– Понимаю ... – По ее лицу скользнуло мимолетное выражение, как ему показалось, скрытого разочарования, но улыбка тут же вернулась на свое место. – Тогда – хоп! – И она звонко щелкнула пальцами. – Было и прошло!

Кэтрин взялась за вилку и с видимым удовольствием воткнула в лежавший перед ней на тарелке и уже слегка остывший кусок жаркого из телятины.

Де Роуэн не ожидал, что все закончится так быстро и просто.

– Вы всегда столь легко забываете обиды?

Выражение лица Кэтрин на мгновение смягчилось.

– Порой даже слишком легко. – Она резко положила вилку на стол. – Теперь расскажите мне о себе, мистер де Роуэн, – радостно прощебетала она, как если бы между ними ничего не происходило. – Например, чем вы занимаетесь в своей полиции? Я прямо сгораю от любопытства.

Он почувствовал, как улыбка деревенеет у него на губах.

– Ладно. Выходит, не все так просто забывается?

Кэтрин бросила на него взгляд, который он не понял.

– Если вы спрашиваете о том, не умиротворит ли меня уклончивая полуправда, которую вы вполне способны мне наговорить, то мой ответ – нет.

Де Роуэн, не желая мериться с ней силой взгляда, постарался невозмутимо откинуться на спинку кресла. В ее ответе заключался свой весомый резон. Что касается его, то, мягко говоря, с его стороны до честности было чуток далековато.

– Я работаю на министерство внутренних дел, – наконец ответил он.

– В самом деле? – беззаботно воскликнула она. – Выходит, вы не настоящий полицейский?

– В некотором смысле да.

– Как интересно! – без обиняков ответила она. – А позвольте спросить, чем, собственно говоря, вы занимаетесь в министерстве внутренних дел?

– Мы готовим новый билль о реформе полиции. На будущий год Пиль намерен протолкнуть его через палату.

– Надежда умирает последней! – патетически воскликнула Кэтрин, шутливо склоняя набок голову. – Я восхищаюсь его готовностью снова и снова пытаться провести реформу. А в чем состоит ваша работа?

Де Роуэн слегка пожал плечами.

– Главным образом я пишу очень скучные отчеты и посещаю еще более скучные совещания, – ответил он и честно добавил: – Еще я ... э-э-э ... занимаюсь расследованием случаев коррупции в полиции. Помимо всего другого.

– Вот оно что! – понимающе кивнула Кэтрин. – Тот тет-а-тет в Гайд-парке! Я все гадала, когда же мы доберемся до него.

Де Роуэн страдальчески улыбнулся:

– Вы, леди Кэтрин, должно быть, выработали привычку рано вставать?

– Привычку? – непонимающе переспросила Кэтрин.

– Ежеутренние прогулки верхом я, пожалуй, назвал бы привычкой.

Кэтрин неприязненно посмотрела на него.

– Вам известно, что я каждый день катаюсь верхом в парке?

Де Роуэн немного замялся.

– Знать такие вещи входит в круг моих обязанностей.

На ее лице проступило искреннее изумление.

– Как только вы все запоминаете! – усмехнулась она. – Но одну деталь вы, похоже, упустили. Изабель сказала мне, что вы вроде бы некоего рода должностное лицо в магистрате. Согласитесь, весьма странное занятие для джентльмена. И при чем здесь полиция, позвольте спросить?

Де Роуэн не спеша поднял глаза и посмотрел ей прямо в лицо.

– Случаем, вы не пытаетесь определить, достаточно ли моя компания благородна для вас, леди Кэтрин?

Выражение лица ее мгновенно переменилось, и ему показалось, что она сгорает от желания еще раз закатить ему оплеуху.

– Ну отчего вы такой безнадежно тупоголовый! – сердито воскликнула она и с силой уперлась ладонями в стол, как если бы вознамерилась подняться с кресла. – Не буду спорить, мистер де Роуэн, меня откровенно поражает, что вы в наших отношениях единственный, кто до одержимости обеспокоен своим положением в обществе. Я хоть обмолвилась одним словом об этом?

– Кэтрин, между нами нет никаких отношений, – спокойно заметил де Роуэн.

Она немного расслабилась, однако взгляд оставался по-прежнему сердитым донельзя.

– Вы правы, и я весьма сомневаюсь, что они будут в будущем, – прошипела она, резко откидываясь на спинку кресла. – В самом деле! Вот интересно, как только ваши друзья терпят такого дикобраза, как вы, который то и дело топорщит свои иглы! У вас друзья-то есть?

Де Роуэн, держа в руке пустой бокал, какое-то время молча смотрел на Кэтрин.

– Пожалуй, нет, – наконец ответил он. – В любом случае человек моей должности редко может позволить себе иметь друзей.

Мимо их стола проходили двое донельзя расфранченных мужчин, на которых они не обратили внимания. Один из них замедлил шаги, пригляделся, и на плечо де Роуэна легла крепкая ладонь.

– Старина Макс, ты? Записной чаровник! – громогласно произнес у него над головой мелодичный голос. – Какая встреча, черт возьми!

Де Роуэн поднял глаза, чтобы встретить смеющийся и лукавый взгляд Джорджа Кембла. Господи, только его не хватало! Принесла нелегкая! Кембл расплылся в широченной ухмылке, явив на свет безукоризненно белые зубы.

– Да ты, братец, приоделся! – шепнул он ему на ухо, скользнув живым взглядом по одежде де Роуэна и обращая все свое внимание на Кэтрин. – А кто сия особа, друг мой? Создаем видимость социальной жизни?

Де Роуэн почувствовал, что у него сами собой на щеках заходили желваки.

– Добрый вечер, Кембл.

Расфуфыренный малый отвесил изысканный глубокий поклон Кэтрин.

– Что ты, в самом деле, старина! В утонченной компании с такой прелестницей можно ни о чем не беспокоиться.

Ладно. Праздный пустозвон Кембл теперь как пить дать не отвяжется – слишком хорош повод для очередной великосветской сплетни. Не видя выхода, де Роуэн резко поднялся со своего места.

– Леди Кэтрин, – небрежно проговорил он, – позвольте вам представить мистера Джорджа Кембла, жителя этого города и делового человека.

Более чем прозрачный намек не произвел на Кэтрин, по крайней мере, внешне, никакого впечатления.

– Польщена, мистер Кембл, – сказала она, протягивая над столом руку без перчатки и тем самым принимая новое знакомство. – Меня зовут Кэтрин Вудвей. И каким же делом вы занимаетесь?

Кембл горделиво выпрямился.

– О, всевозможный редкий антиквариат! – с видимым удовольствием ответил он. – Коллекционный фарфор, фамильные драгоценности, произведения искусства, если попадаются. У меня, мэм, нежнейшая любовь к красоте. Как и у моего дорогого друга Макса, что всякому сейчас прекрасно видно.

Де Роуэн ткнул пустым стаканом куда-то в глубину помещения.

– Не хотим больше тебя задерживать, Кем. Уверен, тебя там кто-то дожидается.