— Даже если бы я знала такого недоумка, — ледяным тоном сказала Марджори, — я бы не назвала его вам.

— Из моральных соображений, Саймон, — вмешался Лайон.

Марджори перевела взгляд на Лайона.

— А ты лучше не вмешивайся, — зло бросила она. — Мне и без твоей помощи хватает хлопот с этим клиентом, Лайон.

— Я только пытался… — обиделся Лайон.

— Все вы юристы — одна шайка, — с отвращением произнес Саймон.

Внезапно Марджори поняла, что у нее за спиной стоит Фрэнк, хотя он не произнес ни слова. Она вдруг почувствовала тепло в том месте, где его пальцы касались ее шеи, когда вчера он целовал ее. Ощущение было сродни ожогу.

— Особенно если они работают в большой компании, — согласился Фрэнк. — Таковы уж неписаные законы.

Марджори чувствовала, что его губы находятся на уровне ее уха, поэтому даже это замечание, произнесенное им, могло показаться адресованным ей приветствием близкого человека.

— Привет, — сказал он. — Прости мое любопытство, Марджори, но когда ты обнаружила, что оставила свой портфель у меня в офисе?

По правде говоря, она этого вовсе не обнаружила. Как это могло случиться? Обычно она не расставалась с портфелем, ставшим едва ли не предметом ее туалета.

— Он забавлял меня весь день, — продолжал Фрэнк.

Марджори рассвирепела. Но прежде, чем она успела произнести хоть слово, Фрэнк опередил ее.

— Нет, конечно, не содержимое портфеля забавляло меня, а сам факт, что ты ушла, оставив его, и не вернулась. Из этого я сделал вывод, что ты просто не решилась.

— Вовсе нет, — холодно бросила она. — Если откровенно, то я до сих пор не заметила, что оставила его.

Надеюсь, это заставит его замолчать, в панике думала она. Предположение, что она не осмелилась вернуться из боязни, что должно произойти что-то из ряда вон выходящее… Она отбросила эту мысль, боясь покраснеть от воспоминаний о перевернутом кресле посреди кабинета и их распростертых на полу телах.

— Ага, понимаю, сегодня он тебе не нужен, — сказал Фрэнк. — Ведь сегодня суббота, и даже твоя уважаемая компания не вправе требовать, чтобы ты работала в выходные. Но мне не понятно, как ты, придя вчера домой, могла не заметить его исчезновение… Конечно, тебя тогда занимали совсем другие проблемы. Лайон, — любезно добавил он, — ты выглядишь немного усталым. Выдалась трудная неделя?

Лайон отнюдь не выглядит усталым, подумала Марджори, скорее ошеломленным. Она свирепо посмотрела на Фрэнка.

— Мне нужно поговорить с тобой. С глазу на глаз.

— Но я еще не со всеми познакомился, — запротестовал Фрэнк. — Разве не для того устраивают вечеринки, чтобы знакомиться с новыми людьми?

Марджори едва сдержалась, чтобы не зарычать, и, постаравшись придать своему тону как можно больше небрежности, занялась взаимными представлениями.

Фрэнк обменялся рукопожатием.

— Терстон? — переспросил он. — Терстон. Где-то я уже слышал это имя…

— Извините нас, пожалуйста. — Марджори взяла Фрэнка под руку и потянула за собой. Она почувствовала, как напряглись мышцы его руки. Создавалось комическое впечатление: она, словно небольшой буксир, пытается тянуть за собой огромный океанский лайнер, но тот не двигается с места, и буксир лишь взбивает винтом воду.

Фрэнк помедлил мгновение, а затем, положив ладонь на ее руку, с улыбкой спросил:

— Насколько уединенным должно быть место для нашего разговора, дорогая?

Марджори стиснула зубы и постаралась не замечать подозрительного взгляда Лайона. Затем огляделась по сторонам.

— Вон та ниша рядом с камином вполне подойдет.

Фрэнк, словно опытный политик на встрече с избирателями, то дружески похлопывая собравшихся по спинам, то любезно улыбаясь им, прокладывал путь сквозь толпу. Наконец они добрались до ниши, и он, прислонившись спиной к книжному шкафу, взглянул на Марджори.

— Если это по поводу портфеля, — начал он, — то, честное слово, я не заглядывал внутрь.

— Весьма надеюсь. Есть такая вещь, как профессиональная этика, Макензи.

— И я свято чту ее. К тому же портфель был заперт.

Марджори едва сдержалась, чтобы не перейти на крик.

— А ты проверял?

— Мне надо было убедиться, что это твой портфель.

— На нем есть мои инициалы, Фрэнк. Или так много женщин забывают в твоем кабинете свои личные вещи, что ты даже имен не помнишь?

Он утвердительно кивнул.

— Именно так. Думаю, они делают это намеренно, чтобы иметь повод увидеться со мной еще раз. Знаешь, ты опять начинаешь меня беспокоить, Марджори. Вторично за короткое время ты теряешь свой портфель.

— Не трать попусту душевные силы. Со мной это происходит только в твоей компании.

— И я о том же, — многозначительно сказал Фрэнк. — Мне кажется, тут было бы над чем задуматься старику Фрейду. Кстати, твой портфель у меня в машине.

— Как это мило.

— Я бы принес его, но жаль покидать вечеринку, особенно если придется оставить тебя, — заявил он. — Но если ты согласна подождать и забрать его в конце…

Марджори представила, как будет уходить вместе с ним, прощаться с Генри Уортоном и его супругой, а затем в сопровождении Фрэнка направится к его машине… В понедельник утром всей компании станет известно, что он переехал к ней.

Дрожь пробежала по телу Марджори.

— Я заберу его завтра. Так, по крайней мере, у меня будет повод оправдать свой приход на чаепитие с твоей матушкой. — Она тут же пожалела о своем язвительном тоне, ибо на самом деле с нетерпением ждала этого чаепития, или, во всяком случае, встречи с Барбарой.

— Тогда ты, наверное, хотела поговорить со мной о мистере Терстоне, — высказал предположение Фрэнк. — Или… понимаю… вероятно, это касается миссис Терстон?

— Нет! — воскликнула Марджори. — Я хотела поговорить с тобой о деле Дьюэллов и разобраться, почему ты считаешь необходимым отказаться от него. Я не вижу на это причин.

— Правда? — Прозвучало это у него небрежно, словно эта тема совсем не интересовала его.

Марджори насторожилась. Она ожидала, что он, по крайней мере, попросит ее объяснить, как она пришла к такому заключению. Ее бы не удивило, если бы он начал спорить. Но к полному отсутствию интереса она оказалась не готова.

— Хотя, — продолжал Фрэнк, — я, по-моему, вчера тебе все объяснил.

А потом ты поцеловал меня, и мой мир перестал существовать. Марджори чуть не произнесла это вслух, но вовремя опомнилась.

Это стоило ей немалого труда, потому что пол заходил ходуном у нее под ногами. «Мой мир…» В этом все дело. Вчера ее чувства к Фрэнку еще таились в самых укромных уголках сознания. Но не переставали от этого быть тем, чем стали сейчас, потому-то ее реакция на поцелуй оказалась такой бурной. Она даже посмела предположить, что его влечение к ней могло оказаться столь же непреодолимым, как и ее к нему. Но эта мысль была мимолетной, и она сразу отбросила ее. Во всяком случае, постаралась и убедила себя, что это ей удалось.