– Наб не напрасно пошел с нами! – вскричал Пенкроф, с удовольствием смотря на отмель, которая уходила далеко в море.

– Действительно, это приятное открытие, – сказал журналист.

– Если верно, что каждая устрица дает в год от пятидесяти до шестидесяти тысяч яичек, то наши запасы неисчерпаемы.

– Но устрицы, кажется, не особенно питательны, – заметил Герберт.

– Это верно, – подтвердил инженер. – В них содержится очень мало азотистых веществ, и, если бы человек питался одними устрицами, ему пришлось бы поглощать их пятнадцать-шестнадцать дюжин в день.

– Ну, мы можем глотать их по десять дюжин и все-таки не съедим всех устриц на отмели, – сказал Пенкроф. – Не захватить ли нам немного их к завтраку?

Не дожидаясь согласия своих товарищей, в котором он был заранее уверен, Пенкроф с Набом принесли несколько горстей устриц и побросали их в корзину, сплетенную Набом из волокон гибиска, в которой уже лежали припасы для завтрака. Затем колонисты пошли дальше по берегу, между дюнами и океаном. Сайрес Смит то и дело поглядывал на часы, чтобы вовремя подготовиться к наблюдению, которое надлежало произвести ровно в полдень.

Вся часть острова вплоть до стрелки, которая замыкала бухту Союза и получила название мыса Южной Челюсти, была совершенно бесплодна. Ее покрывали песок и раковины, смешанные с остатками лавы. На пустынном берегу изредка попадались птицы – поморники и большие альбатросы, а также дикие утки, вид которых возбудил охотничьи инстинкты Пенкрофа. Он попробовал бить их стрелами, но потерпел неудачу, так как птицы не садились на землю, а попасть в них на лету было невозможно.

– Вот видите, мистер Сайрес, – повторял моряк, – пока у нас не будет хоть пары ружей, наши запасы останутся весьма скудными.

– Вы правы, Пенкроф, – вставил журналист, – но дело только за вами. Достаньте нам железо для дула, сталь для огнива, селитру, уголь и серу для пороха, ртуть и азотную кислоту для пистонов и, наконец, свинец для пуль – и Сайрес сделает первосортные ружья.

– Все эти вещества нам, вероятно, удастся раздобыть на острове, сказал Сайрес Смит. – Но ружье – тонкий аппарат, и для того, чтобы его изготовить, нужны точные инструменты. В дальнейшем мы об этом подумаем.

– Зачем, зачем мы выбросили из корзины все наше оружие и утварь! – воскликнул Пенкроф.

– Но ведь если бы мы их не выбросили, шар выбросил бы нас самих в море, – сказал Герберт.

– Это, пожалуй, правда, Герберт, – заметил моряк. Его мысли сейчас же приняли другое направление. – Вот, наверное, ошеломлены были Джонатан Форстер и его люди, когда утром увидели, что площадь пуста, а шар улетел! – сказал он.

– По правде говоря, меня очень мало занимает, что они при этом подумали, – ответил журналист.

– А ведь это мне пришла в голову такая идея! – с довольным видом сказал Пенкроф.

– Да, прекрасная мысль, Пенкроф! – смеясь, ответил Гедеон Спилет. – Она и привела нас на этот остров.

– Я нахожу, что лучше быть здесь, чем в руках южан! – воскликнул моряк. – В особенности с тех пор, как мистеру Смиту угодно было к нам присоединиться.

– Я тоже, поддержал его журналист. – Да и чего нам здесь не хватает? Ничего.

– Или, вернее, всего, – сказал Пенкроф и громко расхохотался. – Но когда-нибудь мы найдем способ убраться отсюда.

– И, может быть, даже скорее, чем вы думаете, если только остров Линкольна находится не слишком далеко от другого населенного острова или континента, – сказал инженер. – Меньше чем через час мы будем это знать. У меня нет карты Тихого океана, но я хорошо себе представляю его южную часть. Судя по широте, которую я вчера вычислил, остров Линкольна лежит на одной параллели с Новой Зеландией – к западу и с Чили – к востоку. Эти земли отстоят друг от друга не меньше чем на шесть тысяч миль. Остается определить, в какой точке этого необъятного пространства находится наш остров, и я надеюсь, что мы сейчас установим это с достаточной точностью.

– Ближе всего к нам по широте лежат, кажется, острова Паумоту, – сказал Герберт.

– Да, – подтвердил Сайрес Смит. Но все же нас отделяет от них расстояние в тысячу двести миль. А там? – указывая рукой на юг, спросил Наб, который с большим вниманием прислушивался к их раз говору.

– Там – ничего, ответил Пенкроф

– Действительно, ничего, – подтвердил инженер.

– Ну, а если остров Линкольна находится всего в двух-трех сотнях миль от Чили или новой Зеландии? – спросил журналист.

– Тогда мы построим вместо дома лодку, и наш Пенкроф будет ею управлять, – сказал Смит.

– С удовольствием, мистер Сайрес! – воскликнул моряк. – Я готов стать капитаном, как только вы придумаете способ построить судно, способное плавать по морю.

– Мы построим его, если это будет нужно, – ответил Сайрес Смит.

Но пока беседовали эти люди, поистине не сомневающиеся ни в чем, пришло время, когда надлежало произвести наблюдение. Как Сайрес Смит, не имея инструмента, установит прохождение солнца через меридиан острова? Эта мысль не давала покоя Герберту. Наблюдатели находились на расстоянии шести миль от Труб, неподалеку от той части дюн, где Сайрес Смит был найден после своего загадочного спасения. В этом месте устроили привал и приготовили все для завтрака, так как было уже половина двенадцатого. Герберт отправился к ближайшему ручью за пресной водой и принес ее в кувшине, который захватил с собой Наб.

Во время этих приготовлений Сайрес Смит, со своей стороны, тщательно подготовился к наблюдению над солнцем. Он отыскал на берегу совершенно чистое место, хорошо выровненное отливом. Тонкий слой песка был гладок, как зеркало, песчинки лежали одна к одной, словно на подбор. Впрочем, этот слой мог быть не вполне горизонтальным, а воткнутая в него шестифутовая жердочка могла стоять и не совсем отвесно. Наоборот, инженер даже наклонил ее слегка к югу, то есть в противоположную от солнца сторону, ибо не следует забывать, что обитатели острова Линкольна находились в Южном полушарии и потому видели дневное светило не над южным, а над северным горизонтом.

Тут Герберт понял, каким образом инженер собирается установить момент кульминации солнца или его прохождения через меридиан, то есть, другими словами, время полудня для данной местности. Этому должна была служить тень палочки на песке. Таким способом Сайрес Смит без всяких инструментов мог получить достаточно точные результаты.

Действительно, в ту минуту, когда тень станет короче всего, будет ровно двенадцать часов дня. Наблюдателю оставалось только следить за концом тени, чтобы заметить, когда она снова начнет удлиняться. Наклонив жердь к югу, Смит увеличивал размеры тени, чтобы легче было наблюдать за ее изменениями. Ведь чем крупнее стрелка часов, тем заметнее ее движение. А тень жердочки на песке была, в сущности, той же стрелкой на циферблате.