Ну, и с высоким уровнем тестостерона в крови, этого не избежать. Джейн ловила все его взгляды, которые, как полагал Шон, она не видит. Он буквально ел ее глазами, словно толстушка – шоколадное пирожное в витрине кондитерской. Не приходится сомневаться, к чему все это приведет в ближайшее время. А пока можно наслаждаться прелюдией.

Понедельник надвинулся неотвратимо. Неожиданностью его наступление, конечно, не было, однако Джейн ждала этого дня одновременно с нетерпением и страхом. Еще бы – решается ее судьба! Со всех сторон, можно сказать.

Наряд она, подумав, выбрала самый что ни на есть консервативный: темно-синяя юбка-миди, бледно-розовая блузка и кардиган в тон юбке. Незачем шокировать учебную часть излишне экстравагантным видом. Пусть видят, как преподавательница трудится. А Хуану Карлосу все равно, в чем щеголяет переводчица. Волосы Джейн заколола так, чтобы они лежали как можно более благопристойно. Никакого яркого макияжа: сдержанная помада, подвести глаза едва заметно – вот так. Воплощенное приличие. Полюбовавшись на себя в зеркале, Джейн отправилась в «Экслибрис».

Там царила сдержанная суета: те сотрудники, которые были прокляты официальным рабочим днем с девяти до пяти, разумеется, были в курсе эпопеи с переводом «Когда восходит солнце». Получить такой выгодный заказ для издательства означало существенно поднять планку. Кто знает, не станет ли потом «Куэтара» сотрудничать с оксфордскими переводчиками на постоянной основе, а это существенные изменения в репутации… и в зарплатах. Мечты, мечты. Джейн была не столь оптимистична. Провожаемая любопытными взглядами, она прошла в кабинет к Мартину.

Ожидание Хуана Карлоса затянулось. Обычно пунктуальный Арройо опаздывал, и с каждой минутой Джейн все больше нервничала. Время шло, а ей требовалось минимум двадцать минут, чтобы добраться до университета – и это при условии, что не будет пробок и светофоры помогут.

Наконец, в четверть двенадцатого, писатель явился. Он многословно извинился за опоздание и приступил к делу.

– Что ж, сегодня представители издательства «Пальма» готовы показать мне их перевод. Сразу после нашей встречи я отправляюсь на встречу с ними. На принятие решения у меня уйдет несколько дней. Во второй половине дня четверга я готов огласить вердикт, – провозгласил Арройо.

Мы не в суде присяжных! – раздраженно подумала Джейн, стараясь не притопывать ногой от нетерпения. Скорее, скорее! Если у Арройо следующая встреча, то, может быть, он торопится? Хоть раз?

Но не тут-то было. Хуан Карлос заявил:

– Прежде чем я уйду, я хотел бы еще раз просмотреть образец контракта с вашим издательством, чтобы иметь точное представление об условиях. Мы давно не заглядывали в этот официальный документ, знаете ли. Я не хочу быть забывчивым и из-за этой забывчивости навредить самому себе. – Испанец улыбнулся.

Эта улыбка вызвала у Джейн настоящий приступ ненависти.

– У меня есть еще полчаса. Думаю, можно провести их с пользой.

Джейн мысленно застонала. Контракт был составлен на двух языках и являл собою несколько страниц, напечатанных мелким шрифтом. Разглядывать это чудо юридической мысли можно было до второго пришествия. Контракт принесли, начался очередной тур бесконечных переговоров. Джейн поглядывала на часы и молила всех богов, чтобы испанца скрутил приступ неудержимой диареи. Без двадцати двенадцать у нее еще оставалась надежда, таявшая с каждой минутой.

Когда Хуан Карлос все-таки решил распрощаться, часы показывали без трех минут двенадцать.

Опоздала. И на сей раз – фатально.

Шон ждал, что она все-таки придет. До последней минуты, пока не закрылись двери конференц-зала, где собрались на заседание компетентные специалисты, которые должны были решить судьбу предварительно уволенных и менее удачливых специалистов. Шон ждал, что сейчас Джейн влетит в последний момент, негромко извинится и займет место за столом, стоявшим у стены, – там сидели те, кто захотел, чтобы их оправдали. Но… увы. Мисс Робин не явилась на заседание. Значит, ей не важно то, что сегодня произойдет.

Коллеги рассаживались, перебрасывались фразами, шутили. Шон же постукивал карандашом по столу и раздумывал, как ему поступить. Его мнение как проректора по методической работе весьма ценилось, к тому же репутацию Шон в университете имел просто блестящую. Хотя большинство коллег и считало его жутким занудой. Пусть, это их проблемы.

Итак, если бы на месте Джейн Робин был какой-то другой, не настолько близкий человек? Человек, чье резюме украшали бы отметки о систематических опозданиях и несвоевременном представлении учебных планов? Как бы поступил Шон в таком случае?

Ответ напрашивался сам собой.

Когда голосующие дошли до кандидатуры Джейн Робин, против ее увольнения подняли руку всего двое преподавателей. Руки Шона продолжали расслабленно лежать на блестящей столешнице.

Джейн мерила шагами гостиную, время от времени выглядывая в холл. За окнами уже сгущались сумерки, а Шон все не спешил заглядывать. Он должен зайти. Он обязательно зайдет. А если нет, то она потерпит еще некоторое время и отправится к нему сама. Не может же он быть настолько бессердечным, чтобы не понимать, насколько Джейн беспокоится! Она осознавала, что надежды почти нет, однако продолжала верить в чудо. А вдруг это ошибка и Шон все неправильно понял? Сама-то она не видела пресловутого списка. Вдруг ее фамилия не в той колонке, где указаны кандидаты на вылет из университета, а в соседней – для тех, у кого еще не все потеряно.

Звонок раздался, когда часы показывали шесть минут седьмого. Джейн вскочила с дивана, где бездумно валялась последние полчаса, и бегом кинулась открывать. Потом сообразила, что не стоит так явно выказывать свою заинтересованность, и сбавила шаг, поэтому дверь Шону открыла вроде бы спокойно.

– Привет.

– Привет.

Он явно не заходил еще к себе, так как был в уличной одежде и держал под мышкой потрепанный портфель. Джейн этот портфель терпеть не могла: его наличие в жизни Шона казалось ей просто преступлением против человечества. Как и кошмарные, изжившие свой век клетчатые тапочки, в которых он иногда являлся к ней в гости.

– Впустишь?

– Да, конечно. Заходи.

В темных волосах Шона таяли снежинки. Джейн стояла, сцепив руки за спиной, и ждала, пока он снимет пальто и ботинки. Лишь затем нарочито небрежным тоном поинтересовалась:

– Какие новости?

– Не пригласишь в гостиную? – ушел от ответа Шон.

– Идем, – скрипнула зубами Джейн. Нравится ему держать ее в неведении, вот что. Пришел и смотрит, как она мучается. Извращенец.

В гостиной она снова повернулась к нему.

– Ну, теперь-то скажешь?

Шон горько и шумно вздохнул.

– Боюсь, Джейн, новости не слишком приятные. На заседании учебной части проголосовали за твое увольнение.