Контуры «Теозоологии» отчетливо проступили на страницах 21-го номера «Остары», вышедшего из печати в марте 1908 года. На этот раз журнал носил откровенно провокационный заголовок: «Раса и женщина. Пристрастие женщин к мужчинам низшей сущности». Ланц-Либенфельс фактически впервые озвучил публике свои во многом женоненавистнические взгляды. Вначале он позиционировал себя всего лишь как противник предоставления прав женщинам. Однако позже перешел к рассуждениям о том, что именно через женщину в мир пришло расовое смешение. В качестве примера он указывал на неких аристократических дам, которые при определенных обстоятельствах могли вступить в связь с «плоскостопными, неграми и монголами», а также слугами и конюхами. В то время как женщина должна стараться принадлежать только лишь своему супругу, у германцев могло иметься большее количество «благородных женщин высокой породы», чем мужчин. Ланц-Либенфельс видел в этих пропорциях особый «расово-хозяйственный» смысл. Он полагал, что «выведенный в ходе чистого расового отбора совершенный мужчина у всех арийских народов имел право на более многочисленное размножение, нежели мужчины низкой породы… Поэтому каждое арийское потомство было крайне желательным». «Слабые» в плане расового отбора мужчины представлялись опасными, так как в их браке могло иметься мало или вовсе не иметься желанных арийских детей. Поэтому здесь должен был вступить в дело «брачный помощник», благородный представитель арийской расы, от которого супруга могла произвести на свет ожидаемое в ходе отбора потомство. Саму женщину Ланц-Либенфельс уже в 1908 году полагал в первую очередь «производительницей детей». Чтобы не впасть в искушение вступить в связь с «неполноценными» субъектами, она должна была жить в «строгой уединенности». Женщины привыкли требовать многого, но они должны были идти именно этим путем. Женщина должна быть сопричастна к «любви самых прекрасных, молодых и сильных мужчин» и должна была радоваться появившимся от них на свет «прекраснейшим и благороднейшим детям». Будущие поколения ариогероической расы должны были в знак благодарности за это соорудить «храмы и памятники», где «солнечноволосые и небесноглазые боги и богини» будут прославлять «скорбную производительницу детей». В этой фразе отчетливо прослеживается католическая формула «мать скорбящая». Однако Ланц-Либенфельс понимал происхождение богочеловека не как мистический, но как естественный процесс. Как видим, он полагал женщину самым слабым звеном в создаваемой системе, видя в ней особое зло.

Ланц-Либенфельс полагал, что государство должно было взять на вооружение его принципы, чтобы добиться «освобождения». Для этого планировалось принять специальный свод европейских законов. В сдвоенном выпуске журнала «Остара» № 22–23, который был напечатан в апреле 1908 года, значился заголовок «Свод законов Ману. Расовое обеспечение у древних индоариев». В этом номере «Остары» Ланц-Либенфельс излагал важнейшие принципы нового законодательства, которого должны были придерживаться все европейские страны. Он считал, что всё право имело расовое происхождение, что оно произошло от «высшей, асиской расы». Изначально целью права якобы являлось исключительно «сохранение и укрепление асиской расы». Так как Индра «дал землю» ариям, то асинги должны были обладать естественным правовым авторитетом. По этой причине судьи должны были избираться исключительно из асингов. Это следовало сделать хотя бы потому, что только асинг мог правильно оценить действия асинга. Вследствие этого Ланц-Либенфельс требовал, чтобы во время судебных процессов принималось в расчет расовое происхождение «истцов, свидетелей и подсудимым». Свидетельства представителей «низших» рас не могли иметь никакой ценности по сравнению с показаниями «благородных асингов». Если же асинг оказывался все-таки виновным, то он мог рассчитывать на более мягкое наказание, нежели «низкородный».

Кроме этого Ланц-Либенфельс предполагал, что надо было вернуть в правовую практику два древних наказания, «рабство» и «кастрацию». Они должны были применяться только в отношении самых злостных преступников. Кастрация должна была применяться, если предполагалось, что должно быть прерван преступный род, что могло облегчить в перспективе работу правосудию. Кроме этого Ланц-Либенфельс полагал естественным, что мужчина обладал большими правами по сравнению с женщиной.

