Профессор, не заставляйте меня напоминать вам два закона, которым подчиняется наша глубокая и полная значения дружба. Первое: я никогда не сделаю ничего, что откроет мою личность. Второе: моя собственная тайная цель должна оставаться таковой.

Левайн напечатал:

В «Маунт-Дрэгон» появился новый ученый. Мой бывший студент. Я думаю, что смогу заручиться его помощью.

Снова возникла пауза. Наконец Мим ответил:

Мне понадобится его имя, чтобы установить канал связи.

Левайн напечатал:

Ги Карсон.

И получил ответ:

Профессор, дружище, вы в душе сентиментальный человек. А это главный недостаток для воина. Сомневаюсь, что вы добьетесь успеха. Но я с удовольствием понаблюдаю за тем, как вы попытаетесь это сделать; поражение всегда интереснее победы.

Экран потемнел.

Карсон нетерпеливо переступал с ноги на ногу в шипящем химическом душе, глядя, как ядовитые чистящие вещества желтыми потоками стекают по визору. Он попытался напомнить себе, что ощущение, будто он задыхается и ему не хватает воздуха, — всего лишь злые шутки воображения. Затем шагнул в следующую камеру и прошел химический процесс сушки. Открылась герметично закрывающаяся дверь, и он попал в слепящий белый свет гриппозного отсека. Нажав на кнопку общей связи, он сообщил о своем прибытии: «Карсон». Вряд ли кто-нибудь из ученых его слышал, но процедура была обязательной. Все это уже постепенно становилось рутиной, но он чувствовал, что никогда не сможет к ней привыкнуть.

Он сел за стол и включил компьютер рукой в перчатке. В его интеркоме царила тишина; в комплексе практически никого не было. Он хотел кое-что сделать и прочитать почту до того, как появится де Вака.

Доброе утро, Ги Карсон.

У Вас одно непрочитанное сообщение.

Он навел курсор мыши на иконку электронных писем, и на экране тут же появились слова:

Ги!

Есть новости об инъекциях? В системе нет ничего. Пожалуйста, свяжись со мной, чтобы мы могли это обсудить.

Брент

Карсон связался со Скоупсом по сети «Джин-Дайн». Генеральный директор ответил ему мгновенно, словно ждал его сообщения.

Привет, Ги! Что происходит с нашими шимпанзе?

Пока все в порядке. Все шестеро здоровы и активны. Джон Сингер предложил в данных обстоятельствах сократить период ожидания до одной недели. Я собираюсь обсудить это сегодня с Розалиндой.

Хорошо. Пожалуйста, постоянно держи меня в курсе. Вне зависимости от того, чем я буду занят. Если не сможешь меня найти, свяжись со Спенсером Фэрли.

Хорошо.

Ги, ты составил официальный отчет об эксперименте? Как только мы будем уверены в успехе, я хочу, чтобы ты распространил его внутри нашего института. Учитывай при этом возможность дальнейшей публикации.

Я жду последнего подтверждения, а затем отправлю Вам электронным письмом копию своего доклада.

Пока они общались, в лаборатории стали появляться люди, и в интеркоме раздавались голоса, словно началась вечеринка: каждый сообщал о своем прибытии. «Де Вака пришла», — услышал он. Потом: «Вандервэгон». Затем: «Брендон-Смит», громко и вызывающе, как обычно; сообщения других сотрудников, разговоры.

Де Вака вскоре показалась в дверях, молча прошла к своему компьютеру и включила его. Громоздкий костюм скрывал контуры ее тела, и это вполне устраивало Карсона. Он не хотел отвлекаться.

— Сюзанна, я хочу провести очистку протеинов, которую мы обсуждали вчера, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее.

— Хорошо, — сдержанно ответила она.

— Они в центрифуге, с пометками от М-один до М-три.

Одно его определенно радовало: де Вака была великолепным ассистентом — если не выходила из себя.

Карсон внес последние добавления в записи, документирующие его эксперименты. У него ушло на них почти два дня, и он был доволен результатом; и хотя считал, что Скоупс, возможно, слишком торопится, требуя доклада, в глубине души он собой гордился. Ближе к полудню де Вака вернулась с фотографиями растворов. Карсон посмотрел на них и снова почувствовал, как его охватывает радость: еще одно подтверждение неминуемого успеха.

Неожиданно в дверях возникла Брендон-Смит.

— Карсон, у тебя мертвая обезьяна.

В комнате повисла напряженная тишина.

— Вы имеете в виду Х-грипп? — спросил наконец пришедший в себя Карсон.

Это было невозможно.

— Именно, — с удовлетворением объявила она, рассеянно поглаживая свои массивные бедра руками в толстых перчатках. — Должна тебе сказать, симпатичное зрелище.

— Который? — спросил Карсон.

— Самец, Зет-девять.

— Но не прошло и недели, — сказал Карсон.

— Я знаю. Ты с ним быстро расправился.

— Где он?

— Все еще в клетке. Идем, я покажу. Кроме скорости появились неожиданные аспекты, на которые тебе лучше взглянуть.

Карсон с трудом поднялся на ноги и последовал за Брендон-Смит в зоопарк. Он не мог поверить, что причиной смерти стал Х-грипп. Наверняка случилось что-то еще. Мысль о докладе Скоупсу пришла к нему, точно тупая головная боль.

Брендон-Смит открыла дверь, ведущую в зоопарк, и знаком показала Карсону, чтобы он не отставал. Они вошли, и сквозь толстый костюм на Карсона снова обрушились грохот и вопли.

Филлсон сидел за рабочим столом в глубине зоопарка и готовил какие-то инструменты. Он встал и посмотрел на них, и Карсону показалось, что он заметил насмешку, появившуюся на покрытом оспинами лице смотрителя. Он распечатал дверь в помещение для прививок и ввел их внутрь, одновременно показывая наверх.

Зет-9 находился в самом верхнем ряду, в клетке, помеченной красно-желтой лентой, означавшей биологическую опасность. Карсон не смог заглянуть внутрь. Остальные пятеро привитых шимпанзе, в клетках на первом и втором уровне, выглядели совершенно здоровыми.

— А какую именно странность вы обнаружили? — спросил Карсон, которому не хотелось видеть мертвую обезьяну.

— Смотри сам, — заявила Брендон-Смит и снова принялась потирать бедра руками в перчатках, медленно и старательно.

«Какая неприятная манера», — подумал Карсон. Это напоминало ему механические движения умственно отсталого человека.

К верхнему ряду клеток была приставлена металлическая лесенка в резиновом футляре. Карсон осторожно забрался наверх, а Филлсон и Брендон-Смит дожидались внизу. Он заглянул внутрь. Шимпанзе лежал на спине, раскинув в стороны конечности, видимо, от страшной боли. Черепная коробка животного раскололась вдоль естественных швов, и в нескольких местах наружу вывалились большие куски серого вещества. Дно клетки было залито, как догадался Карсон, спинномозговой жидкостью.