Это казалось странным, но ее жизнь как будто совершила полный круг. Потому что очень скоро они встретятся недалеко от того места, где много лет назад все началось. И они соединятся, как должно было произойти тогда, в их молодости. Только это теперь имело значение, а больше – ничего.

День выдался прекрасный. Бриджи отправилась в коттедж, чтобы разобраться с мебелью и остальными вещами. Перед уходом из Хай-Бэнкс-Холла она поинтересовалась планами Барбары. Та ответила, что ей хотелось бы прогуляться по окрестностям, а еще она собиралась понаблюдать, как идут приготовления в детской к приезду ее сыновей. Однако призналась Бриджи, что окончательного занятия не выбрала, хотя, по ее мнению, лучше всего было бы сделать и то и другое.

Бриджи задала аналогичный вопрос Гарри. Он ответил, что думает пройтись на ферму и посмотреть, как там идут дела. Потом он предполагал зайти к ней в коттедж и проводить домой, чтобы никто на нее не напал, или по крайней мере помочь жене притащить домой что-нибудь из ее любимой рухляди.

Бриджи счастливо рассмеялась и бодро направилась к коттеджу, радуясь хорошему настроению Гарри.

Вскоре после этого Барбара вышла из детской и отправилась на прогулку. Парк был ей хорошо знаком – за девять лет здесь мало что изменилось.

Она прошла через всю усадьбу, пересекла дорогу и вступила на открытую местность, простиравшуюся до самого подножия холмов. Барбара обогнула их и вышла на дорогу, по которой когда-то давно темной ночью ехал разыскивавший ее Дэн. Дорога привела ее к сломанным воротам. Здесь она остановилась и огляделась. На нее нахлынули воспоминания. Женщина задумчиво смотрела на цепь холмов, напоминавших выставленные в ряд головы. За одним из них находился вход в шахту, где добывали свинцовую руду. Там она и лежала, готовая умереть, и неминуемо бы умерла, если бы не Дэн. Дэн, снова Дэн. Она запретила себе думать о муже.

Осторожно переступив через вросшие в землю и почти неразличимые в траве остатки деревянных ворот, Барбара свернула на тропинку, по обеим сторонам которой рос кустарник.

Она подошла к остову дома, рядом находился полуразвалившийся амбар. Знакомой фигуры нигде не было видно. Она посмотрела в сторону амбара: в нос ей ударил запах тления. С пренебрежением фыркнув, она отвернулась. Царившее вокруг запустение нагоняло тоску и внушало чувство смутной тревоги. Плиты двора почти полностью скрыла трава, чуть поодаль заросли ежевики вместе с папоротниками образовали непроходимую стену. Барбара вспомнила, как приходила сюда с Бриджи и Мэри за ежевикой. Весь коттедж потом переполнял аромат варившейся ягоды, и они еще долго пили чай с ежевичным конфитюром.

Хруст сломанной ветки заставил ее вздрогнуть, но когда раздался сильный треск, Барбара испуганно уставилась на кусты. Оттуда, со скрытой в зарослях тропинки, вышла овца, рядом семенил ягненок.

Для овцы встреча с женщиной тоже оказалась неожиданностью, и она тут же бросилась по тропе к воротам.

Барбара ждала уже полчаса. В ее распоряжении было еще много времени. Можно было не спешить: обед предполагался не раньше трех. Но у нее устали ноги. Она подошла к развалинам дома и уселась на полуразрушенный фундамент, почти полностью скрытый в высокой траве.

Когда Барбара вновь посмотрела на часы, они показывали двадцать минут второго. Со вздохом она поднялась и в этот момент увидела Майкла. Он подошел совершенно бесшумно. Замерев на секунду, они бросились навстречу друг другу.

– Дорогая моя Барбара, милая моя, милая, – твердил Майкл, покрывая ее лицо поцелуями.

– Я почти потеряла надежду, – прерывисто дыша, говорила она. – Но я сказала себе, что приду завтра, потом на следующий день и… О, Майкл, пятница была совсем недавно, а мне показалось, мы не виделись годы. Что они сказали, то есть, что ты сказал им, куда идешь?

– А, дескать, поехал по делам к Хьюитту, кузнецу. Никаких лишних вопросов, я работаю. – Он слегка отстранил Барбару от себя, чтобы она могла разглядеть его рабочую одежду.

– Тогда тебе скоро нужно вернуться. Пойдем, присядем. – Она потянула его на зеленую лужайку.

– Нет не туда, – мягко возразил Майкл. – Пойдем в амбар.

– Амбар? – Барбара удивленно подняла брови.

– Пойдем.

Он обнял ее и сквозь пролом в стене провел в дальний конец амбара, над которым еще сохранилась крыша. Барбара замерла, глядя на толстый ковер сухой травы, покрывавшей пол в углу.

– Я приходил сюда вчера и собрал ее, – объяснил Майкл.

Она посмотрела на него долгим взглядом.

– Ох, Майкл, Майкл, – прошептала женщина, тесно прижимаясь к любимому.

Мужчина молча вытащил шпильки из шляпки Барбары, снял пальто с нее и с себя, а затем увлек на ложе, приготовленное им для того, чтобы грезы юных лет стали, наконец, явью.

Они не проронили ни слова. Тишину нарушали лишь нежные вздохи и неясное бормотание.

В половине третьего влюбленные поднялись с пола. Майкл не торопясь, осторожно застегнул на ней одежду, помог надеть пальто, пригладил ей волосы и подал шляпку.

Пара подошла к выходу, Барбара прислонилась к полусгнившему столбу и подняла глаза к небу. Никогда еще на ее лице не было такого безмятежного выражения.

– Знаешь, что мне хочется? – тихо спросила она.

– Что, любимая?

– Я хочу умереть сейчас, в эту самую минуту.

– Не говори, так. – Он снова крепко обнял ее. – Если ты умрешь, умру и я. Ты же знаешь, мне теперь не жить без тебя. Ты не можешь быть так счастлива, как я, но все же скажи, ты счастлива? – спросил он.

– Ай, Майкл, мне трудно найти слова, да они бы только испортили очарование самого прекрасного события в моей жизни, – не отводя от любимого глаз, произнесла Барбара.

Она не видела в случившемся ничего предосудительного. Ей не приходило в голову, что именно за такой поступок она презирала тетю Констанцию, и она же бросила Майклу в лицо горькую правду. Ее также не интересовало, сознавал ли Майкл странность ситуации. Прошлое было забыто. Для нее теперь имело смысл только то, что им, наконец, удалось утолить свою страсть. Барбара также понимала, что ради него готова на все, даже отказаться от сыновей. Но с сожалением сознавала, что ей не придется платить такую цену, ибо Майкл никогда не попросит ее об этом. У него была дочь.

– Когда ты возвращаешься домой? – спросил Майкл.

– Я поживу здесь некоторое время. Мистеру Беншему хочется, чтобы сюда приехали дети. Дэн привезет их в конце недели.

– Мне очень жаль, что я причиняю боль Дэну, но ничего не могу с собой поделать, – признался он, как только Барбара замолчала.

– Знаю, – опустив голову, ответила она. – Я тоже жалею, что задеваю его чувства, но и я не могу справиться с собой. Мне следовало бы сказать… – она подняла на него глаза, – следовало сказать, что я жалею Сару, но мы обещали говорить друг другу правду. Я не могу кривить душой, мне не жаль ее потому, что она получила тебя.