Мозг у них действительно очень большой, вполне совершенный. Безусловно, они принадлежат к одним из наиболее интеллектуальных животных, проявляют все признаки высокоорганизованного и высокоинтеллектуального существа.

Более того, дельфины так тянутся к людям, что их необъяснимую преданность возможно использовать и в конкретных целях.

В 1966 году указом Главкома ВМФ Сергея Горшкова под Севастополем в Казачьей бухте был создан секретный дельфинарий. Он располагался на территории воинской части 13132-К и иначе назывался «Площадка 75». Акватория надежно охранялась дрессированными дельфинами и морскими котиками. Животные легко вели фотосъемку дна, находили условных и даже настоящих диверсантов, но главное — неразорвавшиеся в ходе учебных стрельб торпеды. Эти рассказы породили многочисленные легенды о боевых дельфинах. Причем подобные эксперименты над морскими животными ставили не только в СССР, но и в США. Но в самом ли деле исследователям удалось поставить дельфинов на военную службу? Сегодня эту тайну можно раскрыть.

Первым дрессировать дельфинов и морских котиков придумал русский зоопсихолог Владимир Дуров. Еще в январе 1917 года он написал докладную записку на имя командующего войсками Московского округа.

Вот цитата: «Желаю быть полезным своей Родине, применив свои познания в дрессировке животных для обороны Государства, имею честь представить Вашему Превосходительству следующий проект: а) вывод из строя неприятельских судов; б) срезывание морских мин на мертвых якорях; в) спасение утопающих при гибели судна».

Зоопсихолог и дрессировщик Владимир Дуров

Проект был одобрен, но денег на него Дурову не дали. После Первой мировой войны их просто не было. Тогда ученый на свои личные сбережения основал в Балаклавской бухте секретную лабораторию по дрессировке морских котиков. Даже были разработаны пневматические ножницы для срезания буйрепа морской мины. Чтобы обучить морских львов пользоваться этим инструментом, ушло всего три месяца! К осени 1917 года в Балаклаве было подготовлено 20 боевых сивучей, но показать себя в деле они не успели.

Случился октябрьский переворот. Всех ластоногих бойцов отравили цианистым калием, а лаборатория Дурова была разграблена. Кроме того, последний военный министр Российской империи генерал Беляев немедленно уничтожил любые документы по дрессуре морских животных. Он сделал всё, чтобы эта уникальная разработка не попала к представителям новой власти.

О боевом применении морских животных было забыто на полвека.

Но потом резиденты советской разведки начали докладывать, что с 1962 года подобные работы активно начались на базах ВМС США. Это было связано с обострением ситуации в Карибском бассейне. Известно, что дельфинов и морских котиков дрессировали на мысе Мугу и в Калифорнии, на мысе Лома близ Сан-Диего, на Гавайях и на секретной базе ЦРУ Ки-Уэст у берегов Флориды.

Известно даже, что на эти цели Пентагон выделял до 500 миллионов долларов ежегодно. И американцы добились некоторых успехов, самым впечатляющим стала история дельфина Таффи.

Он на равных с людьми принял участие в глубоководной экспедиции «Силэб‑2» в 1965 году. Это была военно-научная миссия по тренировке навыков подъема затонувших атомных бомб, судов и самолетов. Ученые научили дельфина охранять подводную станцию от хищников и показывать дайверам дорогу к базе в мутной воде на глубине 62 метра. Таффи исполнял еще и обязанности почтальона. Семь раз за время экспедиции по сигналу сирены он появлялся на поверхности моря. Ему вручали письма, свежие газеты и журналы, посылки, продукты и даже приборы для ученых на дне.

А вот подготовка дельфинов-смертников, которые должны были незаметно прикреплять бомбы к бортам вражеских кораблей, обернулась полным фиаско.

Пока шли тренировки, животные клеили учебные мины к любым попадающимся по ходу гражданским судам и спортивным яхтам. Американцы вынуждены были в итоге отказаться от идеи использования дельфина в качестве диверсанта.

Но их успехи все равно были настолько серьезными, что генсек Брежнев отдал распоряжение обогнать Запад в этом направлении. И в 1966 году действительно под Севастополем возродили дрессировку дельфинов для использования в военных целях. Однако в отличие от западных ученых советские имели мощную теоретическую базу и очень быстро обогнали американцев.

Севастопольская бухта в течение нескольких лет охранялась с помощью служебных дельфинов. На Феодосийском полигоне было очень большое количество поднятых с грунта, затонувших и не найденных водолазами заиленных грунтом ракетоторпед, торпед и других образцов оружия. В спасательных операциях участвовать не пришлось, хотя в тренировочном варианте эти задачи отрабатывались.

Океанариум ВМФ СССР разрабатывал три направления работы с так называемыми биотехническими системами: патрульное, поисковое и спасательное. Почему же среди всех морских животных были выбраны именно дельфины?

Дельфин является живым ультразвуковым сонаром — биолокатором, с помощью которого дельфин может найти предмет и отличать живое от неживого. Возможно, он «видит» не только внешние характеристики предмета или существа, но и его внутреннее строение.

Эхолокатор дельфина в отличие от человеческого, технического эхолокатора обладает уникальнейшими характеристиками. Во-первых, это точность. Дельфин может с расстояния десяти метров обнаружить брошенную в воду иголку.

Однако даже не это самое важное, ведь такую точность можно получить с помощью технических средств. Но только дельфин именно с помощью своей эхолокации может добиться других уникальных результатов, которые делают его незаменимым в военном деле.

Дельфин может вычленить полезный сигнал на фоне шумов. То есть он прекрасно лоцирует в неблагоприятной гидрометеорологической обстановке во время шторма, когда шум такой, что зашкаливают все гидрофоны. Он может лоцировать на мелководье, когда реверационные эхо-сигналы не дают эффективно пользоваться нашим человеческим локатором, в этом его колоссальное преимущество. Ни один водолаз не справится с задачей подводной разведки лучше дельфина — благодаря тому же ультразвуковому эхолокатору.

Вот что рассказал мне Борис Журид,

капитан I ранга в отставке и ученый, который тренировал дельфинов:

«Я приучил дельфина находить потерянную торпеду, этим во всем мире занимаются. Сперва я в вольере приучаю подходить к этому объекту и касаться его. Затем постепенно увеличиваю дистанцию, меняю форму этого объекта, чтобы дельфин не слишком конкретизировал объект поиска. На него надевается снаряжение — рострумный бандаж, вроде намордника. На нем есть затвор, где висит буек. Дельфин подплывает по команде, ищет, нашел, коснулся, ткнул этот объект. Буек отцепился и развалился на две части, якорь остался на грунте, радиобуй, поплавковая его часть всплыла на поверхность, она связана с этим якорным объектом. Все, обнаружили. Дельфин возвращается, получает награду за выполненное действие. Всё примитивно и просто, и все действия дельфина в общем-то построены на этом принципе. Суть в том, что очень сложно задать при поиске образ: незнакомое на знакомом фоне. Тут и человеку трудно, а уж дельфину тем более. Тем не менее, в силу своего высокого развития, дельфин способен обучаться и таким поисковым признакам».