— Ничего, Ирочка скрасила нам ожидание, — улыбается по-модному бородатый мужчина за сорок. — Как хорошо, что мы встретились, не правда ли? — он стреляет в блондинку голодным взглядом и подливает ей шампанского.

Неужели кому-то нравится ее глупая непосредственность? Надеюсь, Руслан не поверит, что она здесь случайно. На лбу ведь написано — вру дальше, чем вижу.

— Да, только Ирине пора уходить.

Фух, он не верит. Прожигает ее взглядом, наплевав на ее удивление и открытый рот.

— Ну что вы, Руслан Игоревич, все дела запланированные на вечер я успела сделать, чтобы не оставлять вас одного на растерзание этим акулам, — акулы хохочут в ответ.

— А кто же эта милая дама? — прерывает смех бородатый.

— А это… — начинает Ира на правах «хозяйки», но Руслан перебивает сразу же.

— Моя невеста и мать моей дочери, Алиса, — он так гордо улыбается, что я не могу удержаться от смешка.

А еще от восторженного вопля, который проносится у меня в голове, когда Ира меняется в лице и кривит моську, пока партнеры Руслана восхищаются волшебной идеей позвать на ужин жен.

— Что, Аркаш, может и наших позовем? — бросает бородач партнеру. — Мы как-то не поняли, что формат вечера семейный и отправили наших благоверных в ресторан на крыше, но моя уже ворчит.

— Конечно! Идея прекрасная, — улыбается Руслан, поглядывая на Иру, которая тут же за столом становится лишней.

Совершенно точно лишней, даже если она решила делать вид, что ее никто не уволил.

— Алиса, очень рады познакомиться. А дочке вашей сколько? Мы и не знали, что у Руслана Игоревича есть дочь.

О, а я готова рассказывать. Еще как. Включаем режим «фиктивная жена».

Я кладу руку на плечо Руслана, смотрю на него влюбленными глазами.

— Алене одиннадцать месяцев. Она чудесная. Руслан, есть фото?

— Конечно! Миллион.

— Как я вас понимаю, — хохочет бородатый, и Ира вылетает из уравнения ко всем чертям, недовольно на меня зыркая.

Вечер обещает быть веселым.

С наступающим вас Рождеством!

ГЛАВА 29

Никто не обращает на Иру никакого внимания и это, очевидно, ее злит. Так что когда спустя час нашего непринужденного разговора, так и не коснувшегося дел и сосредоточенного исключительно на детях, мне на колени разливается стакан апельсинового сока, а Ира начинает сыпать извинениями, я даже не возмущаюсь. Это кажется мне такой отчаянной попыткой привлечь к себе внимание, что мне просто смешно. И жалко. Ира жалкая.

Мы с Русланом как-то даже и сами не заметили, как отвлеклись от беседы и в какой момент начали тайком кидать друг другу сообщения, пряча телефоны под столом. Поэтому я знаю, что он зол и собирается выставить Иру из отеля. Путь в фирму ей теперь точно заказан, а ее присутствие за столом попросту возмутительно. Но думаю, что сок на моем бежевом шелковом платье станет последней каплей в копилку терпения Гончарова.

— Прости-прости-прости, — вопит Ира, бросаясь ко мне с салфетками, ставит стакан обратно на стол и пытается оттереть яркое пятно. Но я ее останавливаю.

— Хватит, спасибо. Я отойду, — говорю Руслану и спешу в сторону уборных.

Вид расплывающегося пятна удручает меня. Спасти ткань как будто бы невозможно, салфетки и вода тут точно не помогут. Только если стирать в машинке. Так что я просто выдыхаю и быстро пишу Руслану, что, наверное, лучше пойду домой. Вечер и правда вышел хорошим. Даже Ира не испортила впечатление. Я сумела снова побыть в роли нарядной версии Золушки, да еще и рядом с самым прекрасным принцем, но, кажется, пора заканчивать, потому что время близится к полуночи, и я скоро превращусь в тыкву.

Стук в дверь заставляет меня оторвать взгляд от собственного отражения в зеркале.

— Минутку, — я выключаю воду, вытираю руки, иду открыть дверь нетерпеливой посетительнице и тут же отступаю.

В дверях стоит Ира.

— Чего тебе?

— Пришла помочь, — премерзкая улыбка прилипла к ее лицу, а голос у нее какой-то совсем не дружелюбный.

Она толкает меня в плечо, и я оказываюсь снова в комнате. Затем и дверь закрывается, оставив нас с Ирой наедине и отсекая от внешнего мира.

— Что тебе нужно?

— Поболтать, — Ира скалится.

— Давай без глупостей. Зачем ты вообще сюда пришла? Тебя уволили, — я реально не понимаю, как можно так унижаться.

— Ты в курсе, что эта работа была мне нужна?

Чего она хочет от меня добиться?

— Ну тогда жаль, что ты выполняла ее плохо, раз она тебе так необходима. Уверена, что получишь рекомендации и найдешь себе хорошее место. Давай уже попрощаемся, я в общении не заинтересована.

— Нет, ты меня не слышишь? Из-за тебя я потеряла работу!

Она правда глупая.

— Еще раз, — повторяю я, как для отсталой в развитии. — Ты потеряла работу, потому что плохо работала. В твоих записях черт ногу сломит. Руслан большинство графиков заполнял сам, хотя это твоя работа. И ты удивишься, но я не буду его ассистенткой. Он попросил меня помочь неделю, а потом…

— А потом ты приползешь к нему в постель, сучка. Плавали, знаем.

Она делает шаг вперед, и вот это мне уже совсем не нравится.

— Ир. Свали, а? Ты себе же хуже делаешь.

Это начинает меня бесить.

— Просто расскажи, как это ты так легко от него залетела? М? Что ты там наколдовала, что он тебе дал? А? Ты же моль серая, да мы имени твоего не знали, на корпораты не звали, ты вообще всегда была никем. Что сделала? Напоила его? Подсыпала что-то? Приворожила?

— Ира, замолчи, открой дверь и проваливай. Хотя знаешь, я звоню Руслану и разбирайтесь с ним сами.

Я только включаю экран и толком не успеваю набрать номер — не вижу, пошел ли дозвон, как телефон летит прямо на острый угол раковины, а потом еще и еще, пока не находит свою смерть под каблуком Иры.

— Ты больная…

— А ты подстилка, и что?

— Ир…

— Я серьезно не понимаю, что он в тебе такого нашел, чтобы променять меня на это…

— Ира! — предупреждающе огрызаюсь я, а она делает ко мне шаг за шагом.

— Я хочу, чтобы ты ушла, — плюет мне в лицо, замерев слишком близко ко мне, чтобы я не чувствовала запах ее приторных духов. — У меня почти все было в руках, понимаешь? Он уже был почти моим, тупая ты сука. У меня была работа и перспективы, думаешь, я бы не смогла его уложить, если уж у тебя вышло? А это я еще просто не старалась. Проваливай, ясно? Иначе… я такое ему про тебя расскажу, мало не