– С удовольствием, – ответила Тереза, повернувшись к Раулю.

Выйдя на улицу, она не могла удержаться от вопроса:

– Вам понравилась Моник?

– Она очень мила, – ответил Рауль. – Теперь спросите, нравится ли мне ее сестра.

И, обняв, он поцеловал ее.

Тереза никогда не испытывала ничего подобного. Дрожа в его объятиях, она думала: «Спасибо Тебе, Господи. Как же я Тебе благодарна».

– Ты пообедаешь со мной завтра вечером? – спросил Рауль. – Да, – выдохнула Тереза. – Да, конечно.

Когда сестры остались одни, Моник сказала:

– Похоже, ты действительно ему нравишься. – Кажется, да, – смущенно ответила Тереза. – А он тебе?

– Да.

– Ну что ж, смотри, сестра, – рассмеялась Моник. – Не теряй головы.

«Уже поздно, – беспомощно думала Тереза, – слишком поздно».

* * *

После этого вечера Рауль с Терезой все дни были вместе. Моник обычно их сопровождала. Они втроем гуляли по улицам и пляжам Ниццы, веселились в ступенчатых, похожих на свадебные торты, отелях. Они обедали в очаровательном бистро на Кап д'Антиб и побывали в часовне Матисса в Вансе. Они ужинали в Шато-де-ля-Шевр-д'Ор и на сказочной Ля Ферм Сен-Мишель. Как-то в пять часов утра они втроем отправились на сельский базар, расположившийся на улицах Монте-Карло, и накупили свежеиспеченного хлеба, фруктов и овощей.

По воскресениям, когда Тереза пела в церкви, Рауль с Моник приходили слушать, после чего Рауль, обнимая Терезу, говорил:

– Ты – настоящее чудо. Я бы слушал твое пение всю оставшуюся жизнь.

Рауль сделал ей предложение через четыре недели после их знакомства. – Я уверен, что ты могла бы покорить любого, кого захотела, – сказал Рауль, – но я сочту за честь, если из всех мужчин ты выберешь меня.

На одно жуткое мгновение Тереза решила, что он насмехается над ней, но, прежде чем она успела что-то сказать, он продолжал:

– Дорогая, я должен признаться, что у меня было много женщин, но ты самая чуткая, самая талантливая, самая добрая…

Каждое сказанное им слово музыкой звучало в ее ушах. Ей хотелось смеяться, плакать. «Какое же мне выпало счастье, – думала она, – любить и быть любимой».

– Согласна ли ты стать моей женой?

Ее взгляд был красноречивее всякого ответа.

* * *

Когда Рауль ушел, Тереза влетела в библиотеку, где мать с отцом и сестра пили кофе.

– Рауль сделал мне предложение.

Ее сияющее лицо было почти красивым.

Ошеломленные родители смотрели на нее. Заговорила Моник:

– Тереза, а ты уверена, что он не преследует корыстных целей?

Это было похоже на пощечину.

– Я не хочу тебя обидеть, – продолжала Моник, – но все как-то уж слишком быстро.

Тереза решительно не собиралась допускать, чтобы что-то омрачило ее счастье.

– Я понимаю, что ты хочешь предостеречь меня, – сказала она сестре, но у Рауля есть деньги. Отец оставил ему небольшое наследство, к тому же он не боится трудом зарабатывать себе на жизнь.

Взяв руку сестры, она умоляюще проговорила:

– Пожалуйста, Моник, порадуйся за меня. Я никогда не думала, что мне дано это испытать. Я просто умираю от счастья.

И все трое стали обнимать ее и говорить, как они рады за нее, затем принялись возбужденно обсуждать подготовку к свадьбе.

Ранним утром следующего дня Тереза, стоя на коленях в церкви, молилась:

«Благодарю Тебя, Господи. Спасибо Тебе за дарованное мне счастье. Я сделаю все, чтобы быть достойной Твоей любви и Рауля. Аминь».

* * *

Не чувствуя под собой ног, Тереза словно влетела в универмаг и сказала:

– Будьте добры, месье, я хотела подобрать материал на свадебное платье.

Рауль, рассмеявшись, обнял ее.

– Ты будешь очаровательной невестой.

И Тереза не сомневалась в его искренности. Это было похоже на чудо. Венчание должно было состояться через месяц в городской церкви.

Моник, естественно, была подружкой невесты.

В пятницу в пять часов вечера Тереза разговаривала с Раулем в последний раз. В половине первого в субботу, когда Тереза стояла в ризнице церкви, ожидая опаздывающего уже на тридцать минут Рауля, к ней подошел священник. Взяв ее за руку, он отвел ее в сторону, и Тереза с удивлением отметила его волнение. Ее сердце тревожно забилось.

– Что? Что случилось с Раулем?

– О, дитя мое, – произнес священник, – моя бедная, моя дорогая Тереза.

Ее охватила паника.

– Что случилось, падре? Скажите же!

– Я… я только что получил известие. Рауль…

– Несчастный случай? Он ранен?

– Сегодня рано утром Жирадо уехал из города.

– Он уехал? Наверное, возникло какое-нибудь срочное обстоятельство, что заставило его…

– Он уехал с твоей сестрой. Их видели, когда они садились в парижский поезд.

Все закружилось у нее перед глазами. «Нет, – подумала Тереза. -Только бы не упасть. Нельзя опозориться перед Господом».

Она лишь смутно помнила, что происходило дальше. Словно издалека, она слышала, как священник что-то объявил собравшимся гостям и в церкви послышался какой-то шум.

Обняв свою дочь, мать Терезы сказала:

– Бедная Тереза. Как твоя родная сестра могла так жестоко поступить? Это ужасно.

Но Тереза неожиданно стала спокойной. Она знала, что ей делать.

– Не волнуйся, мама. Я не виню Рауля за то, что он полюбил Моник. С любым бы случилось то же самое. Мне следовало знать, что ни один мужчина никогда не полюбит меня.

– Ты не права, – со слезами на глазах сказал отец. – Ты стоишь десяти Моник.

Но его сострадание было слишком запоздалым.

– Сейчас я хочу домой.

Они прошли сквозь толпу. Собравшиеся в церкви расступились, давая дорогу, и молча смотрели им вслед.

* * *

Когда они вернулись на виллу, Тереза тихо сказала:

– Прошу вас, не беспокойтесь обо мне. Я обещаю, что все будет замечательно.

Потом она поднялась в комнату отца и, взяв его бритву, перерезала себе вены.

Открыв глаза, Тереза увидела возле своей кровати их семейного доктора и городского священника.

– Нет! – закричала она. – Я не хочу возвращаться. Я хочу умереть. Дайте мне умереть!

– Самоубийство – смертный грех, – сказал священник. – Жизнь дана тебе Господом, Тереза, только он решает, когда она должна закончиться. Ты молода. Тебе еще жить и жить!