считать совершенно ошибочным, если помнить, что в тех случаях, когда речь идет о буржуазии, это не значит, что наши выводы относятся ко всем ее группам и слоям. Противоречия в Африке между всей буржуазией и мелкой буржуазией были обусловлены прежде всего монополистическим характером колониального капитализма. Как мы видели в предыдущей главе, концентрация экономической и политической власти в колониальной Африке оставалась высокой. Во многом благодаря этой концентрации капиталистическое накопление осуществлялось в особенно грубых и резких формах; высокомерие власти усиливалось ее презрением к туземному населению и питалось расистской колониальной идеологией, которая утверждала, будто африканцев следует колонизировать в их же интересах, поскольку они «не вполне люди». Поэтому колониальная буржуазия с трудом приходила к пониманию, что африканцы могут иметь свои собственные интересы, и еще менее могла представить себе, что эти интересы могут быть направлены против колонизаторов-хозяев. Чтобы понять природу антагонизмов и борьбы между колониальной буржуазией и зарождающейся африканской мелкой буржуазией, нужно выявить их основу. Процесс формирования классов, развитию которого не мог не способствовать колониализм, все больше затруднял сохранение колониальной системы, так как лишь немногие представители местного населения, получившие образование, становились квалифицированными специалистами, знакомыми с культурой колонизаторов, и, «пропитавшись» ее ценностями, стремились утвердить себя. Их образование, профессиональный успех и приобщенность к культуре колонизаторов придавали им уверенность и вселяли известные надежды: ведь в большинстве случаев они воспринимали капиталистические ценности своих колонизаторов-хозяев и надеялись, что их образование и явные способности принесут им те привилегии и тот образ жизни, которыми наслаждалась европейская буржуазия. Однако эти люди разочаровались в своих ожиданиях. «Справедливое» отношение к ним противоречило самой логике колониальной идеологии. На пути их продвижения воздвигались непреодолимые препятствия. Те из них, кто стал профессионалом, очутились позади европейцев, обладавших гораздо более низкой квалификацией. Амилкар Кабрал, прославленный лидер ПАИГК, так сказал об этом:

«Если говорить обо мне самом – представителе мелкой буржуазии, бросившемся в борьбу в Гвинее, – то я был агрономом, работавшим под началом европейца, который был всем известен как один из самых больших идиотов в Гвинее, я мог бы с закрытыми глазами научить его работе, но начальником был он. Этот вопрос действительно существует, и он особенно важен, когда исследуешь, откуда приходит идея борьбы».

Африканская мелкая буржуазия, представляющая частный сектор экономики, также была разочарована. Несколько десятилетий бизнесмены-африканцы сталкивались с необходимостью бороться с колониальным правлением. Банки не были расположены предоставлять ссуды предпринимателям-туземцам. Они выдвигали перед африканскими предпринимателями трудновыполнимые условия; кроме того, будущие заемщики-африканцы вынуждены были считаться с традиционными правами собственности, которые затрудняли обращение за кредитом. Они также стояли перед необходимостью борьбы с расистскими предрассудками по отношению к методам африканцев-промышленников, к их компетентности и надежности. Эти предрассудки и другие факторы, достаточно неблагоприятные для предпринимателей-африканцев, в некоторых случаях усиливались действием дискриминационных законов. Например, в Кении был принят пресловутый Закон о кредитовании африканцев (1948 г.), который предусматривал, что долги африканцев свыше 200 шиллингов не могут быть взысканы по суду. При таком законодательстве кредитным учреждениям было бы весьма опрометчиво предоставлять существенные ссуды африканцам.

Предпринимательские начинания африканской мелкой буржуазии наталкивались на действие законов, призванных защищать европейцев или создавать последним монопольное положение, а также вообще исключить участие африканской мелкой буржуазии в определенных видах экономической деятельности. Например, Закон о регистрации кофейных плантаций (1918 г.) препятствовал выращиванию кофе, наиболее прибыльного экспортного товара страны, фермерами-африканцами. Любопытны основания этого закона: разрешение африканцам выращивать кофе может сделать слишком многих из них независимыми производителями и сократить предложение труда на фермах, принадлежащих европейцам; если, как считалось, африканцы будут выращивать кофе, тем самым они получат возможность доступа к нему, что усилит воровство кофе с плантаций европейцев. Участие африканцев в производстве кофе, далее, может-де ухудшить качество продукции и снизить продажную цену. Другим примером законодательства, носящего дискриминационный характер в отношении африканских производителей, служит действовавший в Кении Закон о торговле местной продукцией (1935 г.). Этот закон ограничивал торговлю (особенно оптовую) африканцев с европейцами и азиатами. Европейцы и азиаты могли использовать данный закон, чтобы закрыть африканцам доступ к производству практически любой культуры в коммерческих масштабах простым отказом покупать их продукцию. Меры, подобные этим, неизбежно превращали часть африканской мелкой буржуазии в непримиримого противника колониализма. Монополистические тенденции колониального общества по природе своей сказывались не только в сфере экономики, но в равной степени и в сфере политики. Строгое ограничение участия африканской мелкой буржуазии в экономической деятельности сочеталось с ее политической дискриминацией. Логика колониализма заставляла колонизаторов претендовать на исключительную политическую власть. Сколько-нибудь значительное участие африканцев в политике не дозволялось, потому что, как только их допустили бы к политике, предпосылка о том, будто они «не вполне люди», – предпосылка колониализма, столь сильно ущемлявшая достоинство африканцев, – потеряла бы право на существование.

Претензии колонизаторов на исключительную политическую власть диктовались также экономической необходимостью. Экономическая и политическая власть – это единый сплав. Если бы туземное население получило доступ к политической власти, это вскоре усилило бы и его способность завоевывать экономическую власть, тем самым все больше затрудняя эксплуатацию и сохранение колониальной системы. Исключительное право на осуществление политической власти, столь необходимое колонизаторам, порождало в колониальной системе острое противоречие. Когда противоречие между колониальной и африканской мелкой буржуазией приобрело политический характер, перед последней возникла необходимость выдвинуть требование передачи ей политической власти. И если бы африканская буржуазия предпочла постепенно расширять свое участие в политике, тем самым она признала бы расистскую предпосылку о недостаточном развитии африканцев. Принять эту предпосылку она не могла. Однако отвергнуть ее было равносильно тому, чтобы отвергнуть право колонизаторов управлять своими силами или с участием африканцев. Итак, одним претензиям на исключительную политическую власть были противопоставлены другие.

Что это означало с точки зрения колониальной политики? Это означало, кроме всего прочего, что важнейшим вопросом стал вопрос о том, кто будет править, а не как править. Это означало, что политика становится игрой с ничейным исходом. Тогда возникло противоречие: монополизация колонизаторами власти породила их собственное диалектическое отрицание, создала условия, при которых требования политических аутсайдеров нельзя удовлетворить посредством проведения реформ и усовершенствований, но только полной заменой тех лиц, кому принадлежала политическая власть. Итак, мы выяснили, каким образом колониальная система «произвела» мелкую буржуазию, которая, исходя из собственных интересов, начала борьбу против колониализма. Вначале в ее сознании не хватало идеологической ясности, но со временем положение стало меняться, и постепенно сформировался широкий политический фронт. Например, в Сьерра-Леоне буржуазия боролась с колониализмом, не будучи организованной в единое целое: там было несколько групп, представляющих интересы различных слоев: Объединение гражданских служащих (основано в 1907 г.), Африканский союз прогресса (1919 г.), Общество