— Позволь мне верить в то, что ты хотела этого поцелуя.

— Нет. Я ничего не соображала! — вспылила Кэтти.

— Я уже давно ничего не соображаю. С тех пор как понял, что люблю тебя.

— Том, пожалуйста… пожалуйста, не повторяй этих слов. Ты только все усугубляешь.

— Хорошо. Я больше не произнесу их до тех пор, пока ты сама меня об этом не попросишь.

— Даже если этого никогда не произойдет?

Том кивнул и притянул к себе Кэтти. Его объятие ничем не отличалось от предыдущих, дружеских. Но Кэтти испытывала теперь совсем иные ощущения от близости Тома. Она чувствовала себя в объятиях мужчины, а поскольку она до сих пор болела любовью к Биллу, то ласки Тома были ей неприятны. Кэтти поспешила прекратить телесный контакт.

— Может, прогуляемся? — как можно бодрее спросила она.

— С удовольствием.

— Тогда я быстро оденусь — и вперед. Если хочешь, позови Джину.

— Нет, давай сегодня побудем вдвоем.

— Том, мы не влюбленная парочка. Я не твоя девушка, а ты не мой парень. Нам незачем гулять вдвоем.

— Но раньше тебе было достаточно только моей компании.

— Раньше я не воспринимала тебя как мужчину, — ответила Кэтти. — А теперь ко всему прочему я знаю, что ты влюблен в меня.

— Хорошо, я позову Джину. Но вряд ли она согласится.

— Почему?

— Потому что в отличие от тебя, дорогая Кэтти, она всегда видела во мне симпатичного парня. И ей вряд ли понравится гулять втроем.

Кэтти снисходительно улыбнулась.

— Том, уж не думаешь ли ты, что Джина видит во мне соперницу? Не смеши меня.

— Представь себе, Джина страшно ревнует. Она не только видит в тебе соперницу, но и знает о моей любви к тебе.

— Ты уже ей пожаловался? — изумилась Кэтти.

— Еще не хватало! Она сама все поняла, едва увидела нас вместе.

— Все-таки позови Джину с нами. Я сегодня же ее успокою.

— Каким образом, интересно?

— У нее столько же шансов завоевать твое сердце, сколько у тебя — покорить мое. Так что ей рано отступать.

— А ты не боишься, что я и в самом деле влюблюсь в нее? — спросил Том с затаенной обидой.

В глубине души он верил в то, что Кэтти любит его, просто сама об этом не догадывается. Неужели у нее и в самом деле нет никаких чувств к нему и она без борьбы уступит его сопернице? В таком случае ему вряд ли удастся одержать победу.

Однако опасения Тома оказались преждевременными. Что-то заставило Кэтти погрустнеть. Разумеется, она бы ни за что не созналась в пробуждении ревности. Том видел, какого труда Кэтти стоило вновь улыбнуться и с напускной беззаботностью ответить:

— А чего мне бояться? Ты ведь все равно останешься моим лучшим другом.

— Конечно, при условии что Джина это допустит. Видишь ли, Кэтти, любящие люди — жуткие эгоисты. И не каждой женщине понравится, если у ее возлюбленного есть столь очаровательный друг противоположного пола.

— А мне все равно, понравится это Джине или нет! — резко ответила Кэтти.

Без сомнения, слова Тома задели ее. Она всегда боялась лишиться единственного друга. В какой-то мере Кэтти считала его своим. Только своим. А тут выясняется, что какая-нибудь вертихвостка запретит Тому общаться с ней? Ну уж нет. Если выражаться терминами, близкими и понятными Биллу Радферну, то у нее, Кэтти, всегда должен оставаться контрольный пакет акций.

Пусть Том встречается с кем хочет, но на первом месте у него все равно должна оставаться она, Кэтти Холмс.

Почему?

Потому что она слишком привыкла, что Том всегда рядом и готов прибежать по первому ее зову. И потому что он любит ее.

Ее, а не какую-то Джину!

Через пару дней они столкнулись на лестнице. Кэтти была так взволнована, что не заметила стремительно сбегавшую по ступенькам Джину.

— Ой, привет. Извини, я тебя не заметила.

— Вот уж не думала, что новая диета так действенна! — рассмеялась Джина. — Меня трудно не заметить.

Кэтти улыбнулась в ответ. Она знала о том, что Джина комплексовала по поводу своих пышных форм, и при каждом удобном случае пыталась переубедить ее. Вот и сейчас Кэтти искренне сказала:

— Ты прекрасно выглядишь. По крайней мере, тебя не принимают за подростка, как меня.

— Как у тебя дела? Удалось найти работу? — спросила Джина, желая сменить тему.

Кэтти радостно подпрыгнула.

— Да! Теперь я буду работать в специальном магазине для танцоров.

— Поздравляю. Я и не знала, что такой существует.

— Признаться, я тоже. Я совершенно случайно увидела объявление. Меня привлекло название этого магазинчика — «Гримерка» — и я поспешила туда, решив пропустить назначенные собеседования. И не прогадала! Я оказалась первой! Когда я вошла в этот магазин, у меня захватило дух: сколько там всего интересного и красивого! Балетки, карнавальные маски, пышные юбки, корсеты, купальники, парики, веера, трости, шляпы, перья и стразы всех мыслимых и немыслимых цветов!

Кэтти с таким воодушевлением рассказывала о новом месте работы, что и Джине передалась часть ее восторга. Она забрасывала Кэтти вопросами и просьбами навестить ее как-нибудь.

— Конечно, приходи в любое время. Может быть, ты даже захочешь что-нибудь себе купить. Там столько всего красивого, что глаза разбегаются.

— Я бы с удовольствием, но у меня и без того пустой кошелек.

— Кста-а-а-ати, — протянула Кэтти. — Я и совсем забыла. Я хочу отдать тебе наш долг.

— Уже? — поразилась Джина. — Неужели Том взял в долг у своего босса?

— Нет. — Кэтти огляделась и, сочтя, что лестница не самое лучшее место для подобного разговора, предложила подняться к ним.

Джина посмотрела на часы.

— Только ненадолго, а то мне на работу.

— Обещаю, что не задержу тебя.

Девушки побежали наверх. Кэтти давно не испытывала такой легкости. Хорошее настроение и новая интересная работа придавали ей сил и жизненной энергии. Самым большим достижением было то, что сегодня она ни разу не вспомнила о Билле Радферне. Следовательно, ее бочка меда осталась неиспорченной ни единой ложкой дегтя.

Кэтти протянула Джине конверт. Та немедля заглянула в него и удивленно округлила глаза.

— Где ты взяла столько денег?

— Не бойся, я их не украла. — Кэтти интригующе улыбнулась. — В каком-то смысле я их заработала.

— Что?! — ахнула Джина. — Ты… ты ведь не…

— Я могу и обидеться, — заметила Кэтти укоризненно. — О чем ты только подумала?