложек, и он просто ляжет и уснет. Как бы соблазнительно это ни было, он не мог так рисковать. Переключив внимание на ингалятор, он сделал еще одну затяжку и, когда головокружение прошло и стало легче дышать, некоторое время расхаживал по кухне, репетируя, что он собирается сказать Келли. Если это вообще возможно, он сначала поговорит с ней, потому что, по крайней мере, у него будет представление о том, с чего начать. И если он не возьмет все это под контроль в ближайшее время, то, как он знал, безумие охватит его и полностью отключит.

Выстроить их в ряд и уничтожить по одиночке. Так он всегда справлялся с проблемами в своей жизни, организованно и эффективно.

Но здесь все по-другому. Это не какая-то мелкая проблема по дому или глупая ситуация на работе, которую нужно решить. Вся моя жизнь распутывается, трещит по швам. Нет ничего правильного. Все запутано, неправильно и...

"Как ты могла это сделать?" - произнес он вслух, глядя на узоры плитки на полу кухни. "Как ты могла так поступить?"

Обидевшись, разозлившись и все еще не в силах поверить в то, что рассказала ему Глория, он схватил настенный телефон и набрал номер отеля Келли.

"Добрый день, "Грейт Найт Сьютс".

На этот раз женщина, но с тем же покровительственным монотоном.

"Не подскажете, у вас остановилась Келли Фремонт?"

"Простите, сэр, но по соображениям безопасности и конфиденциальности мы не можем разглашать информацию о наших гостях".

Гарри прикусил губу. "Она моя жена".

"Если у вас есть номер комнаты, я с радостью..."

"136."

Телефон звонил