– Разумеется. – Джеффри повернулся к Кейси. – Подумать только, ты целых три года работала в офисе окружного прокурора в Сан-Франциско, а здесь у тебя первым будет дело по обвинению окружного прокурора Манхэттена.

– Может, я и буду сидеть в другой половине зала, Джеффри, – проговорила Кейси с обворожительной улыбкой, – но я все равно окажусь на той же стороне, что и раньше. На той, которая выигрывает. На стороне закона, – добавила она.

– Сколько еще тайн ты скрываешь, Джулия?

Они сидели в своей романтичной спальне в Бельведере, но все получилось не так, как она ждала. Джеффри и не подумал снять с нее платье, как обещал.

Да, все изменилось. Он говорил спокойным, пугающе спокойным тоном.

– Тайн?

– Лжи.

– Джеффри, я не понимаю тебя.

– Да что ты? – язвительно переспросил Джеффри. – Странно, что такая умная женщина – и вдруг чего-то не понимает.

– Пожалуйста, скажи мне!

– Ты получила полную стипендию в одной из самых привилегированных, дающих лучшее образование частных школ страны. Да что там страны, всего мира! И после этого у тебя повернулся язык сказать мне, что для тебя не важно, окончишь ты ее или нет, поступишь в колледж или нет?!

– Но я не лгала, Джеффри! Для меня это было действительно не важно! Я перешла в Карлтон лишь потому, что мне дали стипендию.

– Ты была лучшей ученицей в классе!

– Я старалась. Я была перед ними в долгу, потому что они были так внимательны ко мне, – оправдывалась Джулия.

– А как ты умудрилась окончить школу, Джулия? По переписке? Заочно? Ты получила диплом и скрывала его от меня?

– Нет, Джеффри, нет! За несколько недель до нашей свадьбы мне устроили устные экзамены. Возможно, они отправили диплом моей тетке, во всяком случае, я его никогда не видела.

– Но ты не сказала мне, что окончила школу.

– Ты же сам говорил, что тебя это не волнует! Выходит, это неправда? Ты бы хотел, чтобы я была такой же, как Пейдж или Кейси.

– Нет! Нет, я хотел лишь, чтобы ты сказала мне правду.

– Но это и есть правда. Джеффри, почему ты мне не веришь?

– Из-за того нагромождения лжи, которым ты заполонила нашу жизнь.

– О какой лжи ты говоришь?

– Скажи мне, Джулия. Ты ведь все время лжешь. Скажи же!

Она молча смотрела на него своими лавандовыми глазами – такими невинными и испуганными. Однако Джеффри знал, какими невинными они могут быть, когда она обманывает его, поэтому он настаивал на честном ответе. И вдруг волна ярости захлестнула Джеффри, он даже испугался. Испугался он внезапного желания причинить Джулии те же страдания, которые мучили его самого. Он чувствовал себя огромным животным – сильным, но обезумевшим от боли, способным сделать больно даже тому, кого любил.

– Куда ты идешь? – шепотом спросила Джулия, когда ее муж рывком распахнул дверь шкафа и вытащил оттуда джинсы и кроссовки.

– Мне надо уйти от тебя.

Джеффри торопливо переоделся в обитой дубовыми панелями библиотеке. А потом вышел из дома и побежал. Он пробежал почти милю по лесной чаще, как вдруг осознал, что направляется к утесу, высившемуся на морском берегу, в то самое место, где мальчиком искал ответы на свои многочисленные вопросы… и где три года назад он принял решение вернуться домой и остаться с Джулией, потому что она была для него важнее, чем все его мечты.

Путь ему освещала та же луна, которая обычно обливала серебряным светом их ложе любви. Однако в эту ночь она была какой-то ущербной и на ее светлой поверхности темнели тени.

В точности как на их жизни. Этим вечером Джеффри узнал, что она скрывала от него не единственную тайну. Правда, он никак не мог понять, для чего ей это было нужно, но у Джулии были еще другие тайны и секреты; ей зачем-то были нужны ложь и обман.

Ну почему она скрывала от него Карлтон?

Добежав до утеса, Джеффри заметил огни в Сиклиффе. За обедом они все заверили Кейси, что она будет там в полном уединении. Она могла загорать обнаженной, лежа в гамаке, или бегать по морскому берегу. Никто не увидит ее. И этим вечером она могла раздеваться, даже не задернув штор…

Однако Кейси задернула шторы, поэтому Джеффри увидел лишь тени. И вдруг на короткое мгновение он ощутил непреодолимое желание войти в дом…

«Скажи мне, Кейси, кого в Карлтоне любила Джулия? Ты видела Мерри, когда она зашла пожелать всем спокойной ночи. Она никого тебе не напомнила? Может, какого-нибудь учителя, чья карьера оборвалась из-за того, что он завел роман с лучшей шестнадцатилетней ученицей? Или директора, который пообещал Джулии диплом за устные экзамены?»

Интересно, знала ли Кейси, почему Джулия лжет?

Возможно, ответ был ей известен. Однако Джеффри не собирался вмешивать кого-то в их частную жизнь.

Он бежал по извилистой тропинке до самого берега, бежал по зыбучему песку – до тех пор пока каждая клеточка его тела не взвыла от усталости, умоляя остановиться. Но Джеффри не внимал мольбам собственного тела и бежал вперед все быстрее и быстрее.

Через три часа, когда огни в Сиклиффе уже давно погасли, Джеффри вернулся в Бельведер, вернулся к Джулии…

Она лежала на их кровати под шелковым одеялом и, несмотря на то что летняя ночь была довольно теплой, тряслась от холода. Джулия слышала, как Джеффри принимает душ, и молила Бога, чтобы до нее не донесся звук захлопнувшейся за ним двери.

Но Джеффри не ушел – он спокойно вернулся в спальню.

В их браке не было обыкновения ссориться. Они никогда не ссорились. И Джулии не приходило в голову притвориться спящей, повернувшись к нему спиной, потому что Джеффри был ее любимым, ее сердцем. Поэтому Джулия смело встретилась с ним глазами, готовая ответить на любые вопросы мужа. Во всяком случае, постараться это сделать.

Джеффри задал ей те же вопросы. И Джулия дала на них те же самые ответы – других у нее не было, потому что она говорила ему правду.

– Почему ты не сообщила мне, что училась в Карлтоне, Джулия?

– Потому что для меня это было не важно. Я думала лишь о том, чтобы быть с тобой.

– И родить Мерри. – Голос Джеффри был спокойным, но в нем все еще звучало обвинение.

– Быть с тобой. И родить Мерри. Да. – Помолчав, Джулия задумчиво спросила: – Джеффри?

– Да. – «Скажи мне, Джулия, прошу тебя! Скажи правду!»

– Ты уйдешь от нас?

– Уйду от тебя? – переспросил он. Джеффри оторопел от ее вопроса, от прозвучавшего в нем страха, который она не могла скрыть. Уйти от нее? Да это он был испуган, он был предан! Джулия отняла у него сердце, а не он – у нее. – Я никогда не оставлю тебя. – Сказав это, Джеффри задался вопросом, не начал ли и он лгать Джулии.