Целью существования низших рас Ланц-Либенфельс мыслил «служение асискому человеку». Он считал позорным, что некоторые из асингов должны были браться за низкооплачиваемую работу. Он полагал, что «настанет день, когда асингам будут платить деньги за то, что они будут зачинать поколения благородных детей, что должно сократить выводок метисов». Тогда «асинги смогут освободиться от собачьей жизни наемного работника, что подобает только обезьяноподобным существам». Асинги же должны будут заботиться, чтобы дела у низших рас шли не слишком плохо, так как «асинг как высокородный человек является другом животных». Ланц-Либенфельс предполагал, что «расовое право» лежало в основе легендарных законов Ману, а потому могло быть применимо ко всем сферам жизни. После этого основатель «Ордена новых тамплиеров» произнес фразу, которая фактически предвосхитила многие национал-социалистические лозунги: «Только сроднившийся с землей человек, крестьянин, является человеком в полном понимании смысла этого слова. Только он может хранить человеческую добродетель и учить ей. Поэтому асиская раса может развиваться исключительно в рамках сельской культуры, город — это погибель для нее».

К началу Первой мировой войны Ланцу-Либенфельсу как через «Орден новых тамплиеров», так и через «Остару» удалось обзавестись множеством полезных связей и выгодных знакомств. Список этих людей (с которыми мы уже знакомы по первым главам книги), конечно же, является неполным, но, тем не менее, весьма показательным. В числе «новых тамплиеров» оказалось множество кадровых военных: Блазиус фон Шемуа, человек приближенный к эрцгерцогу Францу-Фердинанду — фамиляр «Ордена новых тамплиеров» (фра Готхардт Верфенштайн); фельдмаршал-лейтенант Дитрих фон Нордготен — пресвитер «Ордена новых тамплиеров» (фра Рудольф Верфенштайн); фрегаттен-капитан (капитан второго ранга) Швикерт, пресвитер «Ордена новых тамплиеров» (фра Гонзалво Мариенкамп) и т. д. Кроме этого Ланц-Либенфельс поддерживал тесные отношения с профессором Карлом Пенкой, который одним из первых стал утверждать, что «прародиной арийской расы» была Северная Европа. Пенка относился к числу старейших читателей «Остары». В их число также входил Карл Петерс, который смог захватить для Германии колонии в Восточной Африке. Петерс не раз лично встречался в Ланцем-Либенфельсом. Глава «новых тамплиеров» был хорошо знаком и с имперским бароном Швайгером фон Лерхенфельдом (фра Арманд). Сотрудником «Остары» также был видный австрийский деятель д-р Александр фон Пеец, который стал отцом-основателем почтово-сберегательных касс.

Кроме прочего, имеются сведения о том, что Ланц-Либенфельс поддерживал связи с теософскими кругами, в частности с Блаватской и мадам Безант. В связях Ланца иногда можно найти самых невероятных личностей. Например, он поддерживал связь с лидерами так называемого продовольственного реформирования. Один из них, Густаф Симон, был фамиляром «Ордена новых тамплиеров» (фра Густаф Верфенштайн). Заслуга этого деятеля заключалась в том, что он изобрел так называемый хлеб Симона. Ланц-Либенфельс находил этот продукт «самым рациональным, вкуснейшим, здоровейшим и витаминосодержащим хлебом». Под иллюстрацией в «Имагинариуме», на которой был изображен хлебозавод, находилась подпись: «Только хлеб героического типа позволяет нам жить». Кроме этого надо упомянуть, что Ланц состоял в контакте с один из изобретателей синтетического каучука фон Грёзлингом (фра Амаларих). А в одном из номеров «Остары» свое стихотворение напечатал достаточно известный в то время в Австрии поэт Рихард фон Шаукаль, который долгое время переписывался с Ланцем-Либенфельсом.