— Это была не твоя вина.

— Скажи это пятилетней мне, хорошо? Не вмешивайся в это. Я выберусь. Рано или поздно я это сделаю. На самом деле Келли меня не хочет. Это не имеет отношения ко мне. Я верю ему, когда он это говорит. Итак, давай выясним точку зрения Кэша Келли. Я отыграю свою роль, и как только она будет сыграна, я ему больше не понадоблюсь.

— Стоун?

Я выдохнула теплый воздух.

— Дело не в нем. Он должен будет понять. Моя семья на первом месте. Конец истории.

— Я виноват во всей этой ситуации. Я никогда не смогу…

— Заткнись, сварливый Индиана Джонс. Я уже простила тебя. Но только из-за одной вещи.

— Сварливый Индиана Джонс?

Я отмахнулась от Харрисона свободной рукой. Он все еще не отпустил другую.

— Я прощаю тебя, потому что ты сделал это из любви. И если кто-то и заслуживает любви, так это Мари. Если она решит, это чувство взаимно, тебе лучше бы назвать ребенка в мою честь!

Харрисон ухмыльнулся.

— Я собираюсь скоро сказать ей, Ки. Время пришло.

— Согласна, — пробормотала я, забирая свою ладонь у него. Я раскрыла ладонь другой руки, и Харрисон вложил в нее ключи. Затем он обошел машину и сел в нее.

Я совершенно забыла о сообщении, которое отправила Мари тем же вечером, когда была убита Сьерра, рассказав ей, как я думала, что Харрисон был влюблен в нее, до этого момента. Что меня беспокоило, помимо моих собственных проблем, так это тот факт, что она ничего не ответила мне.

Если Харрисон ошибался насчет мамы и ее чайных листьев? К чему это привело меня?

Я облажалась.

По-настоящему и бесповоротно налажала.

Харрисон не верил в то, что в них была хоть толика правды, но я верила.

9

Кили

Это оказался адский месяц. Мы еще даже не подошли к его концу, а он проходил примерно так: весь мой мир перевернулся с ног на голову, но в то же время он пытался исправиться, как никогда раньше.

При помощи Мари я начала собирать вещи в своей старой и грязной квартире, но Кэш не сказал мне, куда я переду, так что это так и осталось загадкой.

Честно говоря, я не могла дождаться, когда съеду из своей старой квартиры в новую. Сьерре почему-то удалось задержаться здесь, и мне казалось, что хоть раз в жизни она была обязана занять все пространство. Иногда моя соседка приходила ко мне во сне, и я просыпался вся в поту, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Но это было только потому что она, похоже, хотела заполучить это место для себя, включая все, что здесь было.

Я даже призналась Мари, что после смерти Сьерры мне стало легче. Как будто все хорошее, что ждало не только меня, но и Мари, начнет происходить после ее ухода. Это было самое дерьмовое чувство, которое я когда-либо испытывала, но что было, то было.

Те хорошие вещи, которые, как я чувствовала, должны были произойти? Впервые в жизни они были реальными. А это уже о чем-то говорило, ведь в ближайшем будущем мне предстояло выйти замуж за Мародёра.

Но было и то, что я не могла игнорировать, что было правильно для Мари, но неправильно для Харрисона.

В ночь убийства Сьерры, когда Мари сказала мне, что собирается немного прогуляться, она познакомилась с парнем по имени Мак, владельцем одного из самых престижных клубов города, и влюбилась в него. Сильно. Вскоре после этого он сделал ей предложение. Она согласилась.

— Ты узнаешь, когда узнаешь, — сказал он ей.

Они собирались пожениться летом в Италии.

Сьерра не раз упоминала о Маке, когда работала в его клубе. Она хотела выйти за него замуж. Родить ему детей. Она говорила, что он самый лучший мужчина, которого она когда-либо видела, и один из самых привлекательных холостяков Нью-Йорка.

Я сказала ей, что должна сама увидеть этого человека, но когда я попыталась найти его данные в Интернете, ничего не смогла найти. Он обслуживал самых богатых и грязных людей в мире. Под грязными я имела в виду гангстеров. И я не смогла нарыть в Интернете ни одной его чертовой фотографии.

Но больше всего меня беспокоило осознание того, что скоро мне придется рассказать об этом брату.

В тот же день, когда я рассказала Мари о том, что чувствую по отношению к Сьерре, она сказала мне, что никогда не испытывала к Харрисону ничего, кроме сестринской любви. А после того, как Мари сказала мне, что хотела бы пригласить человека, которого она называла Капо (все остальные звали его Мак), на вечеринку к Харрисону, где я планировала отдохнуть, я поняла, что он потерял свой шанс. Я никогда в жизни не видела Мари такой влюбленной во что-то или в кого-то.

И хотя я была рада за нее, все, что сделал для нее Харрисон, казалось мне пустой тратой его любви.

Во многом мама оказалась права. Решение Мари выйти замуж за Мака вызвало эффект ряби. Но я не могла винить Мари в том, что она последовала зову своего сердца.

Я также не могла винить Харрисона за то, что он поступил так, как подсказывало ему сердце. Он выстраивал жизнь, ориентируясь на Мари, надеясь, что, когда он наведет порядок в своей жизни, все произойдет само собой. Что-то подсказывало мне, что он признается на вечеринке, но мне придется рассказать ему об этом раньше.

Единственное, что помогало мне оставаться в здравом уме в такое хаотичное время, — это шоу, но даже тогда я обнаружила, что не полностью увлечена им. Мне было трудно сосредоточиться, хотя я снова и снова заучивала свои реплики и знала их так же хорошо, как собственное имя.

Кили Рай…

Кили Келли.

Кили Келли.

Кили Келли.

Да, попробуйте повторить это трижды скороговоркой.

Я