Андрей безропотно укладывается на живот, не в силах больше что-то выяснять. Играет тихо музыка, горят свечи, я растираю в ладонях горячее кокосовое масло. В комнате пахнет кокосом, благовоньями и нашим желанием. Между нами сильное притяжение и напряжение, что кажется ещё чуть-чуть и всё взорвется, словно вулкан выльет наружу горячую лаву.

— Тебе нравится? — сажусь верхом на его поясницу и ласково массирую спину. Мне кажется, что я вся теку и горю, и он не может этого не заметить, — ты просто так притих.

— Очень, — грудным голосом отвечает Андрей. — Можно я уже повернусь?

— Нет, еще не время. Мы не закончили, — дразнюсь, чем только больше его раззадориваю. Я чувствую, как Андрей напрягается всем телом, мышцы становятся словно железные, — ты такой нетерпеливый.

Продолжаю массировать его сильную спину, руки, ладони, опуская как бы «нечаянно» в них свою грудь. Возбуждаю его ещё сильнее, пока он не дойдёт до грани, а потом я убегу. Сбегу с этого логова и от этого хищника, который в любую минуту готов на меня наброситься и съесть. Он заметно напрягается от возбуждения. Затем спускаюсь вниз к ягодицам, массирую их своими, попеременно грудью. Так классическая часть массажа незаметно перетекает в эротическую.

Я прибавляю громкость музыки и начинаю скользить по нему всем своим голым телом, словно исполняя танец. Безумный, страстный танец. Прикасаюсь к нему грудью, попой, животом, покрывая тело многочисленными легкими поцелуями. Я уже сама не своя и отчаянно его желаю, каждой клеточкой тела, но не позволяю ему перевернуться, потому что боюсь того, что будет потом. Если я не смогу довести его до оргазма одними лишь поглаживаниями? Или, наоборот, переступлю ту тонкую грань своих желаний? Не смогу удержаться и потеряю контроль? Пока между нами нет зрительного контакта, могу дать волю фантазии, издеваться над ним и над собой сколько захочу.

Пока отчаянные мысли крутятся в голове, и я придумываю план побега, Андрей одним лёгким движением стаскивает меня с себя и переворачивается. Его взгляд пьянеет, а дыхание замирает. За секунду он оказывается надо мной. Всё так неожиданно, что я не успеваю среагировать.

— Что ты делаешь, Андрей? — шепчу, почти касаясь его губ, но он не отвечает, а жадно впивается в мои губы. Из груди вырывается глухой стон, а тело раскаляется от его прикосновений. Оно так скучало по нему.

— Тебе же нравится, — на секунду он отрывается от меня и опускается к груди, проводя языком по твердому соску.

— Да, нравится, очень… — мой голос звучит хрипло, и я чувствую, что теряю самообладание и контроль над ситуацией. Разум отказывается что-либо понимать, а разгорячённое тело раскрывается ему навстречу. Нетерпеливое желание разгорается внизу живота, я хочу отдаться ему целиком и испытать то самое насаждение, о котором так часто грезила по ночам. Разумом понимаю, что мне нужно остановиться, пока не поздно, но тело не желает повиноваться.

— Просто не думай ни о чём, слишком много мыслей, которые тебе мешают, — мягко, но настойчиво просит Андрей.

— Почему здесь?

— Ты сама меня спровоцировала, — он не даёт мне задать других вопросов, как входит в меня нежно, но в то же время нетерпеливо. Горячее тепло растекается по всему телу, из груди вырывается сладострастный стон. Не в силах больше сопротивляться ему и своим чувствам, я закрываю глаза и отдаюсь желаниям вести меня. Музыка заглушает наши стоны. Двигаюсь в такт его ритмичным движениям, купаясь в океане наслаждения, который только он может подарить. Толчки Андрея быстрые, горячие, жаркие. Он делает всё так, как я люблю. Так, как я грезила в своих фантазиях с Толей.

Кувырком оказываюсь над ним. Мои волосы растрепаны, кудри хаотично прыгают в такт по груди, спине. Андрей крепко держит меня за бедра, двигаясь все быстрее и быстрее. Наши языки сплетаются, стоны заканчиваются глухим криком, и я падаю на него, чувствуя себя на верху блаженства. Такая легкая и невесомая, словно пушинка. Его руки по-прежнему на моих бёдрах, но уже расслаблены и умиротворенные.

Когда приоткрываю глаза, вижу его совсем близко: стильная стрижка превратилась в растрепанные тёмно-русые волосы и спадают на высокий лоб, на котором только при долгом наблюдении можно заметить следы морщин, пересекавших одна другую. Ровное дыхание, всё ещё припухшие губы от поцелуев, трёхдневная щетина, которая приятно колется. Андрей лежит с закрытыми глазами, дышит глубоко грудью и кажется таким нереальным в этом полумраке. И таким божественно красивым.

— О чём задумалась? — он открывает глаза и поправляет мои кудри, закручивая на палец выбившийся завиток.

— Не задумалась, а засмотрелась.

— Это я готов на тебя засмотреться, потому что ты очень красивая, — шепчет Андрей. Сейчас он совсем не похож на того Андрея, который мучил меня своим молчанием и регулярным хождением в салон на эротический массаж. Сейчас я вижу ласкового и нежного мужчину.

— У нас ещё есть немного времени, если хочешь, я тебе сделаю массаж, — предлагает он, — как умею.

— Я не против, — соглашаюсь и переворачиваюсь на живот. Он берёт масло и начинает легко распределять по моему телу.

Расслабляюсь от бархатных прикосновений и плыву по волнам удовольствия. Его руки сильные и нежные. Только вот блаженство длится недолго — в дверь стучат, тем самым напоминая, что время истекло. Почему время заканчивается так быстро, когда оно мне так нужно?

— Я пойду, к нам уже стучат, — неуверенно произношу я, в душе надеясь, что Андрей будет меня уговаривать остаться и продлить время, но он этого не делает. Я лениво поднимаюсь и тянусь к халатику, который небрежно остался валяться на полу.

— Да, конечно, не смею тебя задерживать. Я пойду в душ, — сдержанно произносит Андрей и словно внутренне напрягается.

— Тогда пока, — улыбаюсь и чувствую лёгкий трепет в груди.

— Пока, — он целует меня в лоб и нежно проводит рукой по щеке.

Выхожу с комнаты с двояким чувством. Вроде как сама этого хотела, но, с другой стороны, я не решила проблему, которая меня мучила, а лишь осталась в замешательстве.

Принимаю горячий душ, переодеваюсь и закалываю волосы. Тело приятно ноет. Когда возвращаюсь в комнату, чтобы убраться, его уже там нет. Там всё ещё пахнет им и нашим желанием. Начинаю стягивать простынь, убирать салфетки, тушить свечи, как взгляд падает на кофейную столешницу, где лежит пятитысячная купюра. Он оставил мне чаевые. Также, как и оставлял Поле и, возможно, другим девочкам салона. Сердце падает. Может и у них было тоже самое, что у меня с ним несколько минут назад? На душе становится паршиво и хочется поскорее сбежать отсюда. Вернуться домой, закрыться и не впускать в себя никакие мысли. Но увы, это невозможно. Рабочий день никто не отменял, я выхожу с комнаты на тяжелых ногах и, сглатывая поступивший ком к горлу, иду работать дальше.

Поля, конечно же, отрицала, что у неё с ним что-то было. И девочки, к которым он похаживал, тоже. Да кто вообще признается, что у неё был интим в салоне? Никто. Только если под дулом пистолета.