– Что вы на самом краю уселись, как сирота? Расслабьтесь, - Адам вернулся в гостиную с бутылкой вина, бокалами и вазой с конфетами.

– Мне нужно время для этого, - скованно ответила я, усевшись чуть ближе к спинке дивана.

– Я смотрю, вам для всего оно необходимо, - он расставил всё на стеклянном столике, и рухнул на диван рядом со мной. Разлил вино по бокалам, и протянул один мне. – Держите.

– Спасибо, - я сразу же надпила, чтобы смелость вернулась ко мне как можно скорее.

– Мика, расскажите о себе. Я должен досконально знать, в кого влюбился, - улыбнулся Адам, и отставил бокал на столик.

– Этот вопрос всегда ставит меня в тупик, - ответила я, зная, что мне нечего о себе рассказать.

– Помочь выбраться?

– Я думаю всё, что можно обо мне сказать, вы и так уже знаете, - я неловко посмотрела на Адама, столкнувшись с его проницательным взглядом. Похоже, он заинтересован во мне, как в собеседнике.

– Я знаю, что вы учите английский, в будущем станете учителем, пишете стихи. Ещё знаю, что вы в основном состоите из комплексов и желания вырваться из их клетки, - говорил он, так же расслабленно раскинувшись на диване. – Вы боитесь осуждения людей, боитесь поступать так, как хотите, пока обстоятельства не сложатся так, что это можно будет сделать. Есть какие-то дополнения?

– Разве я не делала то, чего мне хотелось, не смотря на запрет? - спросила я, ведь его слова немного не сходились с тем фактом, что даже на своей свадьбе я сделала то, чего никак нельзя было делать.

– А вам действительно этого хотелось? Или вы просто боялись мне отказать, чтобы я не подумал о вас плохо? - издевательски ухмыльнулся Адам, и вбросил конфету себе в рот.

– Почему вы так озаботились мной? - проигнорировала я его вопрос, и скорее спросила то, что давно интересовало меня. – Почему так быстро?

– А почему я должен вам отвечать, если вы ушли от ответа? - подтрунивал Левандовский, и я почувствовала, как краснею.

– Мне хотелось этого, - почти шёпотом ответила я, стыдливо отведя взгляд. – Но я правда боялась. Боялась и делала. А после проклинала себя.

– А меня? - с удивлением в голосе, спросил Адам. Похоже, все мои откровения заставят его разочароваться во мне сегодня. Ладно... Чем раньше, тем лучше.

– Нет... Я привыкла винить себя в своих глупостях и не сваливать вину на других.

– Какая порядочность. Но если бы я не настаивал, разве вы бы сделали хоть что-то порочное?

– Нет. Конечно, нет. Я бы дальше плыла по течению. Но моя склонность к таким поступкам, всё равно сидела бы во мне, - я нервно поправляла юбку, как ладонь Левандовского опустилась на мою руку, и заставила меня прерваться. После небольшой паузы, он продолжил говорить.

– Мне сложно сказать, почему вы так сильно мне понадобились. Недоступная, скованная, закрытая, но такая легковоспламеняющаяся... Мне снесло крышу, потому что я подумал, что вы только со мной умеете такой быть, и только мне удаётся разжигать вас. Я прав?

– Вероятно, так и есть... Мне не с чем сравнивать, - я сжалась в комок от его слов, вопросов, близости...

– Милош и тот омерзительный мальчик из университета – это и все ваши мужчины? - презрительно сказал Адам о моих бывших.

– Мне обязательно нужно ответить?

– Нет. Разумеется, нет. Ведь я и без вашего ответа всё понял, моя чистая девочка, - снисходительно улыбнулся он. Вероятно, всё, что его привлекало во мне – это моя неопытность.

– Вам просто нравится то, что меня почти никто не касался? - вторила я своим мыслям.

– Не думаю, что дело только в этом, но и это мне тоже очень нравится в вас. Хотя, думаю, что было бы лучше, если бы и эти мальчишки вас не касались, потому что мысль о том, что вы спали с Милошем, покидая мои объятия, меня чертовски злит, - ревность Адама была будто осязаема, и он решил прикрыть свои эмоции бокалом вина и очередной конфетой.

– Правда? - усмехнувшись спросила я. Если бы только Адам знал, что всё это время я была верна ему. – Значит вас разогревала моя занятость, и теперь вам станет скучно навязываться мне?

– С чего вы взяли?

– Я скоро разведусь, стану доступной для вас, а если между нами произойдёт нечто большее, то вы совсем охладеете ко мне, - пожалуйста, скажи, что это не так...

– Я не думаю, что всё будет именно так. Вы, вероятно, уверены в моей непорядочности? Обоснуйте, пожалуйста.

– Я просто веду к тому, что вы не можете серьёзно мной интересоваться. Я не та девушка, которая способна зацепить. Скорее всего, вам нравится во мне то, что вы сами себе придумали, - я надеялась, что это не так, но... Слишком похожа на правду подобная мысль.

– Теперь у меня нет никаких сомнений в том, что я говорил о ваших комплексах, - снисходительно вздохнул он, и пристально посмотрел на меня, как на глупого ребёнка. – Что я себе придумал по-вашему?

– Не знаю... Мою особенность. Меня никогда никто не замечал, кроме этих двух ребят, и с чего бы мне верить в то, что такой как вы серьёзно ко мне относится? - мой язык потихоньку развязывался, и я начинала спрашивать то, на что раньше не решилась бы.

– Ничего себе. Да ваши тараканы просто огромны! - вскинув брови, Левандовский покачал головой, сбросил с себя пиджак и закатил рукава рубашки. – Мика, меня в жар бросает от тех глупостей, которые сидят в вашей милой головке.

– В чём же моя глупость? Искушённый многочисленными связями известный человек с первого взгляда озаботился забитой серой мышью. Что за чушь? Возможно, я мечтательница, но в сказки не верю.

– Известный? Да Бог с вами... Разве что в Бреволе, но согласитесь, что не будь я братом вашего жениха, вы бы тоже ничего обо мне не знали.

– Не правда. Я слышала о вас... Наверное. Но в парке возле "Левандо" точно гуляла, - добавила я свой весомый аргумент, и Адам немного засмеялся.

– Я не знаменитость, Мика. Да и людям без разницы, кто придумывает и шьёт им тряпки. Я известен только в своих же кругах.

– Понятно. Забавно, что насчёт связей вы не поправили меня, - подколола я его.

– Вы ведь не поверите мне? Да и не могу сказать, что я не искушённый всем этим дерьмом... В общем, это абсолютно не важно. Суть в том, что я ничего не придумывал. То, что я чувствую... Это что-то такое, что не объяснишь. Когда я смотрю на вас я никогда не думаю о том, какой вы прекрасный человек, какая у вас профессия будет замечательная, и ещё о каких-то ваших качествах... Поэтому не ищите в себе объективные плюсы, хотя я уверен, что их у вас полно... Когда я вижу вас, то думаю только лишь о том, что мне снова посчастливилось вас увидеть. Что я всё-таки дождался нашей встречи, - он мечтательно рассматривал меня, заставив смутиться. – Мика, я безумно скучаю по вам, и что ещё я должен проанализировать, если я чувствую, что мне просто это нужно? Когда вас нет рядом, я только и думаю, как бы нам снова пересечься... Я словно озабоченный. Озабоченный вами, и никого больше не вижу и не хочу. Это чистая правда, я клянусь вам.