— Эй, потише! Я только предполагаю.

— Оставь такие предположения при себе! Инга не такая, понял? — рыкнул Егор и развернулся к снаряду, еще сильнее задолбив по груше руками и ногами, вымещая на ней свою злобу.

«Понял я, понял, псих! А какая она, интересно? За столько лет она могла измениться, а ты все думаешь, что она святая! Да, брат, как же тебя торкает!» — думал я про себя, уже не решаясь озвучить своим мысли вслух, дабы не провоцировать Егора на неприятности.

— Егор!

Пронзительный детский крик разнесся по залу, заглушая лязг железных агрегатов, и мгновенно в зале воцарилась тишина, потому что все замерли от неожиданности и повернули головы на тревожный крик. У меня будто сердце остановилось, как, думаю, и у других в зале. На ступеньках у входа стоял трясущийся Дениска и полным страха взглядом искал среди присутствующих очевидно Егора.

Егор среагировал мгновенно и понесся к мальчику, а я за ним. Дениска увидел Егора и также пронзительно громко закричал ему:

— Егор! Там бандиты!.. Маму!.. — и заревел, громко так, отчаянно.

Мы с Егором бежали к Дениске через весь зал, казалось слишком большим сегодня, длинным. По пути мы скинули с себя перчатки и схватили свои телефоны и ключи от машины. Почти все тренеры и несколько мужиков, не сговариваясь, побежали за нами. Все поняли, что случилась беда и промедление недопустимо.

Егор первый подбежал к Дениске, подхватил его на руки и устремился на выход.

— Не волнуйся, малыш, мы поможем! — успокаивал он парнишку. — Адрес скажи, где ты живешь?

— Лермонтова 15, квартира сорок шесть, — всхлипывая, сквозь слезы ответил Дениска.

— Это рядом! Успеем!

На улице он на мгновение остановился, не зная куда бежать.

— Егор, давай ко мне! — крикнул я, и мы побежали к моему джипу.

Я сел за руль и завел машину, готовый сразу рвануть к указанному адресу. Егор посадил Дениску назад, а пока садился на переднее пассажирское сиденье, с двух сторон от Дениски запрыгнули, не спрашивая разрешения, еще и наши тренеры — Петрович и Артем. Остальные мужики разбежались по своим машинам, и мы погнали, скоро выруливая со стоянки. За нами ехали машин шесть-семь с нашими парнями, и я успел подумать, что помощь ребят нам не помешает, и поразился мужской солидарности.

У Егора в руке зазвонил телефон. Он нервно глянул на дисплей.

— Андрей, говори! … Что?… Ты уверен?… А адрес какой?… Вызывай наряд туда! Срочно! — прокричал он в трубку, бросил телефон на панель и быстро глянул сначала назад на притихшего и напуганного Дениску, а затем на меня.

— Мих, гони! Вера Чернова — это Инга! — выдохнул Донцов.

— Что?! Черт! — стукнул я по рулю и выжал педаль газа, проскакивая мигающий светофор и сворачивая в ближайший двор, чтобы сократить расстояние.

— Сюда, вот их машины! — оживился Дениска, показывая пальчиком на две машины у подъезда — старенькую белую калдину и еще старее синюю шестерку.

Бэр подошел ко мне так близко, что я почувствовала запах его пота и несвежего дыхания.

Мой мозг отказывался верить в происходящее и особенно в то, что Паши больше нет. Слабая надежда, что он все-таки ранен, а не убит, меня не покидала. Из-за меня пострадал близкий, почти родной мне, человек! Но есть еще Ксюшка, моя маленькая невинная девочка. Надо ее спасти! Не знаю как, но спасти. Сделать все, что хочет этот ублюдок, только бы он не тронул дочку!

— Ну, здравствуй, тварь! Я же говорил, что мы еще встретимся! — ощерился он мне в лицо.

Бэр навис надо мной как глыба, а я начала сползать по стене, отчаянно желая превратиться в лужу или стать невидимой. Дружки его не останавливали, но и не подходили близко. Краем глаза я видела, что сутулый стоит в проеме кухни, наблюдает за нами без каких-либо эмоций на лице, а второй, татуированный, прошел в нашу с детьми комнату. Там спала моя малышка! Я слышала, как хлопали дверцы шкафа и выдвигались ящики старенького комода. Очевидно, он искал, чем поживиться, только вряд ли там найдется что-нибудь ценное. Хотя там есть самое ценное — мой ребенок! Я дернулась в сторону комнаты, пытаясь отстраниться от Бэра, но это было моей ошибкой.

Бэр схватил меня за волосы, и парик остался у него в руках вместе с заколкой, с помощью которой я прятала свои родные черные волосы. Освобожденные от заточения локоны сразу же рассыпались на плечах. Бэр швырнул парик в сторону и, кажется, разозлился еще сильнее. С матом вцепился в мои волосы левой рукой, больно дернул к себе, почти касаясь губами моего уха. Я чувствовала его рваное дыхание, и страх сковывал мое тело, скручивая жилы. Другой рукой Бэр схватил меня за горло, вжимая мое тело в стену, а своим животом прижался ко мне, перекрывая доступ воздуха в легкие. Я тихо застонала от боли и ухватилась обеими руками за его руку, чтобы хоть чуть-чуть ослабить жесткую хватку. Только легче от этого не стало. Он слишком сильный.

— Че, тварь, думала, спрячешься, имя поменяешь, и я тебя не найду? Да за тобой каждый день следили и мне докладывали, что ты делаешь, где и с кем. Сильно тебе твои покровители-то помогли? Где они, а? Живут себе в шоколаде, а ты тут в дерьме по самые уши! Не переживай, они свое еще получат. После тебя. Сука, ты мне всю жизнь испортила!

С последней фразой Бэр громко стукнул кулаком по стене в миллиметре от моей головы, отцепившись от волос, а я вздрогнула.

— Я дни считал до нашей встречи. Ты даже представить не можешь, сколько долгих ночей я мечтал тебе отомстить!

Бэр продолжал громко шипеть мне в ухо, не отпуская мое горло и не ослабевая хватку. Он упивался своей силой и властью надо мной, получая удовольствие от моей слабости и беззащитности.

— Ты даже не представляешь, до чего разыгралась моя фантазия! Но узнаешь, это я тебе обещаю, дорогая! — Бэр провел пальцем по моей щеке, спускаясь к шее, ключице и ниже, наконец, отпустив мое горло, а затем схватил ладонью за грудь и сильно, до пронизывающей боли, сдавил ее.

— Пожалуйста, не надо! — жалобно попросила я, надеясь на чудо или остатки человечности.

— Бэр, тут ребенок спит, девочка, — из комнаты вышел татуированный.

— Не трогайте девочку, пожалуйста, умоляю, — прохрипела я, и слезы отчаяния потекли по моим щекам.

Я хотела закричать, пока была возможность, позвать на помощь, в надежде, что соседи вызовут полицию, но подумала, что криком разбужу Ксюшку, и неизвестно еще, что эти отморозки с ней сделают, а до приезда полиции нас с ней просто напросто убьют.

Бэр провел языком по моей щеке, слизывая соленые капельки, а я зажмурилась от отвращения и бессилия.

— Смотри на меня! Ну!

Бэр раздражался все сильнее и снова больно дернул меня за волосы, а другой рукой опять сжал мое горло, не позволяя отвернуться. Мне пришлось открыть глаза.