– Автомобиль, в который он сел, ты в состоянии его описать?

«Здесь я задаю вопросы», – подумал Альм.

– Мерс, серебристого цвета, спортивный… низкий, широкий, дорогой, последней модели…

– Ты абсолютно уверен в этом?

– Да. На сто процентов. Я же таксист.

– Ты не успел рассмотреть номер? В зеркало заднего вида, я имею в виду.

– Нет.

– Что-то же, наверное, ты все равно видел? Ты ведь, похоже, успел понять многое другое, я имею в виду.

– Тот, кто сидел в машине, включил дальний свет мне в спину, как только я проехал мимо.

– Их было двое, выходит. В машине уже кто-то сидел?

– О’кей, – сказал Ара Дости. – Мы поступим так. Я попробую еще раз. Тот, кого я чуть не задавил, поднимался на тротуар, когда я проехал дальше. Другой, сидевший в машине, а она, значит, стояла припаркованной на неправильной стороне улицы, врубил фары на полную мне в спину, как только я миновал его. Я понятия не имею, как он выглядел. Я ехал прямо домой, спешил, если тебе это интересно. Что бы ты сам делал?

– Ага, – сказал Альм. – Ты больше ничего не хочешь добавить?

– Нет. Откуда.

– Тогда я объявляю допрос законченным, – констатировал Альм и посмотрел на свои часы. – Но перед тем, как мы расстанемся, я должен уведомить тебя об обязательстве хранить тайну. Никому не говорить того, о чем рассказал мне. В противном случае ты совершишь преступление. У тебя есть вопросы?

– Фотографии? Когда мы посмотрим их?

– К ним мы еще вернемся, – сказал Альм. – Необходимо время на подготовку, как ты наверняка понимаешь. Я или кто-то из моих коллег позвоним тебе, когда подготовим все. Что-то еще?

– А как насчет вознаграждения?

– Нет, – сказал Альм и удивленно пожал плечами. – Почему оно должно быть? Наверное, хорошо ведь, что ты можешь помочь нам раскрыть серьезное преступление. Кроме того, твой гражданский долг выступать в роли свидетеля. Это касается всех нас. Даже таких, как я и мои коллеги, если хочешь знать.

– Но у меня ведь ушла на вас пара часов. А я работаю. И потратил мое рабочее время. Плюс телефонные разговоры и поездка сюда ради беседы с тобой. Тебе же платят за сидение здесь. Но никак не мне.

– Большое тебе спасибо от нас. – Альм кивнул, улыбнулся и встал из-за стола.

– Тогда у меня есть еще один вопрос, – сказал Ара.

– Да?

– Как становятся полицейскими? Как справляются с такой ношей? Это же, наверное, очень трудно?

Альм довольствовался лишь кивком.

«Берегись, парень», – подумал он.

Альм проводил Ару Дости вниз до ресепшн. По крайней мере, с целью убедиться, что он покинет здание.

– Мы позвоним относительно фотографий, – сказал он, когда они расставались.

Ара ничего не ответил. Просто пожал плечами и исчез за дверью.

«О чем-то я забыл, – подумал инспектор Альм, поднимаясь к себе на лифте. – Да какая разница, разберемся».

Альм провел остаток рабочего дня в тишине и покое, подытоживая результаты допроса Ары Дости. Потом он попросил свою молодую коллегу, занимавшуюся внутренним сыском, с помощью описания Дости сделать подборку фотографий преступников, которую кто-то впоследствии мог бы показать таксисту.

– Ты же можешь посмотреть, а вдруг под описание нашего таксиста попадут какие-то известные злодеи, владеющие серебристым мерсом или использующие такую машину, – предложил Альм.

– Что-нибудь еще? – спросила его молодая коллега.

«Интересно, почему все у нас на работе называют его Деревянной Башкой?» – подумала она.

– Не забудь взять с него подписку о неразглашении тайны, – сказал Альм, немногим ранее вспомнив, о чем он забыл.

Сев в машину, Ара сразу же позвонил своему товарищу, тоже таксисту. Его звали Кемаль, он был курдом и имел примерно ту же предысторию, как у него самого. Хороший парень, белый человек, если использовать терминологию истинных шведов. Пару месяцев назад Кемаль стал свидетелем ограбления инкассаторской машины. Сделал несколько неплохих фотографий на камеру своего мобильника. Позвонил напрямую в одну вечернюю газету, получил двадцать тысяч за свои хлопоты и рассказывал всем подряд, что полицейские – последние, к кому надо обращаться, если попадаешь в подобную ситуацию.

«Насколько глупы бывают люди», – подумал Ара, имея в виду самого себя.

35

В целях экономии времени допросы коллег Эрикссона начались прямо в офисе фирмы. Это предложил адвокат Даниэльссон, и Лиза Ламм не стала возражать. Анника Карлссон по телефону вызвала четырех дознавателей из полиции Сольны, в то время как Даниэльссон подготовил небольшую совещательную комнату и три офисных помещения для них.

Как только ее коллеги прибыли, Карлссон отвела их в сторону и объяснила тактику. Всех в бюро требовалось допросить в плане получения информации и поодиночке. Сначала о том, как они попали в фирму и об их отношениях (как рабочих, так и личных) с адвокатом Эрикссоном, а также о том, чем они занимались в течение тех суток, когда Эрикссона убили. Их последний контакт с жертвой, естественно, и о чем в таком случае шла речь. Только затем следовало перейти к недовольным клиентам, недругам и всем прочим, кто по профессиональным или иным мотивам мог иметь причины избавиться от их жертвы убийства. Кроме того, она попросила проводить допросы в определенном порядке.

– Начните с компаньонов и помощников юристов, а остальными займитесь в последнюю очередь. И первым, я хочу, чтобы вы побеседовали с Даниэльссоном, – сказала Анника Карлссон. – Похоже, он – новый петух в этом курятнике. Особенно не церемоньтесь с ним, и лучше, если вас будет двое. С остальными надо разговаривать с глазу на глаз, и хорошо, если бы вы управились со всеми до того, как уйдете отсюда. С тем, кого нет на месте, мы разберемся позднее и, насколько удастся, быстро. Вопросы?

Одобрительное бормотание и качание головой. Никто ничего не спросил. А через три часа все было закончено, и Анника Карлс сон получила первый отчет о ситуации по телефону от инспектора Юхана Эка.

– Распечатки будут у тебя самое позднее завтра до обеда, – начал он, – но в двух словах все обстоит следующим образом. Если ты в состоянии слушать…

– Я слушаю, – сказала Анника Карлссон.

– Эрикссон, похоже, был просто ангелом во плоти, – констатировал Эк. – Ни одного дурного слова о нем. Все у него на работе глубоко скорбят, а одна из их паралегалш, это секретарши с незначительным дополнительным юридическим образованием, если я все правильно понял, по-моему, выглядит даже чересчур печальной.

– Изабелла Норен, – констатировала Анника Карлссон. – Судя по всему, она имела виды на своего бывшего шефа. Или, по крайней мере, определенные амбиции.

– Наше мнение по этому поводу явно совпадает, есть дополнительный предмет для разговора. Что мы делаем с ней? Об этом ведь я не спрашивал.