— Серьёзный шаг! — посочувствовал Поликарп, — чем могу помочь?

— У тебя с генералом Кармановым как сложилось? — активизировался Бурбулис, — закинь удочку, что он об этом думает? Если что — намекни, мол, прокуратура тормозит. Вы же прямо Москве подчиняетесь!

— Давай попробую, — согласился Журов, допивая кофе и выходя из-за стола, — Ну пока, бывай здоров! Береги себя.

На следующее утро генерал Карманов встретил Поликарпа участливо и почти тепло:

— Ну что Робин Гуд, справился с ветряными мельницами? Это надо ж было целый отдел посадить. Небось, показатели за весь год перевыполнил.

Карманов сидел за большим лакированным столом и мягко улыбался. Но глаза его были жёстки, словно два буравчика пытались проникнуть в подкорку Журова.

— Не надоело тебе ещё под своих копать? — продолжил он, — нижнее бельё вытряхивать на всеобщее обозрение?

— Каких своих, товарищ генерал? — парировал Журов, — наши наркотики бизнесменам не подбрасывают и девчонок не насилуют.

— Ну, насильники, конечно, ответят по всей строгости. А на счёт бизнесменов. Там не так всё просто! Надо доказательства собирать скрупулезно. Свидетелей отыскивать. А они показания отказываются давать. Попробуй их заставь. А те, что в тюрьме сидят, могли всё и придумать.

— Ну а Маша, она же не придумала всё! — попытался возразить Журов.

— Маше что-то показалось, а что-то она услышала из болтовни самих оперов. Вот и почудилось. Она кстати переводится работать к месту жительства родителей, — усмехнулся Карманов.

Эта новость ошарашила Поликарпа. Он замолчал.

— А знаешь, что, — продолжил генерал, — возьми-ка ты отпуск, да слетай заграницу отдохни. Мы тебе уже и премию выписали — хватит на всё. Иди, ступай, а то у меня совещание сейчас начнётся.

Журов сидел в кабинете и обдумывал полученную информацию. Он даже не успел сообщить, что прокуратура тормозит. Но это было и не нужно — никто не любит лишний шум в своей вотчине.

В этот момент подошли девочки из канцелярии и принесли заполненное отпускное удостоверение, вступающее в силу на следующий день. Оставалось только написать рапорт на двухнедельный отпуск.

— Быстро меня спровадили, — подумал Журов, — даже не спросили, хочу ли я этого. Хорошо хоть успел доказательную базу собрать.

Он вызвал своего заместителя и передал ему оперативные материалы. Позвонил в прокуратуру Бурбулису и сказал, кто будет его замещать по ведению разработки.

С тяжёлым сердцем улетал Поликарп с женой на Канарские острова. Словно чувствовал, что по возвращению жизнь его изменится. Не радовало его тёплое море, горы, горячий песок. Снились кошмары.

Предчувствие не подвело. В первый же день после отпуска его вызвал Карманов.

— Ну вот! — начал он, радостно протягивая листок, — поздравляю тебя с повышением. Уверен, ты будешь ему рад! Должность полковничья и дальше рост на всю катушку.

Журов заглянул в бланк приказа. В связи с возникшей необходимостью он откомандировывался на должность начальника службы безопасности в транспортное управление.

— У них там полный развал! — продолжил генерал, — Просили оказать помощь. Вот я и походатайствовал перед Москвой. Рассказал, какой ты молодец. Настоящий борец с оборотнями. Здесь ты свою задачу выполнил — теперь помоги друзьям из МВД. Та структура тебе более знакома. Ну, ступай!

Карманов развернул Журова и, обняв за плечи, проводил до выхода.

Осталось только дать мне пинка, — подумал про себя Журов.

— Да, чуть не забыл, Поликарп Афанасьевич, — задержался в дверях генерал, — не стоит тебе возвращаться. Наведёшь порядок и оставайся там. Будет тебе спокойней. А то у нас переполох только закончился. Все руководители стращают своих сотрудников твоим именем. Мол, вернётся Журов и выкопает компромат на вас, засадит в кутузку. Так что удачи тебе. Если что, звони.

Начальник отдела собственной безопасности уже вышел с больничного и представил Журову сотрудника, которому нужно передать дела.

В кабинете Журов позвонил Маше. Трубку взяла девушка и представилась её подругой.

— Машенька написала рапорт на увольнение, — сообщила она грустно, — мы решили вернуться на родину.

На какую родину? — подумал Журов, но вспомнив необычайно чёрные волосы и глаза Маши, решил, что она родом откуда-то с юга. Больше расспрашивать ничего не стал.

Позвонил Бурбулису в кабинет.

Трубку взял незнакомый сотрудник.

— Бурбулис на стажировке в Чехии на шесть месяцев, прозвучал бодрый голос молодого человека, — дело передал мне. Да оно почти закончено. Собираюсь прекращать. Девушка отказалась от своего заявления. А те трое, которые наркотиками баловались, уволились.

Так что будут деньги, заходите, — под конец пошутил он.

Последнее показалось Журову в самую точку.

Каждый день она приходила к сидящему на лавочке Поликарпу, и он обязательно что-то покупал из её товара. Долго торговался, снижая цену. Иногда заговорщически улыбался и подмигивал. Пытался хитрить. Но Гуля своё дело знала и всегда оставалась в выгоде. Ей уже не надо было плутать по другим местам и предлагать что-либо отдыхающим. Ей вполне хватало вырученных денег, которые она отдавала бабушке.

Кроме того Гульнаре интересен был сам иноземец. Деревенские мужчины были на голову ниже его ростом, с косматыми засаленными волосами, вечно о чём-то спорили, чему-то учили или просто указывали, в перерывах беспробудного пьянства. Их содержали женщины, целыми днями пропадающие на работах.

В тихой печальной грусти и спокойной уверенности незнакомца ей чудилось что-то далёкое, о чём пела в детстве бабушка, прижимая к себе её продрогшее на холодном ветру, покрытое мурашками, тело. Монотонно, с неуловимо заунывным мотивом плавно покачивая её вместе с собой, вспоминая песенные напевы далёких предков.

И казалось, что стоит этому мужчине взять её в объятия, она снова окунётся в то беззаботное марево детства, растворяющее вокруг всякое движение и суету. Почувствует себя медленно и невесомо плывущей во вселенском потоке бесконечности бытия.

Она стала замечать, что мужчина тоже ждёт с ней встреч. Он словно выходит из дремоты, стоит ей появиться перед ним. Его безучастный взгляд становится добрым и ласковым. Он говорит «привет» и проводит своей большой тёплой ладонью по её прямым волосам, едва достающим до плеч. Этим движением словно расколдовывает её, лишая смущения и замкнутости, превращая в местную принцессу простирающегося вокруг сказочного королевства. Единственную для него проводницу в загадочный мир Иссык-Куля.

Не зря твердила ей бабушка, что она очень красивая, но красоту её не каждый разглядеть сумеет. А кто разглядит — уже и глаз отвести не сможет. Так она и решила. Стала кружить голову Поликарпу своими рассказами о здешних краях, прибаутками да легендами. Он внимательно слушал, глядя ей в лицо. Много молчал, предоставляя ей возможность, вылить всё, что накопилось у неё на душе.