Впрочем, все и так понятно. Она полюбила не его, а того, другого Бренда — плод своего воображения. Это о нем она мечтала, его желала со всем пылом своей девственной души. А настоящий Бренд не имел ничего общего с ее героем. «Грубый, жестокий человек!..» — глотая слезы, шептала Шери. И до утра проворочалась без сна. Солнце только встало, когда так и не сомкнувшая глаз девушка выбралась из пещеры. У входа на камне сидел Бренд, чистя ножом какой-то странный, сморщенный фрукт, похожий на засохшую грушу.

— Кролика не будет, — буркнул он, — так что придется вам удовлетвориться вот этим!

Шери предпочла промолчать. Молча взяв из его рук неаппетитный фрукт, она принялась за еду. Вскоре Бренд объявил, что пора трогаться в путь. Все так же молча Шери перекинула сумку через плечо и зашагала за ним. Говорить было не о чем.

Кое-как умывшись и одевшись, Чарлз ковылял по лазарету, пытаясь понять, как он себя чувствует. Боль в раненом плече понемногу улеглась, и, хотя голова еще немного кружилась, он сразу приободрился. «Угораздило же нарваться на пулю!» — поморщился Чарлз. Он бы с гораздо большим удовольствием принял участие в поисках Шери, вместо того чтобы валяться в лазарете. Прошло уже два дня, а о ней все не было ни слуху ни духу.

— Что это вы задумали? — воскликнула появившаяся на пороге Морин.

— Просто подумал, что вы обрадуетесь, увидя меня на ногах, — с усмешкой объявил он.

— Ну, раз уж вы настолько оправились, я и в самом деле рада!

Чарлз осторожно уселся, откинувшись на подушку. Стоило ему только забыть о своей ране, как она тут же дала о себе знать.

— Вот и все, — вздохнул он. — Ну а теперь скажите: от О'Тула что-нибудь слышно?

— Ни слова, — прошептала Морин, и свет, загоревшийся в ее глазах при виде Чарлза, потух. — Просто с ума схожу!

— А может, они, чтобы оторваться от погони, просто поехали другой дорогой? Вы же слышали, что сказал О'Тул. Шери повезло, что рядом с ней оказался такой человек, как Бренд.

— Знаю, — вздохнула Морин. — Но уже пошли разговоры…

— Что еще за разговоры?

— Кое-кто из женщин говорит, что репутация Шери безнадежно испорчена. Ведь она провела наедине с Брен-дом целых две ночи!

— Порой я просто не понимаю, как у некоторых устроена голова! — возмутился Чарлз. — И ведь эти же женщины молят Бога, чтобы Шери и Бренд вернулись живыми! Благодарят небеса, что у Шери есть кому о ней позаботиться! И тут же делают из мухи слона! Можно подумать, бедняжка сама все это подстроила, чтобы побыть с Брендом наедине!

— Все это верно, но Шери всегда была сорвиголовой. Только раньше ей еще не доводилось заходить так далеко!

— Не волнуйтесь! Все будет хорошо, вот увидите!

— Надеюсь. Она ведь так много для меня значит! Шери — необыкновенная женщина. Я куда проще. Если бы не она, мне самой и в голову бы не пришло приехать в такое место, как это!

Лицо Чарлза осветилось нежной улыбкой.

— Когда она вернется, напомните мне, чтобы я ее поблагодарил!

— Поблагодарил? За что? — Совершенно сбитая с толку, она растерянно заморгала.

— За то, что привезла вас с собой. Если бы не Шери, мы бы не встретились.

Его слова застали Морин врасплох.

— Это очень мило с вашей стороны, — пролепетала она, — но не забудьте, что по моей вине вас ранили!

— Мне кажется, этот вопрос мы уже уладили.

— Да, я помню, что вы сказали, но все еще чувствую себя виноватой.

— Ну и зря! Я сделаю из этого великолепный рассказ. Господи, да какому еще репортеру когда-нибудь так везло? Только подумайте: попасть в разведку, чуть было не угодить в плен к дикарям, чудом спастись и оказаться под опекой самой прелестной в мире женщины!

Морин очаровательно зарделась:

— Мне и в голову не приходило, что вы так считаете! И потом вы мне льстите! Шери гораздо красивее!

— Поверьте, дорогая моя, у вас зрение явно не в порядке!

— Спасибо!

— В благодарности нет никакой нужды. Я же журналист. И всегда говорю правду!

— Скажите… что вы думаете об этих дурацких слухах?

— Люди всегда болтают. Но и вам, и мне отлично известно, что Шери просто не повезло.

— Знаю. Она сгорала от желания попасть в эти края и познакомиться с Брендом. Шери всегда была такая — обожала все новое! Знаете, она как-то сказала: не важно, что думают другие, важно, что думаешь ты сама!

— Да, поистине она необыкновенная женщина!

— М-да… только бы все кончилось благополучно!

— Держу пари, если это зависит от Бренда, то с ней все будет в порядке!

Страх, который копился в ее душе, взял верх, и глаза Морин наполнились слезами.

— Будем надеяться, что вы окажетесь правы. — Она тихонько вздохнула. — Я так на это надеюсь!..

Вдруг за окном послышались крики. Морин с Чарлзом обменялись тревожными взглядами.

— Может, они вернулись? — Морин помчалась к дверям.

— Ну что? Что там? Вы что-нибудь видите? — волновался Чарлз.

В самом центре площади толпились солдаты.

— Ничего не видно. Пойду посмотрю. И сразу же вернусь.

Чарлз уже открыл было рот, чтобы сказать, что пойдет с ней, но, сообразив, что только помешает, промолчал. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, какая надежда сияет в глазах Морин. Кряхтя, Чарлз встал и медленно заковылял к дверям. Он искренне надеялся, что эти крики означают возвращение Бренда и Шери, но на тот случай, если это не так, хотел быть рядом с Морин.

А Морин между тем отчаянно проталкивалась сквозь толпу солдат. Она лихорадочно крутила головой, надеясь увидеть кузину, но все было напрасно.

— В чем дело? — взволнованно теребила она тех, кто стоял впереди. — Их нашли?

Ее узнали, и по рядам пробежал шепоток. Вперед выступил сержант:

— Нет, их мы не нашли. Но отыскали лошадь Брен-да. — И он кивком указал в сторону, где, устало повесив голову, стоял взмыленный жеребец.

Морин неожиданно услышала за спиной шепот:

— Этот полукровка так привязан к своему коню… Неужто он бы расстался с ним, если только…

Девушка резко обернулась, и шепот мгновенно стих. Она бросилась к сержанту:

— Но ведь они должны были быть где-то неподалеку от того места, где вы нашли лошадь! Почему же вы не искали их? Вы не можете… Вы должны вернуться! — При мысли, что Шери осталась там, в прерии, окруженная свирепыми апачами, сердце Морин разрывалось от ужаса.

— Мэм, эта лошадка сама нас нашла! Бог знает, сколько она бегала одна!

Морин разрыдалась. Чарлз подоспел как раз вовремя, чтобы подхватить ее. Обняв ее здоровой рукой за плечи, он прижал к себе заливавшуюся слезами девушку.