Мечи столкнулись, и лес заполнился лязгом. Эйдан чувствовал, как дрожат его мышцы. Пот застилал глаза, и перед ним качались неясные образы рыцаря и Сирены за его спиной. Сирена побледнела от ужаса, и это придало ему решимости и сил. Он немного отступил, пропуская меч противника, а затем ударом меча по рукояти выбил его меч, да так, что он провернулся и вонзился в землю.

Но это была лишь временная победа. Спустя мгновение его противник сам выбил меч из руки Эйдана и забросил его на край поляны.

— Справедливо? — спросил он.

Но прежде чем Эйдан успел ответить, огромный кулак отбросил назад его голову. Следующий удар Магнуса пришелся в защиту, и начался поединок без оружия.

Набежали тучи, и теперь уже были видны только две тени в полутьме, разразившейся раскатом грома. Тени на мгновение замерли, и Эйдан почувствовал, как на его лицо легли прохладные капли дождя. Он ощутил огромную усталость, но твердо решил не сдаваться. Он не хотел никому отдавать Сирену.

Мысль о ней вновь подхлестнула силы Эйдана, и он с ревом бросился на рыцаря, опрокидывая его на землю. Магнус обхватил руками Эйдана, и противники покатились по устланной сосновыми иголками поляне. Наверху оказывалась то израненная камешками обнаженная спина Эйдана, то защищенная латами спина Магнуса. Наконец Эйдан оказался наверху и сумел приподняться над противником. Но только он хотел завершить все несколькими ударами, как нога рыцаря поднялась за его спиной, и в следующее мгновение Эйдан лежал на спине. Должно быть, Эйдан секунду был без сознания, поскольку, когда он открыл глаза, Магнус нависал над ним и обхватил рукой его горло. Он надавил еще, и в глазах у Эйдана потемнело. Эйдан тщетно пытался оторвать руки рыцаря от своей шеи. Когда он очнулся, Магнус стоял над ним, поставив ему на грудь ногу.

— А вы сражались неплохо для смертного, и поэтому я не стану вас убивать.

Магнус снял ногу с груди побежденного и повернулся.

Едва дыша, Эйдан лежал без сил и мог лишь смотреть, как Магнус, вновь облаченный в пышные золотые одежды, тащил за собой Сирену.

Он должен найти возможность остановить негодяя. Окровавленными пальцами Эйдан вытащил из высокого сапога кинжал и, преодолевая боль, поднялся на колени. Когда он увидел заплаканное лицо Сирены, ему показалось, что Магнус вырвал из его груди сердце.

— Попрощайся с ним. Теперь ты моя невеста и больше не увидишь его больше.

— Нет, — проговорил Эйдан, стирая с лица кровь и пот, застилавшие глаза.

Магнус отвернулся, прижимая к себе Сирену, Эйдан замахнулся рукой с кинжалом, но тот пролетел сквозь взрыв искр, в котором исчезли Магнус с Сиреной.

— Нет! Нет! — вырвалось из груди Эйдана, когда облачко рассеялось. — Что я наделал?!

С трудом поднявшись, он подошел к оленю, из груди которого торчал его кинжал. Розовая ленточка на шее пропиталась кровью. Эйдан закрыл лицо руками, чувствуя рядом дыхание брата.

— Она не простит мне этого, — опустив руки, произнес Эйдан и вытащил кинжал из груди оленя.

— Это несчастный случай, — ответил Лахлан, кладя руку на плечо брата.

Пошатываясь, Эйдан встал.

— Помнишь, Лахлан, ты во сне общался с таинственной страной? Это было, когда ты был совсем ребенком. Я тогда сказал тебе не делать этого и никому не говорить. Но ради Сирены сейчас это нужно. Это единственный способ вернуть ее.

Брат покачал головой, и по его лицу Эйдан впервые не смог понять, о чем он думает. Не зная, как убедить его, он схватил Лахлана за плечи.

— Пойми, я не могу ее потерять. Этот человек назвал ее невестой! Только ты сможешь ее спасти. Я никогда не просил тебя ни о чем. А теперь умоляю, не отказывайся!

Лахлан склонил голову.

— Сожалею, я не могу сделать этого, Эйдан.

— Значит, ты предпочтешь, чтобы она осталась там!

Эйдана захлестывал поток горя, и он понимал, что без Лахлана ему никак не вернуть Сирену.

— Но почему ты отказываешься помочь ей? — сквозь зубы проговорил Эйдан.

— Да потому что Сирена там принцесса, и никто не причинит ей зла, — с жалостью глядя на брата, произнес Лахлан.

Эйдан оттолкнул брата, и тот упал. Чувствуя, как сердце колотится в груди, Эйдан не мог поверить в услышанное. Однако внутренний голос подсказывал, что его брат прав.

— Но как ты узнал? — спросил Эйдан.

— Она сама рассказала мне тогда в сарае. Это моя сестра…

Эйдан шагал по лесной тропе, его душили гнев и страстное желание придушить брата.

— Зачем она приезжала сюда?

— Я не знаю. Ее отец был убит. Наверное, она боялась одиночества и хотела, чтобы я возвратился с ней.

Эйдан с силой провел по еще мокрым волосам и вдохнул пропитанный сосновым ароматом воздух, в надежде хоть как-то успокоить боль предательства.

Лахлан положил ему на плечо руку.

— Я сожалею, что не рассказал тебе раньше. Я знал, что ты чувствуешь по отношению к ней, и потому…

С горькой усмешкой Эйдан стряхнул руку брата.

— Я относился к ней не лучше и не хуже, чем к любой другой красавице.

Теперь Эйдан понимал, что эта красавица согласилась пойти с ним только для того, чтобы добиться расположения его брата.

Образ заплаканного лица Сирены не шел из головы Эйдана, и он дал себе слово никогда не забывать того урока, который преподнесла ему коварная красавица.

— Я больше не хочу, чтобы в моем присутствии произносили ее имя. Ты понимаешь меня, Лахлан?

— Да, я никогда больше не буду говорить о ней.

Камни поглотили ничего не видящую Сирену, и в ее сознании все еще проходили образы окровавленного Эйдана, сжимавшего в руке кинжал, и еще маска ужаса на лице ее брата. Сирена едва сдерживала рыдания, понимая, что Эйдан теперь знает ее тайну. Она была обязана возвратиться и объяснить все сама. Она схватила за руку Магнуса.

— Я должна возвратиться! Ну пожалуйста, позвольте мне!

Но камни неумолимо выбросили их на Волшебные острова недалеко от тайного убежища Сирены.

Магнус смотрел на нее сверху вниз с раздражением.

— Вы испытываете мое терпение, — проговорил он. — Я и так оставил жизнь вашему возлюбленному. Единственное, что вы еще получите, так это мой гнев. Я меньше всего хочу возвращать вас вашему возлюбленному.

— Но я…

Магнус с силой прижал Сирену к стволу дерева, и принцесса почувствовала, как жесткая кора царапает ей спину.

— По-моему, тебе нужна сейчас хорошая взбучка, — грубо проговорил он, поднимая принцессу за руки.

Сквозь пелену страха она услышала крик Эванджелины.

— Перестаньте, вы делаете ей больно!