Например, тот же «драконий» — искусственный язык на котором в основном писали свои книги маги и чародеи этого мира, и «древнеимперский» — фактически являющийся предком «всеобщего», но с некоторыми нюансами, как в разговорной, так и письменной речи. Разумеется все эти описанные ритуалы и заклинания применять в своей жизни Женька так и не научился, в силу отсутствия таланта к работе с энергиями, зато с некоторых пор, одного его взгляда оказывалось достаточно, чтобы определить по действиям заклинателя, какой именно ритуал проводится и каких последствий стоит ожидать. Это тоже было полезным знанием, и Женька ничуть не сожалел о времени потраченном на изучение этих вопросов. Все это было конечно прекрасно, но сидеть всю жизнь в неволе, а фактически он и находился в тюрьме, ему совсем не улыбалось. А самое главное, что выхода из этой темницы, просто не находилось. Стоило Женьке дойти до определенного места, как неведомая сила, тут же возвращала его обратно, в его комнату, и в этот день, двери были закрыты уже везде. Тоже самое касалось и арены. Понятное дело, что за ее пределы выйти было невозможно. Но в те дни, когда он проводил очередные бои в лесу, или на берегах озера, он несколько раз пытался углубиться в джунгли, чтобы найти выход из этих локаций. Увы, стоило пройти пару десятков шагов, как перед ним оказывалась невидимая, но непреодолимая стена. Или в некоторых случаях, обитающие здесь звери, будто срывались со своих цепей, нападая на Женьку буквально со всех сторон, и либо принуждая его к бегству, либо оставляя бездыханным на какой-то лесной полянке. После чего он приходил в себя уже в своей, ставшей почти родной комнате. В общем, ему ясно давали понять, что выход отсюда, для него закрыт. И хотя надежда на освобождение пока еще была жива, с каждым новым днем ее становилось все меньше.

Однажды, после очередного выступления на арене, Женька обнаружил на столе своей комнаты довольно увесистый фолиант. Ради интереса он открыл его и углубился в чтение. Правда хватило его от силы на две-три страницы. История, записанная в нем, была изложена таким тягуче-занудным слогом, что глаза начинали слипаться от скуки уже после прочтения пары абзацев. В негодовании, он отбросил скучнейшую повесть в сторону, и попробовал заняться чем-то другим. Тем более, выбор в общем-то имелся. Кроме этого фолианта, у него была еще пара книг, перемещенных по его желанию из библиотеки в его комнату. Но к его удивлению, стоило ему отвлечься, чтобы просто набить трубку, как открытая им книга, вдруг сама собой сменялась на ту, которую у него не хватило терпения. И сколько бы он не откладывал ее в сторону, она вновь и вновь оказывалась возле него.

Вначале, он с негодованием, хотел было вообще отшвырнуть надоевший фолиант, но тут в голову пришла интересная мысль о том, что книга возле него оказывается совсем не случайно. Учитывая то, что с момента попадания сюда, он не слышал не единого звука, ну за исключением тех, что происходили на арене, во время битв, Может быть посредством книги, до него хотят донести какую-то мысль, которую по-иному донести просто невозможно? Решив проверить это он принялся за чтение, порой превозмогая себя и с трудом продираясь сквозь хитросплетенное повествование, перегруженное различными вычурными отступлениями, терзаниями главного героя, и детальное описание его окружения. Причем настолько детальное, что казалось еще немного, и он просто сойдет с ума от обилия совсем не интересных и совершенно ненужных слов. По большому счету, если отбросить все эти нагромождения, история вполне могла уложиться от силы листов в десять ну пусть пятнадцать текста, здесь же имелось, как минимум около трех сотен. Но так или иначе, Женька, за неделю, или чуть больше сумел продраться сквозь до невозможности занудливый текст и после того, как заново пробежался, уже в своей памяти по перипетиям происходящего, постаравшись отбросить в сторону всю шелуху, понял следующее.

В книге, которую он прочел, рассказывалось о Воине Гнева, в какой-то момент вдруг решившего, что он виновен в многочисленных убийствах разумных, совершенных им во время нескольких войн и решил искупить свою вину тем что подался в гладиаторы, чтобы познать все глубину своего провала, и понести наказания в виде унижения, выступая на потеху толпе. В обще-то несколько заумное решение, но вполне в духе благородного дворянства, как понял Женька. Ну и в итоге он дрался на арене, выходя победителем из каждого боя, но так и не достигнув умиротворения, от своих поступков. В какой-то определенный момент, ему пришла мысль, что он должен получить еще большее унижение от всех присутствующих на арене, чтобы наконец достичь той цели к которой стремился. И в один из дней, он просто поддался и проиграл бой самому слабому противнику, которого никто даже не воспринимал за воина. В итоге, получилось так как он того и желал. Те, кто еще недавно превозносил его, как непобедимого воина, плевались от одного его имени. Тот кто, встречая его на улицах города, кланялся и заискивающе смотрел на него, теперь просто показывали на него пальцем и всячески оскорбляли. Зато он чувствовал себя полностью искупившим свою вину. И качестве девиза, на свой герб выставил слова: «Очищение в поражении». В общем муть редкостная, как собственно и вывод всей этой истории. Чем-то напоминает библейский завет: «Ударили по одной щеке, подставь другую» и возрадуйся, что тебе еще добавили под зад.

Но с другой стороны, кто знает, если ему подсунули эту книгу, то может быть какой-то доброжелатель подсказывает ему выход из создавшегося положения? Тем более, если учитывать то, что перед каждым выходом ему предлагают пополнить запасы для возможного похода. Причем это пополнение запасов действует с первого дня. Значит кто-то надеялся, что он проиграет сразу, и тогда… хотя ведь бывали дни, что он и проигрывал. Когда его выносили с поля арены израненного, или даже мертвого, а затем возвращали в мир живых. Видимо этот роман намекает на то, как именно должно выглядеть его поражение. Осталось только придумать, как воплотить эту подсказку в жизнь. Ведь просто потерпеть поражение мало, надо при этом еще остаться в живых. А вот последнее самое трудное, учитывая, какие противники, чаще всего выступают вместе с ним. И если в обычные дни, его восстанавливали после боев, не получится ли так, что после позорного поражения, его просто выбросят на свалку, не и позаботятся о восстановлении?

В этот день было особенно тяжело. Похоже тот, кто так старательно