Когда Освальд находился в офисе, он всегда отсылал ее вечером, говоря: «Обойди все и проверь, что сделано за сегодня». Она отчитывалась ему, и на этом рабочий день заканчивался.

Работа проходила, как игра. Тогда, вначале…

Вечерами София сидела с Моной в библиотеке, на случай если туда зайдет Стрид.

В Моне присутствовало что-то странное, но что именно, София определить не могла. Она была самым невзрачным человеком из всех виденных ею в поместье. Бледная и угрюмая, с постоянно блуждающим взглядом; кроме того, все время нервничавшая – грызла ногти и кусала нижнюю губу. Ее беспокойное поведение напоминало Софии собственную маму. Из всего персонала лишь Мона и ее муж Андерс были средних лет, в отличие от остальных – молодых людей, вероятно, тщательно отобранных Освальдом.

Однажды вечером в библиотеку пришел Магнус Стрид. В виде исключения, без Освальда. Софии он сразу понравился. Невысокого роста, коренастый и слегка небрежного вида – с отросшей за несколько дней щетиной и большим кофейным пятном на рубашке. Но у него были приятная, открытая улыбка и добрые глаза.

– У тебя есть «Девушка из Клеве» Мари Даррьёсек? – спросил он.

София почувствовала, как у нее вспыхнули щеки.

Это была одна из тех книг, которые Освальд наверняка не одобрил бы, если б прочел. Несмотря на невинную, красивую обложку – изображение девушки на пляже, – содержание книги было откровенно эротическим.

Она помогла журналисту найти и скачать книгу. Он начал расспрашивать ее о компьютерной системе библиотеки, и вскоре она уже показала ему всё до мельчайших деталей.

Они заговорили о книгах и, очевидно, проговорили несколько часов, поскольку, когда София посмотрела на часы, оказалось, что уже почти одиннадцать. Мона уже удалилась, и персонал отправился спать.

– Я надеюсь, что удастся еще прийти сюда до отъезда, – сказал журналист перед уходом в гостевой домик.

– В любое время.

Когда София вышла во двор, окно офиса по-прежнему светилось, поэтому она поднялась туда, чтобы погасить свет и запереть на ночь. К ее удивлению, Освальд все еще был там. Из динамиков на стенах лилась африканская музыка с барабанами бонго, а это означало, что Освальд в хорошем настроении. Он сидел и читал газету. Подняв взгляд, явно обрадовался.

– Ну, как понравилась Магнусу Стриду библиотека?

– Очень понравилась. Мы проговорили несколько часов. – Я видел это из окна.

Он посмотрел на нее с таинственным видом.

– У меня есть для тебя маленький сюрприз, София. Ты узнаешь о нем завтра. Я почти весь день пробуду на материке, но Буссе тебе, наверное, расскажет.

Ей стало безумно любопытно, но она понимала, что сейчас он больше ничего не скажет.

– Я хочу съехаться с Беньямином, – внезапно вырвалось у нее.

Освальд с задумчивым видом нахмурил брови. Немного поизучав ее, холодно улыбнулся.

– Мне известно, что вы тесно общаетесь, но это действительно серьезно? Или вам просто хочется спать друг с другом?

София покраснела, проклиная себя за это. Посмотреть ему в глаза не было сил.

– Ну, мы действительно любим друг друга, – пробормотала она.

– Что ж, тогда можете съезжаться, – проговорил Освальд и продолжил читать газету.

* * *

В эту ночь София совершила то, чего прежде никогда не делала: пошла к палате Беньямина и разбудила его. Как секретарь Освальда, она имела на это право. Постучала в дверь и крикнула строгим голосом:

– Беньямин Фриск, у меня есть для тебя сообщение от Франца!

Беньямин открыл дверь, с растрепанными волосами, сонными глазами и в одних боксерских шортах. София взяла его за руки и вытащила в коридор. Поставила его под лампу, чтобы лучше видеть лицо.

– Мы съезжаемся!

– Что? Ты серьезно?

– Я только что получила согласие Франца.

Он обнял ее так крепко, что у нее перехватило дыханье.

* * *

На следующий день София пребывала в прекрасном настроении. Поскольку Освальд уехал, она торчала в офисе, сортировала бумаги и прибиралась. Впервые воспользовалась музыкальным центром Освальда, хотя не была уверена в том, что ему это понравилось бы.

Увидев, что Буссе находится во дворе, София проскользнула в офис персонала и забрала свой мобильный телефон. Ей хотелось написать Вильме и рассказать про Беньямина.

Немного подзарядив телефон, она обнаружила, что ей пришло сообщение от Вильмы, отправленное тем же утром.

«Ты читала об Эллисе? Круто!» И больше ничего.

Сначала София ничего не поняла. Потом у нее возникло некое предчувствие. Она покопалась в газетах на письменном столе Освальда и нашла «Сюдсвенска дагбладет» (он выписывал все крупные ежедневные газеты). Статья была небольшой, но тем не менее бросалась в глаза.

«Интернет-преследователь арестован».

Под заголовком имелась фотография Вильгота Эстлинга, начальника полиции, который рассказывал в статье о том, что полиции удалось проследить блог с оскорблениями сексуального характера до мужчины из Лунда. Он создавал посты в разных библиотеках и кафе, а во время рейда у него в квартире были также обнаружены наркотики.

В настоящее время он находится в следственном изоляторе. Статью заключало высказывание Эстлинга о том, что это – большой прорыв в деле борьбы с происходящими в сети сексуальными домогательствами.

София перечитала статью. Каждое слово. Отложила газету и прошлась по офису. Взяла газету и снова перечитала статью, водя по тексту пальцем, чтобы убедиться, что не спит. Речь наверняка шла об Эллисе. София еще раз прошлась по офису и посмотрела в окно, откуда просматривались видовая площадка и море. Пока она там стояла, на нее, словно теплая волна, нахлынуло облегчение. Мерзавец получил по заслугам! Она сразу испытала глубокое уважение к Эстлингу Он провернул это всего за несколько дней. Но как, скажите на милость, так получилось? Передадут ли дело в суд? Придется ли ей, в таком случае, выступать свидетелем? Неужели она действительно настолько ненавидит Эллиса, что хочет, чтобы его посадили?

Тут возникла другая мысль. Мысль, от которой ей больше всего хотелось бы отмахнуться.

Что-то здесь не сходилось.

Ведь она знала: Эллис никогда не употреблял наркотики.

* * *

В доме горит свет, но я знаю, что ее там нет.

Дверь не заперта.

Когда я вхожу, меня обдает теплом.

Она не загасила огонь в камине.

У меня возникает порыв спалить весь дом, но сейчас нужно заняться более важными вещами.

На свету впервые замечаю, насколько я грязный.

Обтираю ноги о коврик у двери – следы оставлять нельзя. Снимаю мокрые трусы, нахожу на кухне полиэтиленовый пакет и засовываю их туда. Надо не забыть взять их с собой.