— Что за сложности?

Артём объяснил.

— Какая очередь? — пристыдил его доктор Безуглов. — Какие три дня? Сейчас приедут, отвезут, закодируют… Тоже мне сложности!

— Нет, но… Вдруг закодируют да опять как-нибудь не так…

— Как скажешь, так и закодируют.

«Да пошло оно всё к чёрту! — обессиленно подумал Стратополох. — „Последнее прибежище“, учёт-переучёт…»

— В общем, давай там… — подбил итог Президент. — Отправляй — и выходи.

Положив трубку, секунды три Артём пребывал в оцепенении.

— Павлик, — позвал он, сделав над собой усилие. — Сейчас из диспансера приедут. Расскажешь им, какой бы ты хотел видеть свою маму. Я бы и сам, но мне, прости, некогда… Всё понял?

Судя по выражению физии, ничегошеньки юннат не понял, но на всякий случай покивал.

Ну-с, Артём Григорьевич, пойдёмте зарабатывать пенсию.

С этой мыслью Стратополох двинулся к дверям, потом остановился и, хихикнув, пожал плечами.

Что ж получается? Кроме доктора Безуглова, и поговорить не с кем по-человечески? А с кем ещё? С Пуговкой? С Квазимодо? С коллегой-соратником? Хотя, с другой стороны, всё правильно… Встретились в безумном мире два нормальных человека, два настоящих маргинала, чуть ли не единственных на всё Сызново… Как он тогда… в санитаров-то… окурком… И камеры слежения жвачкой залепил…

Артём задержался на пороге кухни, взглянул на временно осоловевшую и потому примолкшую супругу, затем — с сомнением — на Павлика. Тоже тот ещё жук! Какой бы он хотел видеть свою маму? Ну, наверное, чтобы всё позволяла, ни за что не бранила…

Ладно. В крайнем случае потом ещё раз перекодируем.

— Моя прекрасная зомби… — молвил он со скорбной улыбкой, столь часто наблюдаемой при депрессии иронической. — Ты, главное, не волнуйся. Вылечим…

2000–2007, Волгоград

Мёртвая бабочка — и такие последствия?

Рэй Брэдбери

Нет-нет, речь пойдёт вовсе не о милиционере славянской национальности. Термином «белый мусор» баклужинские изобретатели-самородки именуют материальный аналог белого шума, видимо, путая его с чистым шумом, отчего, впрочем, суть явления нисколько не меняется.

Что такое чистый шум? Если верить тем же самородкам, это особым образом взбаламученный поток информации, из которого человек с воображением способен извлечь всё что угодно: от эпохального открытия до гениального произведения. Взять, к примеру, оригинал шекспировского «Гамлета». Хаотическое нагромождение текста, переходящее местами в абракадабру. Однако достаточно посмотреть сноски — и нечленораздельная на первый взгляд строка (скорее всего ошибка наборщика) волшебно проясняется, обнаруживая даже не один, а сразу несколько глубоких, хотя и взаимоисключающих смыслов.

В итоге же усилиями комментаторов и переводчиков из общей неразберихи удалось извлечь трагедию, служащую по сей день непревзойдённым образцом данного сценического жанра.

Примерно так же обстоит дело и с белым мусором.

Известно, что, разобрав и собрав подряд несколько бытовых приборов (наименования указываются разные, по в каждом списке обязательно присутствует механический будильник), вы неминуемо получите определённое количество лишних деталей, каковые надлежит сгрести вместе и тщательно перемешать. Так добывается белый мусор высшего качества. Если исходный материал подобран правильно, вам не составит особого труда соорудить из имеющихся запчастей небольшой вечный двигатель первого рода.

Будет ли он работать — вопрос второй. Тут всё зависит от интуиции умельца. Главное, как утверждают знатоки, сочленять деталь с деталью бессознательно, по наитию. Успех чаще всего сопутствует новичкам и виртуозам. Механики средней руки, отягощённые почерпнутыми из учебников предрассудками, обычно терпят неудачу.

Оккультисты объясняют эту странность вмешательством низших потусторонних сил, чьё неистребимое любопытство давно стало притчей во языцех. Привлечённый очевидной нелепостью конструкции, барабашка пытается уразуметь, как оно вообще может крутиться, и зачастую, увлёкшись, действительно запускает машину в ход. Подобную трактовку одинаково трудно и подтвердить, и опровергнуть. Будем считать, что оккультистам виднее.

Змеиное шипение в сенях заставило Андрона Дьяковатого поднять голову и прислушаться. Шипела жена.

— А ну-ка вон отсюда со своими чемоданами! Убери ногу! Убери ногу, я сказала!..

Андрон нахмурился, положил карандаш на незавершённый эскиз противовеса и, встав, пошёл на звук. Агата Георгиевна отпихивала от порога кухни хрупкого низкорослого субъекта, чьё отчаянное отрешённое лицо показалось Дьяковатому смутно знакомым. А в сенях и впрямь стояли два старых огромных чемодана, перехлёстнутых ремнями.

— Ну? — недружелюбно спросил Андрон. Настроение у него было скверное. Не без причин, понятно.

— Вот! Припёрся! — визгливо известила супруга. Таиться уже не имело смысла.

Незваный гость убрал ногу, с помощью которой не давал захлопнуть пухлую обитую дерматином дверь перед своим бледным хрящеватым носом, и заискивающе улыбнулся хозяину. Зрелище не совсем приятное, поскольку нижнюю губу он при этом подвернул, чтобы прикрыть плохие зубы, а верхнюю вздёрнул, чтобы обнажить хорошие.

— Заходь, — решил Андрон.

— Тебе что, двух штрафов мало?.. — заголосила Агата Георгиевна — и смолкла, убитая тяжёлым взглядом мужа.

— Иди обед готовь, — не повышая голоса, сказал ей Андрон.

Жена заплакала — и пошла.

— Заходь, — повторил Андрон.

Помощи предлагать не стал. Сам дотащит.

Пока гость, пристанывая от натуги, волок чемоданы в хату, хозяин, как бы от нечего делать, приостановился у окна и отстранил занавеску. Отцветала сирень. За штакетником по травяной обочине крался на цырлах, занося детский марлевый сачок над бабочкой-лимонницей, встрёпанный седенький Аксентьич, в прошлом удачливый политик, а ныне относительно безобидный деревенский дурачок. Несмотря на многочисленные странности, Аксентьича в Колдобышах уважали и побаивались. Даже имени его никто не помнил — обращались исключительно по отчеству.

— Ох-х… — с облегчением выдохнули сзади.

Андрон обернулся. Оба чемодана уже лежали посреди горницы. Кивком предложил откинуть крышки. Как и следовало ожидать, внутри обнаружился мелкий механический лом.

— И что это будет?

— Было… — хрипловато поправил ещё не отдышавшийся полузнакомец. — Понимаете, попал в аварию… багажник и всё, что в багажнике, — всмятку… ну и вот… восстановить бы…

— Про аварию другим расскажешь, — отозвался невозмутимый Андрон, прислушиваясь краем уха к всхлипам на кухне. — Что конкретно собрать? Если движок — зря тащил. За движки сейчас гоняют…