— Кстати, — неожиданно подал голос Октавий. — Куда пропал Юлий? Я не вижу его уже давно. Причин для беспокойства, конечно, нет, но все-таки…

Гай резко бросил хворост на землю и свирепо глянул на ни в чем не повинного жреца. Тот сжался, захлопал ресницами:

— Нет, я не имел в виду ничего такого. Я говорил ему, опасно уходить далеко, но он сказал, что должен побыть в одиночестве и удалился вверх по реке.

«Когда-нибудь я его убью», — обреченно понял Гай, впрочем, сам не зная, кого именно: Октавия, думающего только об угрожающей лично ему опасности, или Юлия, не нашедшего лучшего времени для поисков уединения.

— Я пойду, поищу его, — сказал спутникам преторианец. — Арэлл, пожалуйста, проследи, чтобы никто больше никуда не «удалялся».

— А по причине острой необходимости можно? — съязвил Атэр.

— Потерпишь. — Бросил воин через плечо и направился вверх по реке.

…Ночной холод выполз из-под земли. Под ноги то и дело попадались мокрые камни, покрытые скользкой зеленью. Ветви ив цеплялись за спату. Раненый бок побаливал, но Гай старался не обращать на это внимания.

Юлий нашелся не быстро. Он стоял возле замшелого бревна, упавшего в реку, и смотрел на воду, с веселым журчанием обтекающую запруду. Гратх облегченно выдохнул. Слава Фортуне, хоть с этим ничего не успело случиться.

— Эй! Почему ты здесь?

Друг вздрогнул и оглянулся.

Выглядел он странно. Еще бледнее, чем обычно, движения дерганые, как у пьяного, глаза болезненно сверкают. На повязке, стягивающей предплечье, проступила кровь.

— Мне нужно поговорить с тобой!

Преторианец в недоумении пожал плечами:

— Говори. Но для этого можно было остаться в лагере. Ты же понимаешь, здесь лучше не ходить в одиночку…

Юлий мотнул головой, не желая слушать, на его лице появилось выражение отчаяния.

— Я уезжаю, Гай.

— Что?

— Уезжаю. Возвращаюсь в Рэйм. Здесь я подвергаю вас опасности.

«Только этого не хватало! — с досадой подумал Гратх. — Сезонного обострения чувства вины».

— Юлий, мы в любом случае в опасности. С тобой, или без. С чего вдруг тебя потянуло в столицу?

— Транквил умер, я должен занять его место… Хоть я и не хочу, похоже, мне на роду написано быть правителем империи, — грустно улыбнулся Юлий.

«Нет… — догадался преторианец, — все значительно хуже. Он сошел с ума. После возвращения из храма Некроса стал со странностями, а теперь окончательно обезумел».

Гратх решил не перечить повредившемуся в уме, очень надеясь, что затмение может пройти. Но Юлий, как ни странно, не только заметил его маневр, но и правильно понял.

— Я не тронулся умом, Гай. Около часа назад с этим предложением ко мне приходил Некрос. Я обладаю способностью, которая ему нужна. Идеальный проводник — так он назвал меня.

— Юлий, что ты несешь?!

Тот снова горько усмехнулся:

— Ты не знаешь… Никто не знает. Он до сих пор говорит со мной мысленно. Иногда приходит. Даже помог однажды. Тогда, с тхаорой. Если бы я не призвал его, Атэр бы погиб, не выходя из Рэйма.

Преторианец помолчал. Чудовищность слов Юлия постепенно начала доходить до него. Друг, действительно, безумен, но не в том смысле, как Гратх подумал сначала.

— Тогда почему темный не убил всех нас?

— Вы ему не нужны… Не смотри на меня так. Знаю, о чем ты думаешь, но я не предавал вас. Он все про нас знает. Про демоноборцев, про Арэлл, что она здесь с нами… про наши мечты о жизни без демонов. Некросу это безразлично. Он уверен — перед его мощью мы лишь жалкие беспомощные букашки. Но ему нужен наместник на земле. Живой алтарь. Я.

— Послушай, — Гай понял, что смотрит на бледного, болезненного юношу так, словно видит его впервые, — но ты не можешь стать императором.

— Он сказал, могу.

— Юлий, он же чуть не убил тебя в храме. Ты ненавидишь темных! Мы все их ненавидим!

Друг дернул головой, отвел взгляд в сторону.

— Ненавижу, ну и что? Что им моя ненависть? Комариный писк в бурю. Несколько жалких смертных собрались и грезят об уничтожении демонического порядка, который длится тысячелетия.

— Но ты сам говорил…

— Я ошибался. Как и ты. И все остальные. Не хотел чувствовать себя ничтожеством… Но хватит мечтать, Гай! Мы славно поиграли в интересную, опасную игру и слегка заигрались. Пора возвратиться в реальную жизнь. Понять, что происходит здесь и сейчас. Демоноборцы… Тайные сборища… Медальоны эти дурацкие! — Юлий запустил руку за шиворот, вытащил круглый амулет, сорвал его с шеи и швырнул в воду. — Мы так и будем умирать один за другим. Пока никого не останется.

— Но Атэр…

— Атэру повезло. Нелунги не обладают магией. С ними можно справиться. А когда он наткнется на сильного демона — его везение закончится.

— Он убил тхаору!

— Это я убил тхаору! Говорю тебе, я призвал Некроса, и тот через меня ударил ее своей силой. Понимаешь?! Один темный убил другого! А сами мы — ничто!

— Я не знаю, чего Некрос наобещал тебе. Но все императоры — все, всегда, были марионетками Высших. И ты — станешь тем же самым!

Юлий не слушал:

— Я смогу отменить жертвоприношения. Вернуть луга в пойме Лигиса арендаторам. Я отдам…

— Очнись! Ты ничего не сделаешь! Сенат не поддержит тебя. Он питается крохами с демонского стола. И это очень жирные крошки. Патриции никогда не позволят тебе отогнать себя от кормушки.

— Сенат рядом с Некросом — стадо свиней. Мы для него всего лишь фигурки на доске. И он переставляет нас, как хочет. Откуда ты знаешь, что ему не надоело играть в незыблемую Великую Рэймскую империю с человеческим правителем-самодуром? Может, он хочет слегка изменить правила? Поставить во главе государства реформатора и посмотреть, что из этого получится? А пока он желает забавляться с новой игрушкой, я могу сделать хоть что-нибудь… Если я откажусь, все останется по-прежнему бессмысленно. Мы будем продолжать гоняться за глупой мечтой и погибать.

«Нет, — осознал Гратх. — Друг не хочет власти. Он приносит себя в жертву, искренне желая переделать мир». На какое-то мгновение Гаю показалось, будто он прав. Может оказаться прав.

— Юлий, я не знаю. Может и так. Но нельзя верить демону.

— Я ему нужен. И пока он во мне нуждается — я буду пользоваться этим.

— Ты уверен?

Юноша посмотрел на свои шрамы, помолчал и сказал уверенно:

— Да. Если хочешь, идем со мной. Ты поможешь мне остановиться, если увидишь, что я меняюсь.

— Я даже сейчас не могу тебя остановить, — развел руками Гай. — Подумай еще раз. Не спеши!