несмотря на слёзы, оставил одну и не смог защитить. Теперь это твой долг. Надеюсь, что ты справишься лучше, чем я!

И протянул руку для рукопожатия. Мужчины крепко пожали друг другу руки и Антон развернувшись, пошёл домой.

— Стой! — Вадим широким шагом догнал Антона. — Скоро свадьба. Придёшь?

— Нет.

— Приходи. Надя очень переживает.

— Скажи ей, что всё хорошо, но на свадьбу не приду. Зачем эти пересуды, вам оно надо? Ей и так досталось, по самое не балуйся, а тут опять начнут языки чесать. Объясни ей всё. Он умная поймёт... Прощай!

Тут бы стоило сказать, что вскоре Антона забрали в армию, и как сложилась судьба молодых людей он не в курсе! Но жизнь порой имеет свои виды на то, как оно должно быть. Вот и на свадьбе Антон был!

Рано утром Антона разбудил надрывающийся дверной звонок... На пороге стоял Вадим и ещё какой-то парень. Позже выяснилось, что это был второй милиционер из парка...

— Сам пойдёшь, или?.. — в руках Вадима покачивались наручники.

— Вадим, не майся фигней.

— Антон, одевайся! Это не обсуждается! А болтуны пусть слюной подавятся...

— Кстати, будут такие цыпочки... У-у-у... — второй парень мечтательно закатил глаза.

— Искусители! Я сейчас...

И вот теперь Антон стоял перед дверью, за которой творилось насилие. Стиснув побелевшими руками нож, толкнул дверь. Первой под удар попала женщина, она как раз зачем-то подошла к двери. Острый как скальпель нож, воткнулся в левый бок и, раздирая внутренности, пропутешествовал до правого. Листик даже не испачкался, настолько быстро он оказался за спиной у своей жертвы. И пока женщина с располосованным животом падала, он успел убить троих, сидящих за столом, и, довольно наблюдающих за процессом, бандитов. А последний, ничего не замечая, продолжал сладострастно дёргался на неподвижной девушке.

Шаг, и вот: схватив насильника за подбородок, боец рванул его со всей мочи. В тот момент, когда голова коснулась пола, и мозги расплескались вокруг — ноги всё ещё летели... Антон очень надеялся, что тот умер от удара, а не от того, что он сломал ему шею!

Взгляд парня упал на лежащую девушку. Бедняжка! Всё тело покрывали синяки и ссадины, ногти сорваны в кровь — до последнего защищала свою честь: за что и была избита.

«Ну и что с ней делать? Лежит как неживая. Может противошоковое вколоть? Не вариант...» —тяжело вздохнув, Листик потянулся за лежащим рядом одеялом — прикрыть девчонку. И в тот момент, когда он навис над ней, глаза жертвы насилия открылись и взгляд упёрся в него. Рот открылся для крика. «А вот этого допускать нельзя, истерики ему ещё не хватало». Зажав левой рукой рот, правой слегка нажал на тонкую шейку. Дёрнувшись, девушка обмякла — пусть поспит...

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Выслушав короткий, буквально в пару слов, доклад Листика, Рогожин кивнул и спросил:

— Родители девушки в порядке?

— Почти. Накосячил я, командир, — повинился Антон.

— Что такое?

— Да я когда их нашёл, они, как зомби были. Слышали, как дочка кричит... Я им говорю, сидите, сейчас принесу... — замолчав, понуро опустил голову и тяжело вздохнул.

— Ну! Листик, не тяни кота за хвост! Что случилось?

— Девчонку на руки беру, поворачиваюсь, стоят в проходе! А тут сами видите! Короче: женщина в обморок упала!

— Эк, ты... Не услышал?

— Да, о девушке этой думал, как она жить то теперь будет, а? Дай бог, если нормально всё! А если удумает чего?

— Антошка, ты это... — смутился командир. — Ну, тяжело конечно, но не смертельно. Переживёт... — а потом нехорошо так усмехнулся. — Там у нас где-то, командир этих ублюдков был!?

— Командир, это... — Листик запнулся и, отведя глаза, продолжил: — В больничку её надо, у неё низ живота в крови. Или повредили чего, или...

— Чёрт! — выругался Рогожин. — Вот тебе и первая любовь. Ну, суки! Ладно, я сейчас пойду вопрос решать, а Хасана чуть позже кастрируем!

И замерев на мгновение, скомандовал:

— Мажор, берёшь Листика, и проводите заложников наверх: в гостиную, — и припустил к выходу, бубня на ходу: — Яйца отрежу, и сожрать заставлю, и подстилку эту французкую... — тут голос командира затих.

Что-то железного капитана накрыло, вон как разошёлся! А я что? Я ничего! Ножик там поточить, или наоборот, лучше тупым пилить? Надо, на кухне столовый поискать, они завсегда туповатые... Право слово, не командиру же этим заниматься! Вот я и подсуечусь...

Поднялись наверх, в гостиную. Девушку пришлось нести отцу, так как при нашем приближение она в страхе скукоживалась. Ну да понятное дело: пережить такое, врагу не пожелаешь...

Сидим, ждём, а командира всё нет! А вот и он: злой как чёрт и явно жизнью не довольный. За ним Димка-Маркони со своей рацией... Вот ведь интересно: живём в век высоких технологий, а радист таскает на спине дуру — в двадцать килограмм весом?! Да ещё запасные аккумуляторы! Абсурд какой-то!

— Мажор, за мной. Маркони, с Листиком.

Ох, вот чего не люблю, так это злого командира... Он тогда превращается в натурального Джинна: дымится и так же непредсказуем. Выходим, на улицу. Там уже сидит на крылечке Степаныч и задумчивый Марат. А у нас, похоже, военный совет? Рогожин всегда по возможности подтягивает нас с Маратом — учит думать! Мы же младшие командиры?! Вот и приобщает к таинству.

— Степаныч, хлопцы все целы? — командир интересуется состоянием пленных-рабов.

— Да как тебе сказать, Иваныч... — прапорщик достает из кармана пачку сигарет, тяжко вздыхает, — состояние паршивое, да и с головой у ребят, того... — крутит пальцем в воздухе и, наконец, прикуривает сигарету. Выдохнув дым, продолжает: — Один на меня кинулся. Ох-хо-хох... Связал их на всякий случай. Один побит сильно: это, которого сегодня видели. Остальные истощены. Ну и били, конечно... В больничку бы их. Не ходоки.

— Я так и думал, — Рогожин покачал головой. — Короче: будет вертолёт, отправим всех в больницу. Но! За это, мы не убьём Хасана... — было видно, как этот факт расстраивает командира.

— Как же это? — не выдерживаю и влезаю в разговор старших: —