мятежа на крейсере «Очаков», поднятого лейтенантом Шмидтом в ноябре 1905 года. Саблин очень интересовался личностью Петра Шмидта. Даже сыну завещал собственноручно написанный портрет мятежного лейтенанта, который, кстати, тоже увлекался живописью. Шмидта расстреляли в тридцать девять, Саблина – в тридцать семь.

История эта (кстати, упомянутая в «Охоте за “Красным Октябрём”» Тома Клэнси) до сих пор вызывает вопросы. Одни сомневаются во вменяемости Саблина, другие считают его честным идеалистом, третьи – агентом иностранной разведки… На магнитной ленте сохранилось обращение Саблина к советскому народу. «Наше выступление не есть предательство Родины, а чисто политическое, прогрессивное выступление… Мы наблюдаем игру в формальный парламентаризм при выборах в советские органы и в исполнении Советами своих обязанностей… Судьба всего народа находится в руках избранной элиты в лице Политбюро ЦК КПСС… Пропала вера в существование справедливости в нашем обществе… Мы должны честно признаться, что у нас нет политического или общественного органа, который бы позволил развернуть дискуссию по многим спорным вопросам общественного, политического, экономического и культурного развития нашей страны, так как всё находится под давлением партийных и государственных органов». Саблин призывал к новой коммунистической революции. Заявлял: «Нынешний государственный аппарат будет основательно очищен, а по некоторым узлам разбит и выброшен на свалку истории, так как он глубоко заражён семейственностью, взяточничеством, карьеризмом, высокомерен по отношению к народу. Во-вторых, на свалку должна быть выброшена система выборов, превращающая народ в безликую массу. В-третьих, должны быть ликвидированы условия, порождающие всесильность и бесконтрольность государственных органов».

В 1994 году Военная коллегия Верховного суда пересмотрела дело Саблина и заменила расстрел – посмертно! – десятью годами лишения свободы. Гипотетически Саблин мог выйти на волю в 1985 году. В перестройку его заявления показались бы уже не крамольными, а, напротив, слишком консервативными или даже ретроградными, примерно как письмо Нины Андреевой «Не могу поступаться принципами» 1988 года. Куда более антисоветскими, чем действия Саблина, стали риторика и практика верховной власти.

Про «Сторожевой» ходили слухи: будто бы корабль после подавления мятежа переименовали или даже сразу отправили на металлолом. Это не так. Корабль попал – словно в ссылку – на Тихоокеанский флот, где прослужил ещё целую четверть века.

«Сторожевых», как и Саблиных, в истории российского флота было несколько: один защищал Порт-Артур и был затоплен при сдаче крепости, другой воевал в Первую мировую и ходил в Гражданскую под красным флагом, третий участвовал в обороне Ленинграда и был потоплен немецкой авиацией в 1941 году. Что до саблинского, то он уже на Камчатке был, как и другие БПК того же проекта, переведён в класс сторожевых кораблей – СКР. Получилось тавтологично: сторожевой корабль «Сторожевой».

Получив новый экипаж, «Сторожевой» служил безупречно, словно пытаясь реабилитироваться за историю 1975 года. Брал призы главкома ВМФ, признавался лучшим кораблём ТОФ, был первым в минной постановке. Принимал участие в поиске ядерной боеголовки, потерянной подлодкой в 1977 году у берегов Камчатки. В 1980 году выполнил задание командования – засёк в районе Сингапура американский крейсер «Лонг Бич». Спасал экипаж подлодки К-429, затонувшей в 1983 году. Ходил в дальние походы – от Камчатки до Индийского океана.

Капитан первого ранга в отставке Михаил Храмцов в 1977–1984 годах командовал на Камчатке той самой 173-й бригадой противолодочных кораблей, куда попал «Сторожевой». Историю с саблинским мятежом не афишировали, но все знали, что это за корабль. «У него на трубе были заплатки от пробоин. Его же сначала обстреляли из авиапушки… Лётчика наградили орденом, который он ни разу не надел», – вспоминал Храмцов.

В начале 1980-х «Сторожевым» на Камчатке командовал Михаил Ежель, уроженец Украинской ССР, прошедший на ТОФ путь от командира зенитно-ракетной батареи эсминца до комбрига и командира дивизии противолодочных кораблей. С 1993 года Ежель – на Украине – был главкомом военно-морских сил, в 2010–2012 годах занимал пост министра обороны Украины. В 2013 году президент Янукович назначил его послом в Минске, в 2015-м президент Порошенко его от этой должности освободил. В 2014 году стало известно, что в отношении Ежеля власти Украины завели около пятидесяти уголовных дел. Судя по сообщениям украинских СМИ, Ежель – министр обороны в правительстве Януковича – то ли разворовал, то ли развалил украинскую армию. В 2016-м Главная военная прокуратура Украины объявила Ежеля в розыск, сам он остался в Белоруссии.

В 1990-е годы корабли проекта 1135 один за другим отправляли на покой. «Сторожевой» списали одним из последних – в 2002 году. Спустили флаг, исключили из списков флота. Пустили на гвозди – лучшие гвозди в мире.

В 2010 году морпехи с большого противолодочного корабля «Маршал Шапошников» Тихоокеанского флота (в просторечии – «Шапка») освободили танкер «Московский университет», захваченный сомалийскими пиратами. Пиратов, по официальной версии, отпустили; вскоре их лодка исчезла с экранов радаров – «они утонули».

Больше, чем ракетный крейсер или десантный корабль, о войне говорит самим своим видом плавучий госпиталь «Иртыш», ошвартованный в центре Владивостока, – с красными крестами на белом, чуть поржавевшем, как бинт, борту.

«Я список кораблей прочёл до середины», – писал поэт, не переживший владивостокской зимы 1938–1939 годов. Отечественный ВМФ не уступает гомеровской флотилии. Вот далеко не полный перечень эсминцев, сошедших в разное время со стапелей Амурского судостроительного завода. Имянаречение кораблей не терпит случайностей – это строгая система, целый церемониал. В данном случае стояла задача подобрать прилагательное на «в». Вот что вышло:

«Внушительный»;

«Выносливый»;

«Властный»;

«Встречный»;

«Ведущий»;

«Важный»;

«Вспыльчивый»;

«Величавый»;

«Вёрткий»;

«Вечный»;

«Вихревой»;

«Видный»;

«Верный»;

«Внезапный»;

«Внимательный»;

«Выразительный»;

«Волевой»;

«Вольный»;

«Вкрадчивый»;

«Вдумчивый»;

«Вразумительный»;

«Вызывающий»;

«Веский»;

«Вдохновенный»;

«Возмущённый»;

«Возбуждённый»;

«Влиятельный»;

«Выдержанный»… – и так далее.

Многим заслуженным судам не досталось и сотой доли славы, выпавшей на долю «звёзд». Но как забыть трудяги-паромы: «Бригадир Ришко», «Уссурийский залив», «Залив Восток» – столько лет возившие нас на Русский, на Песчаный, на Попова? А северокорейские рыбацкие шхунёшки, которые после шторма десятками выбрасывает на наше побережье – иногда с рыбаками, иногда даже с живыми? А знакомые по старым фотоснимкам китайские лодки, которые во Владивостоке называли «шампуньки» (слово, родственное «сампану»)?

У Владивостока целых два tall ship’а – редкий город мира может этим похвастаться – «Паллада» и «Надежда», учебные трёхмачтовые парусники.

На «Надежде» я в возрасте пятнадцати или шестнадцати лет однажды взобрался на крюйс-брам-салинг, то есть почти на самый верх бизань-мачты, ночью, в дождь, после доброй порции водки из металлической баночки Black Death.