Прощание продолжилось у вагона, где Кетти воспользовалась последними минутами, чтобы дать детям тысячу советов, а заодно — узелок с едой в дорогу, завернутый в клетчатую материю. В последний раз обняв своих родных, Лили и Сэм забрались в вагон номер семь и уселись на первую попавшуюся скамейку. Лили громко высморкалась в платок, чтобы скрыть слезы.

— По вагонам! — прокричал кондуктор, звеня в колокольчик. — По вагонам!

Локомотив дохнул паром, оглушительно застонали поршни и шатуны, и поезд тронулся. Постепенно он набирал скорость и скоро уже с ревом лился по городу подобно змейке расплавленного металла. Сэм и Лили молчали, глядя, как городские постройки исчезают вдали и на смену им приходит деревенский пейзаж.

— Думаешь, надежда есть? — наконец спросила Лили.

Сэмюел развернул лист бумаги, где записал пункты их маршрута.

— Теоретически всё должно получиться. Поезд доставит нас в Торонто, а оттуда можно с одной пересадкой добраться до Сент-Мэри. Будем там самое позднее завтра.

— Я не об этом, Сэм.

Она смотрела на него широко распахнутыми глазами, полными одновременно тревоги и твердой решимости. Сэмюел понизил голос.

— Ты хочешь сказать, есть ли надежда, что мы найдем Камень?

Она кивнула.

— Думаю, да, — ответил Сэм. — Нам известно, что в начале XX века Барнбойм уже пользовался Камнем: доказательство — монеты с отверстием, которые он передал в дар городу, и все эти разговоры про его странных посетителей. И раз сто лет спустя Камень всё еще стоит в подвале, с чего бы ему не стоять там в 1932 году?

— А монеты? Как с ними быть?

Сэмюел вздохнул.

— С этим придется что-то придумывать. Барнбойм подарил свою коллекцию городу; надеюсь, и нам что-нибудь из нее достанется.

— А тебе не кажется странным, что нам до сих пор не встретилось ни одной монеты? Ты ведь всегда говорил, что для запуска Камня надо, чтобы где-то поблизости была монета с отверстием. Ведь во всех твоих предыдущих путешествиях именно так и получалось, да? А тут — нигде, ничего!

После визита в антикварную лавку Сэм и так, и эдак повертел эту проблему у себя в голове. В итоге у него сложилось нечто вроде гипотезы:

— Я много над этим размышлял. В медвежьей пещере, как и в термах Помпей, и тут, в Чикаго, поблизости не обнаружилось монет, но зато повсюду нам встретился логотип «Аркеоса». На стене пещеры, на дне бассейна с горячей водой, на боку фургона «Рай коллекционера».

— И что это, по-твоему, значит?

— По-моему, это значит, что человек в черном придумал всё это для того, чтобы перемещаться только между нужными ему эпохами. Вместо того чтобы полагаться на волю Камня и скитаться по непонятным временам, он обзавелся некоторым количеством точек, помеченных этим знаком, и теперь всегда попадает именно в них. Не спрашивай, каким образом он это делает, — понятия не имею. Но я не вижу другого объяснения тому, что мы всюду встречаем эту пару рогов с солнечным кругом посередине…

— Это, конечно, объясняет существование антикварной лавки с его логотипом, — задумчиво произнесла Лили. — Если бы он не был уверен, что сможет регулярно возвращаться в Чикаго в 1932 год, вряд ли стал бы утруждать себя созданием целого магазина…

— Думаю, он поставляет старой курице свои находки, а заработанные деньги тратит где-то в других временах. Может, именно на них он и создал «Аркеос».

— Но если эта странная буква U притягивает путешественников в определенные временные периоды, почему ты никогда раньше ее не встречал?

— Я думаю так: для того чтобы эта система работала, египетский символ должен находиться и в точке отправления, и в точке прибытия. Это как бы такие станции, раскиданные по временному пространству. Вероятно, принцип примерно тот же, что и с монетами: одна нужна для того, чтобы отправиться в путешествие, а вторая — для того, чтобы куда-то приземлиться. Думаю, для этого и татуировка у него на плече: он выбил у себя на теле тот же самый символ, чтобы свободно перемещаться во времени… Это объясняет и бешенство антикварши, когда я упомянул татуировку: видимо, на этом рисунке держится вся их затея!

— Что-то вроде встроенной карты, которая прокладывает для тебя правильные маршруты, — проговорила Лили. — Понятно… А как же мы?

Она коснулась плеча Сэма.

— Насколько я знаю, у тебя вроде нет татуировки? Так почему нас тоже притягивают места с этим символом?

— Вот тут-то начинается самое интересное, — проговорил Сэм, оглянувшись по сторонам. — Если всё хорошенько взвесить, то получается, что там, в музее, я попался на крючок.

— На какой еще крючок?

— После нашей драки и после того, как сработала сирена, татуированный бросился к витрине Барнбойма. Я решил, что он забрал монеты из коллекции и в спешке одну обронил или не заметил. Ту, потертую, со странной буквой U. Но теперь, прокручивая всё это в голове…

Сэм потер лоб:

— …теперь я понимаю, что он нарочно оставил там эту монету, чтобы я нашел ее и ею воспользовался!

— Да ты что! — Лили вытаращила глаза.

— Ну послушай… Во-первых, я всю голову себе сломал, но, хоть убей, не помню, чтобы днём, пока я ходил по музею, в витрине лежала хоть одна монета с такой буквой. Странно, правда? Я понимаю, что детали под стеклом разобрать сложно, но в моей памяти не отложилось вообще ничего похожего. И еще: помнишь, монета со знаком «Аркеоса» сопровождала нас во всех путешествиях — сначала мы перевезли ее в углублении Камня, а потом приложили к солнцу. Так что же, ты думаешь, мы случайно все три раза попадали туда, где нас поджидал этот символ? Вряд ли! В действительности эта монета нас не сопровождала, а направляла в определенные точки времени!

— Но зачем Татуированному понадобилось, чтобы ты ею воспользовался?

— Не знаю. Возможно… чтобы держать меня под присмотром? Пока я путешествую с этой монетой, он всегда знает, где я…

Ребята откинулись на спинку сиденья и стали размышлять, чем может обернуться для них эта история, если догадки Сэма окажутся верны. Вагон был наполовину полон, в основном в нём ехали семьи и парочки. Между рядов бегала маленькая девочка, на соседней скамейке громко смеялась группа военных. С потолка свисали маленькие американские флаги, атмосфера была праздничная. В какой-то момент в вагоне появился контролер, а следом за ним вошли мужчина в шляпе-котелке и элегантная молодая женщина.

— Ну вот, господа, я же говорил, что в седьмом вагоне народу гораздо меньше.

Пока контролер проверял билеты, человек в котелке уселся рядом с военными, а женщина направилась к скамейке напротив той, где сидели Сэм и Лили.

— Не возражаете? — спросила она.

Сэмюел помог ей убрать чемодан на багажную полку. Она поблагодарила его ослепительной улыбкой и достала из сумочки зеркальце, чтобы поправить прическу. На ней было узкое белоснежное платье, темные очки и изящные перчатки до локтя… Прямо кинозвезда! Может, правда актриса? Лили энергично ткнула Сэма в бок. Должно быть, он слишком откровенно таращился на попутчицу. Тогда мальчик решил, что будет разумнее вздремнуть. Тем более что, если уж говорить о красоте, ни одна актриса и в подметки не годится Алисии…